Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала

Присцилла снова начала смеяться.

– Ну и кто будет отдуваться теперь? – спросила она, проявляя сестринское благородство.

Глава 2. Семейный совет

Мальпас Йеомонд перечитал письмо тетушки Паддикет в четвертый раз.

– Она определенно проработала все очень тщательно, – сказал он. – Мне прыжок в высоту, Фрэнку – в длину, Гилари – диск, ее приемному внуку – копье, Браун-Дженкинсу прыжок с шестом, а Каузу – ядро.

– И что мы будем делать? – спросил Гилари.

– Мы вполне можем отправиться туда, как она предлагает, и посмотреть, в чем смысл, – произнес Фрэнсис. – Я полагаю, что Браун-Дженкинсы и Каузы тоже приедут.

– Не представляю, что заставило Мэри выйти замуж за типа с фамилией Браун-Дженкинс, – усмехнулся Годфри Йеомонд.

Семейство сидело за обеденным столом в первый вторник апреля.

– Почему бы ему не быть мужчиной, оставить себе Дженкинса, а Брауна отложить? – продолжил он, с хмурым выражением лица разглядывая содержимое своего винного бокала.

Кроткая миссис Йеомонд, единственный человек за столом, обращавший внимание на реплики своего мужа, покачала головой.

– Или он, конечно, мог отложить Дженкинса и остановиться на Брауне, дорогой, – заметила она.

– Я бы хотел, чтобы ты, отец, написал и тем и другим и выяснил, что они собираются делать, – сказал Фрэнсис. – Мы не намерены тащиться в Гемпшир и потеть там, изображая идиотов, если Браун-Дженкинсы и Каузы не присоединятся.

– Следовало бы держать старую даму в доме, – мрачно буркнул Мальпас.

– Хорошо, я поеду и всех повидаю, – кивнул Годфри, решив наконец, что в портвейне нет яда. – Всегда лучше говорить лицом к лицу. Отправлюсь прямо завтра. Так лучше. Они живут менее чем в двадцати милях друг от друга, а обиталище Дженкинсов чуть дальше тридцати миль от нас, так что я смогу заехать ко всем в один день, если не проводить в каждом доме слишком много времени.

– Я полагаю, – уныло протянул Мальпас, – если другие люди захотят участвовать в этом чертовом тупом замысле, то и нам придется лезть в ту же бочку.

– Смотри на проблему иначе, мой мальчик, – отозвался его отец. – Это исключительно вопрос того, какая ветвь семьи унаследует около половины миллиона фунтов.

– Я бы не сказал, что так уж страстно желаю эти деньги, – задумчиво произнес Фрэнсис. – Но мне бы очень не понравилось отступить, чтобы дать дорогу Дику Каузу. Помню его – робкий червяк. Имел наглость хвастаться своими успехами в школе. И совсем тощий, ха!

– А племя Браун-Дженкинсов сплошь из невежд, – заявил Гилари. – А почему бы нам не отправиться туда? Вполне неплохие каникулы. Возьмем мотороллеры, будем гулять, и я осмелюсь предположить, что там может быть нормальная площадка для крикета, если знать, где ее искать. Хотелось бы понять, на какой срок мы там застрянем?

– Я бы тоже поехала, – неожиданно вступила в разговор Присцилла. – Составлю компанию тетушке Паддикет. Кроме того, Диготы живут поблизости, у них есть корты, и можно будет поиграть в теннис. Я училась в школе вместе с Маргарет Дигот, а Рекс Дигот всегда был приятным парнем.

– Я бы определенно поехал, будь я на вашем месте, – произнес Годфри, обращаясь к сыновьям. – В худшем случае вас ждет изобилие свежего воздуха и упражнений. В лучшем… Ну, если ваша двоюродная бабка проникнется симпатией к одному из вас… Конечно, сама по себе идея абсурдная, но для чего еще существуют старики, как не для того, чтобы портить молодым жизнь дурацкими идеями?

– И почетный член общества, – ехидно сказала Присцилла, – вернулся на свое место под гром аплодисментов.

