Распутье: Блокпост

Инсайдер

Сообщение от Алексея:

Лен, привет. Пролистал их документацию. Для наших целей хватит и вот этого. Держи выжимку. Основное о «Коконе».

1. Ключевой принцип (то, за что берут деньги):

«Физиологическая правда. Твоё усилие = твой результат».

Это гениально и жестоко. Чтобы сделать выпад, надо реально сделать выпад. Чтобы поднять виртуальную гирю, надо напрячь реальную мышцу. Никаких читов. Клиент платит за возможность реально устать в виртуальном мире. Бизнес-модель построена на честном мазохизме. И она обречена на успех.

2. Как это работает:

«Центроид» и «Стрекоза»: Манипулятор крепится к жёсткому поясу, вмонтированному в тактильный костюм-экзоскелет. Это не просто точка, а подвижный карданный узел на круговой рельсе, позволяющий делать полные вращения вокруг своей оси без скручивания костюма. Система не двигает тебя, а становится твоей точкой опоры. Чувствуешь, как она упирается в тебя, когда ты толкаешь виртуальную стену. Создает сопротивление, когда ты тянешь трос, и инерцию, когда разгоняешь кувалду. Пнул стену – кость заныла от отдачи, проходящей по всему экзоскелету.

Вот тут они всех сделали. Весь твой вес и все твои движения, включая сальто, через один подвижный узел. Инженерно – блеск. По ощущениям – чистая магия.

3. Тактильный костюм-экзоскелет (вторая кожа):

Гибрид тактильного костюма и лёгкой силовой рамы. Обеспечивает обратную связь: вибрацию, температурные перепады (ощущение снега на коже, жары от огня), имитацию ударов, боль. Он точечно передаёт нагрузку на тело. Надел в игре двадцатикилограммовый рюкзак – почувствовал всем плечами и спиной, как вжимает в пол.

Костюм не только «щиплется и дует». Он преобразует усилие манипулятора в реалистичное давление. Когда «Стрекоза» навешивает на тебя двадцатикилограммовый рюкзак, костюм распределяет его вес по лямкам и спине, в точности как настоящий. Здесь не закроешь глаза и силой мысли мобов не снесёшь. Взял пулемёт – тащи. Поднял – стреляй. И получи всю отдачу, а заодно и осознание своего кривоглазия. Потому что навыка нет. Но его можно развить!

4. Атмосфера и климат:

Система «Атмосфера»: Может создать в капсуле от мороза до тропической жары с полным контролем влажности и ветра.

Да, они реализуют гипотермию. По-настоящему. Если в игре метель, у тебя зуб на зуб не попадает. Если пустыня – ты потеешь. Наши счета за электроэнергию взлетят, но клиенты счастливы.

5. Главная фишка для маркетинга:

«Не играй в героя. Стань им».

Это не слоган, это **клинический диагноз. После насыщенной игровой сессии клиенты по клубу с оглядкой будут ходить и ожидать нападений!

6. Подводные камни (то, о чём пишут мелким шрифтом):

Сессия не более 12 часов. Реальная мышечная усталость. Психологическая зависимость. Стирание границ.

Предложим услуги психологов и массажистов. Место есть.

Кстати, там ещё сам шлем довольно специфический, но о нём ещё узнавать надо.

Лен, они выходят на игровой рынок со своим проектом. Это не просто приставка или капсула. Это военный симулятор, на базе которого запустят мир «Распутья». Мы будем людям предлагать катарсис. Люди платят за то, чтобы их реальные усилия наконец-то имели значение. «Кокон» – это тренажёр для самоуважения. Дорого, больно, честно. И, думаю, чертовски прибыльно.

Надо найти, где попробовать. Их, «Коконы», в воинские части ставили несколько лет назад. Надо пробить и договориться посмотреть, как оно в реале.

Знаешь, думаю, если всё так как видится, надо попробовать и наших затащить. Старики засиделись. Это будет трудно.

Вечером встретимся в «Берлоге», там и обсудим. Решение принимать будем после разведки всех нюансов.

Люблю тебя.

P.S.: Там прокачка на куче параметров – «Система Тактической Оценки Действий», но по ней информации пока нет.

