Краткие либретто опер Верди

Фенене сообщают, что прошел слух о гибели Набукко, что жрецы объявили его наследницей Абигайль и что ей надо немедленно бежать, дабы спасти собственную жизнь. Но Фенена уступать не намерена, она отказывается отдать Абигайль корону, оставленную ей отцом, девушки готовы сцепиться, и тут появляется вполне живой и здоровый Набукко. Он в страшном гневе, что немудрено, а все прочие в ужасе. Заявление Фенены, что она приняла иудаизм, еще более распаляет отца. Разъяренный царь объявляет, что ни предавший его вавилонский бог, ни еврейский больше не котируются, всех долой, отныне эту роль он берет на себя, вот я, новый бог, поклоняйтесь мне! Это уже чересчур, и гордеца настигает божья кара, он теряет рассудок. Вообще-то, судя по дальнейшему, это не совсем так, нельзя сказать, что он вовсе ничего не соображает, скорее, лишается сил, умственных и физических.

Третий акт

Абигайль стала царицей. И сразу настала пора платить по счетам, верховный жрец Ваала просит ее подписать приговор всем евреям, они должны умереть, и первой Фенена, предавшая своего бога. Тут в зал совета забредает понурый Набукко, и Абигайль ловко обводит его вокруг пальца, уговорив подписать приговор, тот подмахивает, и только потом вспоминает, что Фенена стала иудейкой, что же будет с его дочерью? Абигайль напоминает, что у него есть еще одна дочь, но Набукко с презрением называет ее рабыней, и уязвленная Абигайль не только у него на глазах уничтожает обличительный документ, но и угрожает посадить его под замок. Несчастный царь вдруг выказывает черты нежного отца, он начинает униженно просить Абигайль пощадить Фенену, но та неумолима, Фенена умрет, а сам Набукко будет заперт в своих покоях.

Печальные евреи поют о потерянной родине, это и есть тот самый знаменитый хор. Входит Захария, велит им утешиться и изрекает библейское пророчество (из книги пророка Исайи) о гибели Вавилона: «И Вавилон, краса царства, гордость халдеев, будет ниспровергнут богом… не заселится никогда… будут обитать в нем звери пустыни… шакалы будут выть в чертогах их, и гиены в увеселительных домах.»

Четвертый акт

Набукко в заточении. От грез о былой военной жизни, его отрывает шум за стенами дворца, толпа произносит имя Фенены, Набукко выглядывает и видит свою дочь в цепях, в отчаянии он обращается к иудейскому богу, просит прощения и помощи, обещая восстановить разрушенный иерусалимский храм. И бог откликается, не буквально, а даруя царю исцеление, его рассудок проясняется, к нему возвращаются силы, более того, входят его воины, готовые идти за ним, вернуть его на вавилонский трон. Но сначала Набукко должен спасти дочь.

У места казни. Захария напутствует Фенену, готовящуюся принять смерть. В последний миг врывается Набукко со своим воинами. Он объявляет евреям, что они свободны и могут вернуться домой в Иудею, велит разбить в куски вавилонского идола и вместе со спасенной дочерью и евреями возносит молитву Иегове. Появляется Абигайль, она приняла яд и перед смертью просит прощения у Фенены, которую пыталась так или иначе уничтожить, а потом обращается все к тому же иудейскому богу с мольбой об утешении и прощении.

«Набукко» ставится довольно часто, особенно на «Арена ди Верона», на которой он идет почти каждый год. Соответственно, есть и аудио- и видеозаписи. Скажем только о видео. В спектакле «Ла Скала» 1987 года, которым дирижирует Риккардо Мути, партию Набукко поет Ренато Брузон, он же поет и в двух записях постановок «Арены». Особенно удачна запись, где вместе с Брузоном партию Захарии поет Феруччо Фурланетто (дирижер Даниель Орен). Еще есть запись спектакля Венской оперы 2001 года, где Набукко поет лучший баритон сегодняшнего старшего поколения Лео Нуччи (дирижер Фабио Луйзи). Он же исполняет эту роль в спектакле пармского театра (дирижер Микеле Мариотти) в году 2009. Есть две любопытные записи из провинциальных итальянских театров, в Фано (2011) Набукко поет Джованни Меони, Абигайль Паолетта Марокку и Захариа Микеле Пертуси (дирижер Роберто Пармеджани), а в Козенце (2011) можно услышать, пожалуй, лучшую Абигайль в исполнении Франчески Патане. И, наконец, Риккардо Мути, после ухода из «Ла Скалы», в Риме снова вернулся к «Набукко», этот спектакль (17 марта 2011 года) интересен тем, что после «Va pensiero», когда публика взрывается в аплодисментах, Мути неожиданно обращается к ней (а поскольку это было открытие сезона, то в зале присутствовал и президент Италии) с короткой речью, в которой сравнивает слова из хора «Patria bella e perduta» («прекрасная потерянная родина») с состоянием дел в современной Италии. Набукко тут в очередной раз поет Лео Нуччи.