– Посмотри сюда, – воскликнул Клайв Браун-Дженкинс, – когда я говорю «резиновый клапан», разве я имею в виду внутреннюю камеру?

– Тогда ты должен сам ухаживать за собой, – усмехнулась его сестра Селия, после чего сунула руки в карманы джемпера и ушла в дом.

Клайв поднялся и вытер испачканные в смазке ладони об уже грязный комбинезон. Недовольно хмыкнув, он раскрутил переднее колесо собственного велосипеда, поставленного вверх колесами.

Клайв был крупным, крепко сбитым парнем двадцати лет, с неопрятной копной волос и постоянно грязными руками. Его отец пытался приучить сына к работе в собственной конторе, но Клайв родился механиком и выглядел как механик. Сильный и упорный, он напоминал лошадь-тяжеловоза: его лицо становилось приятным, когда Клайв улыбался, но в состоянии покоя оно принимало решительное, бульдожье выражение, а твердая угловатая челюсть словно сама по себе выдвигалась вперед. Руки и ноги его были длинными, зубы крепкими, а глаза серыми. Клайв был бойцом. С отцом они постоянно находились на ножах, оба обладали схожим темпераментом, и каждый втайне любил и уважал другого.

Клайв положил руку на издававшее шипение колесо и остановил его. Затем подушечкой большого пальца, несомненно, грязного, он потер подозрительное место на шине.

Вскоре рядом с ним снова появилась Селия.

– Ты имел в виду вот эти червячно-длинные фиговины? – спросила она, протягивая ему оловянную коробку.

– Спасибо, – буркнул Клайв.

Следующие двадцать пять минут он работал в тишине, а Селия стояла рядом и наблюдала.

– Завтра далеко собираешься? – наконец поинтересовалась она.

Клайв прикрутил кончик ручного насоса к клапану заднего колеса и несколько секунд качал. Отсоединив насос, он проверил шину большим и указательным пальцами, после чего поставил велосипед к стене дома и сухо ответил:

– Брайтон. Клубный тест. Кстати, мой белый свитер стирали на прошлой неделе?

– Откуда я знаю? Я не слежу за твоими вещами. Лучше сходи и спроси у мамы. В любом случае вещи из прачечной на этой неделе еще не привозили, поскольку я хотела надеть платье из органди на этот вечер, а у меня его нет.

– Твой свитер чист и высушен, дорогой, – раздался женский голос из дома, – ведь я никогда не отсылаю шерстяные вещи в прачечную. Там с ними плохо обходятся. Когда он будет тебе нужен?

– Завтра в пять часов утра, – ответил Клайв. – Я зайду и заберу его сейчас. Наверняка вернусь к обеду.

– К ленчу, дорогой.

– Хорошо, к ленчу.

– Он будет готов к часу тридцати, дорогой, так что не опаздывай.

Клайв усмехнулся и направился в дом.

– А, вот ты где! – крикнул его отец из столовой. – Зайди-ка, я хочу с тобой поговорить.

Клайв зашагал на второй этаж следом за матерью, взял чистый свитер и аккуратно уложил в свой мешок. Затем он заглянул в ванную, чтобы умыться, и вскоре пошел туда, где ждал отец.

Браун-Дженкинс-старший опустил обтянутую носком ногу с подлокотника дивана на пол, после чего произнес:

– Ну что, ты собираешься в Гемпшир или нет?

– Нет, – ответил Клайв.

– Тогда ты чертов дурак, – сказал отец, поднимая газету. – Полмиллиона. Гораздо больше, чем я могу дать тебе, значительно больше. У нас все чертовски хорошо, но не настолько. Так что не будь глупцом. Твой дядя Годфри побывал здесь час назад. Его парни едут в Гемпшир на следующей неделе.

– Я не поеду, – заявил Клайв. – Капризная старая перечница.

– Ну, она такая, но ничего капризного нет в ее деньгах, дружище, так что прости ее. Я считал, что у тебя есть голова на плечах. Но если не хочешь об этом беспокоиться, то и я не буду. Иди.

Клайв вернулся к велосипеду, около которого разговаривали Селия и мать.