Глава 1. Алекс: режим "Стэлс"

«Победа начинается с мысли. Бардак в голове убивает раньше пули». Алекс

1

Привычная зелень «Кокона» схлопнулась, и его грудь сжало ледяными тисками. Ветер, свистевший в распахнутом окне, не просто ударил в лицо – он вгрызся в суставы, в каждую старую трещину кости… Алексей застыл посреди слегка вытянутой комнаты, вжимаясь спиной в шершавую стену. Взгляд скользнул по лохмотьям обоев, по жгуту оголенных проводов на потолке – бомжатник с ярким прошлым. Плечи сами собой ссутулились под невидимым грузом. «Вот и первый шаг, – промелькнуло в голове. – Главное, чтобы путниками стали. А не беженцами».

Очередной порыв прошил насквозь. Алексей поёжился, почувствовав, как леденеют ступни в тонких туфлях. Окинул себя взглядом: куртка расстёгнута – поправил. Под ней – чёрная футболка. Штаны спортивные, обувь – никакая.

«Карманы пусты. Экипировка – в жопе. Как в начале карьеры, только тогда хоть сил было больше. Молодость способствует. Лут – приоритет номер один. План: найти всё, что плохо лежит. И всё, что хорошо – тоже. Хотя бы ради того, чтобы согреть эти кости.»

2

Голоса. С улицы.

Алексей застыл, втянув голову в плечи. Шея похрустела – возраст. Слух, отвыкающий от гудения «Кокона», заострился, вылавливая снаружи обрывки фраз. В окне – кусок широкого тротуара и трёхэтажка напротив. Вход прикрыт козырьком на ярко-красных опорах. Вылитая общага.

Снаружи пасмурно – в комнате полумрак. Хорошая маскировка. Стать тенью, раствориться – главное, не лезть в световой колодец у окна. Крадучись, двинулся вдоль стены. Каждый шаг приходилось продумывать – не столько из-за тактики, сколько из-за одеревеневших мышц. Ногой отодвигал хлам, лишь потом делая шаг. Прижался к шершавой поверхности. Лёгкая куртка почти не гасила ледяной укус бетона. Спина ответила знакомым морозным жжением – след прошлых неудач. Сместился на полшага – стало видно больше.

На улице – сплошная белизна, размазанная серым небом. Редкие снежинки ложились на целину. Мир съёжился до двух красок, и на этой белизне отчётливо читались все следы, ведущие к его зданию.

«Следы абы как. Дилетанты бродили. Просто пёрлись, не маскируясь. Хорошо – может не сложно будет». Взгляд на мгновение зацепился за белый пух, мельтешащий на фоне ярко-красных столбов. Словно гипнотизирующий маятник. Алексей прогнал наваждение поморгав.

Ещё полшага, плавное скольжение вдоль стены – и обзор улучшился. Теперь он наблюдал подъезд с козырьком своего дома.

А под ним – четверых.

3

Люди тихо о чём-то говорили. По следам читалось: двое пришли из противоположного дома. Следы других пока не просматривались.

«Значит, остававшаяся пара из моего вышла».

Разглядеть группу мешали кусты, припорошенные снегом, стояли частоколом. Алексей видел одного полностью, остальных – по грудь.

«Хрен они меня тут разглядят».

У того, кто на виду, в левой руке – оружие. Для пистолета – крупновато. «Обрез». Держал одной рукой, стволом вниз. Второй рукой он упёрся в столб. «Правая рука… Местами теряется на фоне. В крови? Значит, уже повоевали. Запомнить – левша».

Речи не разобрать. Только звуки между порывами ветра. Трое смотрят на одного, внимают. Тот, с оружием, – главный. «Явно отдаёт приказы. Значит, есть план, а не просто болтаются». Говорил активнее, подключил жесты, показывая вдоль улицы. Махнул рукой, и алая капелька слетела с кончика пальца… Полетела по широкой дуге, сместилась под порывом ветра и оставила пятнышко на снегу. «Свежая. А раны не видно… Не его».

Главарь повернулся чуть – на груди мелькнуло украшение. Не металл. Что-то иное. Странное, непонятное. Настораживающее и жуткое. С алым вкраплением. Ещё один поворот и бесформенное нечто распалось на части – уши…

«Обнуляем».

4

Осмотр комнаты – один хлам. Алексей рванул в коридор. Тут же отдалось в бедре. «Что-то много старых заслуг проснулось в теле…»

В коридоре – череда дверей. Рывком – в ближайшую. В груде хлама на полу – заострённая ножка от стула. Взвесил в руке. «Сойдёт. Почти бита…»

В следующей – на стене висело разбитое зеркало. В пыли под ним Алексей подобрал крупный осколок, сужающийся к концу. «Меч Завулона».