Ломбардцы в Первом крестовом походе

(I Lombardi alla prima crociata)

Опера в четырех актах

(Dramma lirico in quattro atti)

Либретто Темистокле Солеры

(1843)

Действующие лица

Сыновья Фолько:

Пагано – бас

Арвино – тенор

Пирро, оруженосец Пагано – бас

Виклинда, жена Арвино – сопрано

Джизельда, дочь Арвино – сопрано

Аччано, тиран Антиохии – бас

София, его жена – сопрано

Оронте, его сын – тенор

Приор Милана – тенор

Граждане Милана, монахи, наемные убийцы, сарацинские послы, рабыни гарема, турецкие воины, крестоносцы, пилигримы, небесные духи.

Действие происходит в Милане, Антиохии и Иерусалиме в последней четверти XI века.

Сразу после грандиозного успеха «Набукко» театр Ла Скала в лице своего импресарио Бартоломео Мерелли заказал Верди новую оперу. В роли либреттиста выступил тот же Темистокле Солера. На сей раз источником ему послужила нашумевшая эпическая поэма популярного итальянского поэта Томмазо Гросси «Ломбардцы в первом крестовом походе», увидевшая свет в 1826 году.

Несколько слов об исходном материале, не поэме, а походе.

В 1095 году папа Урбан II призвал на Клермонском соборе к походу с целью возвращения Святой Земли и Гроба Господня. К тому времени турки-сельджуки, вторгшиеся в Малую Азию, разбившие в 1071 году византийскую армию и захватившие Армению, Антиохию, Никею, переняли власть у арабских халифов, в том числе и над Иерусалимом. Приготовления к походу длились, естественно, какое-то время, и, прежде чем выступили рыцари, в поход успели двинуться массы простолюдинов – народное движение, получившие название «поход бедноты». По сути это была просто неорганизованная фанатичная толпа, загипнотизированная проповедями таких же фанатиков, особенно пресловутого Петра Пустынника, она состояла из нескольких десятков тысяч человек, которые практически полностью остались лежать недалеко от Никеи, груды их костей на следующий год видели рыцари, ибо настоящее войско выступило из Константинополя в 1096 году. Крестоносцы шли четырьмя армиями, большинство в которых, во всяком случае, в первых трех, составляли франки. Первой армией командовали Готфрид Бульонский и его брат Балдуин, второй – граф Тулузский Раймунд, третьей – брат французского короля Гуго Вермандуа, Стефан Блуаский и Роберт Фландрский (в первом крестовом походе королей не было, это в следующие устремились властители крупнейших стран Европы). Четвертую армию составляли норманны в своем сицилийском воплощении (незадолго до того они завершили завоевание Сицилии), их вели Боэмунд Тарентский и его племянник Танкред (это не тот Танкред, который герой Россини). Что касается ломбардцев, отдельного войска Северная Италия не выставила, ее отряды входили в армию под предводительством Вермандуа и иже с ним. Многие бароны (например, граф Тулузский) взяли с собой жен, иные и детей.

Центральным эпизодом этого похода была битва за Антиохию, под ней крестоносцы провели больше года, семь с лишним месяцев длилась их осада, а когда им удалось наконец взять город, его в свою очередь осадило подоспевшее турецкое войско, которое в итоге тоже было разбито. В июне 1099 года после трехлетних испытаний, состоявших не только из сражений, но и жары, холода, голода и жажды, крестоносцы вышли к Иерусалиму и 15 июля взяли город штурмом.

Такова историческая канва событий.

А вот как развивается действие.

Акт первый

Месть

Площадь перед церковью Сант-Амброджио в Милане. Народ обсуждает церемонию, к которой готовятся в храме, переговариваются мужской и женский хоры, и из этого диалога мы узнаем предысторию события: два брата, Арвино и Пагано, были влюблены в красавицу Виклинду, девушка предпочла Арвино, и взбешенный Пагано накинулся на того с кинжалом, изранил, почему и был изгнан из Милана и замаливал грехи в святых местах. Теперь Пагано вернулся, Арвино простил его, и в церкви состоится торжественное примирение. Это и происходит, Пагано во всеуслышанье кается в былых грехах, Арвино обнимает его, а затем Арвино провозглашают командиром отряда ломбардских крестоносцев, и Пагано якобы тоже готов сражаться рядом с братом.

Однако из арии Пагано, которая следует за этим эпизодом, выясняется другое. Прошедшие годы – а их протекло немало, поскольку у Арвино уже взрослая дочь, не излечили Пагано от любви к Виклинде, напротив, в изгнании его страсть еще более возросла, равно как и ненависть к брату, завладевшему предметом его мечтаний. Так что он привел с собой отряд наемников, намереваясь отомстить брату и похитить Виклинду.

Неизвестно, поверил ли в раскаяние брата Арвино, но Виклинду клятвы Пагано не обманули, она в тревоге и предлагает дочери Джизельде вместе с ней дать обет в случае, если бог убережет Арвино от опасности, совершить паломничество к Гробу Господню.

Появляется сам Арвино, ему сообщили о подозрительном шуме во дворце, и он обходит свое владение с дозорными, Виклинде же велит идти в их покои, где с ней побудет его старик-отец. Та уходит, а Джизельда остается, чтобы помолиться, потом удаляется тоже. Входит Пагано, он отдает своему оруженосцу Пирро последние распоряжения, в частности, велит поджечь дворец, а сам направляется в покои брата.