Назад, в комнату появления – к окну.

Пригнулся, проскользнул, встал в тени. Выпрямился. Наклонил корпус – угол обзора сместился. Четвёрка снова в поле зрения. Все на месте. В полуметре от подъезда. Низкий козырёк, на нём – с дальнего края наледь, снега нет – сдувает.

Обратно в коридор. К торцевой двери. Высунулся. Стены, покрытые грязью и остатками синей краски. Короткий спуск к выходу на улицу – дверь плотно прикрыта.

«Можно заблокировать, устроить тупик на некоторое время».

Пара шагов по площадке. Взгляд вверх, через пролёт. Там – небольшое окно, выходящее на козырёк. Стекла нет.

«Вот там и начну. Точка отсчёта – порядок их действий».

Оглянулся. Дверь в коридор оставалась открытой. «Оставить как есть».

Осмотрелся. Внизу, у уличной двери, – три кирпича, сложенные стопкой. Прихватил один, под мышку. «Оружие пролетариата». Неудобно, руки заняты, но это ненадолго.

Наверх. «А пробирает, немного нервозно. Раньше так не было».

Положил ножку и осколок на козырёк через оконный проём.

Подошел к лестнице, оценил освещение.

«Тень хрен увидят, если быстро сместиться».

Оценил траекторию – попасть необходимо в дверное полотно, тогда по нужной траектории пойдёт.

Размах – и кирпич врезался в створку открытой двери внизу. Алексей уже полз на козырёк, когда кирпич гулко ударил в дверь, отскочил, влетел в коридор и с грохотом покатился по полу.

5

Под козырьком оборвали речь. Прошла секунда и прозвучали команды:

– Первый этаж. Справа. Ты – тут, ты – за дом. Ты – со мной.

Один тут же рванул вдоль стены, за угол. Алекс, распластавшись, вжался в ледяную поверхность, впитывая холод и не сводя глаз с бандита, бегущего за угол общаги. Было слышно, как скрипнула входная дверь подъезда. Две пары ног загремели по лестнице.

Алекс застыл. Тихий звук, совсем на грани слышимости из-под козырька. Враг если не прямо под ним, то совсем близко.

«Понеслась».

Протянув руку, подхватил осколок. Скользнул, замер на самом краю. Правая рука, плечо, голова – за пределами кровли. Наклон вниз.

Бандит начал разворот. Его голова – в двадцати сантиметрах от нагнувшегося Алекса.

Мощный колющий удар осколком под подбородок. Хрусткий звук, сопротивление тканей, тошнотворное ощущение. Зеркало вошло в мозг – отключение сознания мгновенно.

Быстро оттянулся назад, на козырёк. Зеркало осталось в теле – одноразовое оружие, для одноразового инстанса. Рука потянулась к окну – взял ножку.

«Переходим с фехтовальщика на костолома».

Теперь – вниз. Уперся в край – спрыгнул. Тяжело приземлился, тело спасибо не сказало. «Надо пересмотреть собственные ТТХ, думал – лучше».

Враг уже упал, заблокировав дверь. Кровь медленно начала стекать из-под осколка за воротник.

«Один в минус… Ощущения живые, но непросто».

Теперь бегом. След в след за тем, кто скрылся за углом, стараясь не сбить дыхание.

На долю секунды – одним глазом выглянул за угол. Второй стоит спиной. Он тут на случай, если кто-то выпрыгнет из общежития и постарается уйти вдоль забора.

«Далековато. Не добежать… Крикнуть успеет».

Прислушался. В доме тихо. «Ищут, наверное, с другой стороны».

– Твою ж мать! – негромко, но отчётливо произнёс Алекс.

«Ждать…Один… Два… Три… Пора».

Шаг за угол – и тут же удар ребром ножки сверху по голове. Урод успевает – рука с ножом в блок. Хруст… «Заткнуть!» Рычание… Ногой в пах… замах и снова ножкой сверху. Неприятная вибрация по всей руке, отдача чувствительна.

«Два в минус. Нет… не тактический ИИ рулит… Нож где-то в сугробе… Потом поискать…»

Вернулся к подъезду. Телом постарался посильнее заблокировать входную дверь. «Капкан на крупных дятлов».

Ножку закинул на верх. С разбегу, оттолкнувшись от стены на козырёк. Бетон обжег пальцы холодом. Инерции хватило, чтобы не подтягиваться, а опереться и закинуть тело. «Всё, акробатики хватит, ещё попытка – скорую вызывать придётся».