Поднимается паника, сбегаются люди, возвращается Пагано, таща за собой Виклинду. Его меч в крови, он сообщает пленнице, что это кровь ее мужа и что ей ничего не остается, как только следовать за ним. Лучше смерть, – отвечает Виклинда, и тут врывается Арвино со своми людьми. Пагано потрясен, чьей же кровью покрыт его меч? Ответ становится известен в следующую минуту: убитый – его собственный отец. Арвино выхватывает меч, Пагано подставляет грудь, но вмешивается Джизельда, которая останавливает отца, тогда Пагано пытается заколоться, но теперь уже Арвино удерживает его занесенную руку, отцеубийца осужден жить дальше с клеймом Каина.

Акт второй

Человек из пещеры

Дворец Аччано в Антиохии. Его воины проклинают варваров-европейцев и клянутся защитить Антиохию. Когда собравшиеся покидают помещение, входят Оронте, сын тирана, и его мать София. Надо сказать, что между двумя действиями оперы случилось немало событий: крестоносцы во главе с Арвино отправились в поход, Виклинда и Джизельда во исполнение своего обета присоединились к отряду, в дороге Виклинда умерла, а Джизельда угодила в плен к туркам и теперь находится во дворце султана Аччано. Оронте влюбился в прекрасную пленницу и, добавим, не без взаимности, и теперь доверяется матери. София, как мы узнаем чуть позже, христианка, возможно, тоже бывшая пленница. Она сообщает сыну, что Джизельда любит его, но принадлежать ему не будет до тех пор, пока он не примет ее веру. Оронте не возражает, что радует его мать, душа сына будет спасена благодаря любви.

Пещера близ Антиохии. Отшельник, в котором зоркий глаз зрителя (в отличие от родного брата) сумеет узнать Пагано, мечтает о дне, когда крестоносцы доберутся до мест, где он замаливает свой грех, и он сможет с мечом в руках сразиться с сарацинами во славу божью. Неожиданно появляется человек, он одет, как мусульманин, но быстро выясняется, что это Пирро, оруженосец Пагано, однако он не узнает бывшего господина в святом отшельнике, к которому пришел со своими сомнениями: после миланской авантюры он бежал в Малую Азию, где принял ислам и теперь живет в Антиохии, терзаясь из-за своего ренегатства. Беседу нарушает шум движения войск, это крестоносцы. Пагано обещает Пирро прощенье, если он поможет крестоносцам взять Антиохию, тот клянется пробить в городской стене брешь и впустить христианских воинов. Показывается отряд ломбардцев под командой Арвино, тот делится с отшельником своей бедой: банда мусульман похитила его дочь Джизельду. Отшельник торжественно обещает, что дочь найдется, и что крестоносцы овладеют Антиохией.

Зал во дворце Аччано. Печальную Джизельду развлекают танцовщицы, а хор женщин удивлется, почему грустит прекрасная чужестранка, завоевавшая сердце Оронте, но и одновременно слегка злорадствует, обещая, что она увидит гибель своих соотечественников. Оставшись одна, Джизельда обращается к покойной матери, она переживает из-за греховности своей любви.

Вбегают служанки и София, которых преследуют ломбардцы, ведомые Арвино и отшельником. Но Джизельда не рада им, София успевает сказать ей, что ее муж и Оронте погибли, и ошеломленная этой вестью девушка, как выразились бы теперь, срывается с катушек. В удивительной по содержанию арии она выкрикивает странные для конца XI века истины, а именно, что с ее глаз спала пелена, и она поняла, что крестоносцы явились в пустыню не ради бога, а ради золота, что бог не хочет войны, крови и резни, ибо он сошел на землю, дабы принести на нее мир, еще хлеще, она угрожает растерянным освободителям, что грядет отмщение, побежденные поднимутся, и орды варваров станут тиранами Европы (сегодня это зловещее пророчество звучит особенно жутковато). Девушке прощают ее слова только потому, что принимают за безумную.

Акт третий

Обращение в новую веру

Крестоносцы в виду Иерусалима, хор выражает радость по поводу близости святых мест. Затем мы опять видим Джизельду, не в силах усидеть в шатре, она бродит за пределами лагеря, тоскуя о погибшем возлюбленном. И вдруг перед ней возникает Оронте. Он уцелел, хотя враг поверг его на землю, однако потерял все – родину, друзей, родителей, трон… Его вела через пустыню только мечта еще раз увидеть Джизельду. И девушка решается на поистине героический шаг: она бежит с возлюбленным, она уже не думает о греховности своих поступков, о родине, соотечественниках, отце, любовь превыше всего.

Арвино вне себя. Дочь предала его, уж лучше бы она не рождалась на свет. И однако он надеется, что отшельник, пустившийся вдогонку, настигнет беглецов и образумит Джизельду. Его настроение отнюдь не улучшается при сообщении, что в стане ломбардцев видели Пагано. Какое новое предательство он готовит? Арвино клянется покарать его собственной рукой.