Подобрал ножку – внутрь, через окно.

Теперь на первый этаж. Мимоходом прихватил кирпич.

Дальше – просто. Встал за распахнутой дверью, за которой, где-то в глубине скрылись двое.

«Раунд второй – усложнённый».

Швырнул кирпич в уличную дверь. Оглушительный грохот.

Секундная пауза. Топот изнутри.

Пять секунд – и первый выскочил на площадку. Что-то кричал, звал, неразборчиво как-то. Главарь, с обрезом, – следом. Спускаются к выходу.

Алексей шагнул из-за укрытия. Рывком преодолел разделяющее пространство. Заранее замахнулся и вложив в удар силу руки и тела, опустил свою «палицу» на голову главаря.

Бах! Вспышка выстрела. Дробь прошила спину переднего, превратив её в кровавые ошмётки.

«Даблшот…»

А потом – ослепляющая пелена, впитавшая яркий свет выстрела. Отскочил, на всякий случай. Наощупь, пятясь, прилип к стене. Запах крови и едкой гари. В ушах звон, гутой, непрерывный.

Зрение медленно возвращалось. Два трупа. У второго дёргается нога – агония. Елозит по чёрной луже…

6

Начал с вооружённого. В руках – обрез. Охотничье ружьё, двухстволка, незнакомой фирмы. Интересно – обрезали вертикалку. В полутьме подъезда разглядеть тяжело, но пальцы упираются в гладкий, вроде залакированный срез – работа качественная.

«Нормально. С первым трофеем».

Надломил стволы. В верхнем – стреляная гильза, выбросил. В нижнем – патрон. Бросил ножку. Обрез в правую руку – работать левой.

Взгляд зацепился за «украшение» на шее. Отодвинул воротник куртки – на верёвке болтались шесть человеческих ушей, аккуратно отсортированных по размеру. Последнее свежее, с черной в темноте подсохшей кровью.

«Коллекционер, бляха муха. Но слух они тебе явно не усилили…Мерзость. Хорошо хоть в игре». Прислушался, если через дверь кто-то пойдёт – труп снаружи не даст сделать бесшумно. Если через окна первого этажа проникнет, подъезд гулкий, ветер звуки принесёт.

К карманам. Нашлось восемь патронов. Щелчок – и один из них занял место в свободном стволе. Карманный фонарик с зажимом для ремня – тут же включил, в подъезде стало светло, но не уютно. Во внутреннем кармане куртки – маленький ключ, явно от наручников.

«Разберёмся. Ключ, рука в крови, уши…».

Перешёл ко второму. Бинт в герметичной упаковке – надо. Рядом валялась короткая дубинка, мастерски сделанная, напоминала гранату из сороковых. «Средство от бессонницы…» Засунул в задний карман, временный вариант.

Обувь. У обоих – качественные ботинки. Расшнуровал, снял, проверил рукой – внутри – мех. На подошве цифр нет. Снял свои убитые туфли, натянул трофейные. «Игровые условности, это таки очень даже неплохо. Я снова цивилизованный человек!» – шнуруя подумал Алекс. Взгляд скользнул по трупам, и тут же вернулся к ботинкам… «Ну, англичане тоже себе много позволяли. Жаль, куртки и штаны испорчены. Кровища… Да и хрен с ними, всё равно не Луи Виттон».

На улицу. Труп под козырьком прижал дверь хорошо. Пришлось приложить усилия, чтобы создать достаточную щель. Пролез.

Подошёл к телу. Никакого оружия. В карманах убогого – пустота, куртка успела кровью пропитаться.

«Жаль, а я так старался».

Прислушался к себе – сердце ещё долбило с повышенной частотой, рука после ударов – онемевшая конечность. Терпимо. Взглянул на правую руку. Ткань порезана – кровь медленно капает. Снял тряпку, скинул. Порез не глубокий.

Пошёл за угол, под прикрытием кустов, к следующему. Мало ли, вдруг из противоположной общаги наблюдают, выжидая момент для нападения. По дороге обмотал порезанную ладонь бинтом, чтоб на снег не капало. Бормотал себе под нос: «Добрый доктор Айболит к нам на выручку летит, щас клизму поставит… Ибо нефиг дядю по пустякам отвлекать».

У последнего – переносной склад полезностей. Но самое главное, крови не было, обошлось вмятиной в черепе. Вот тут Алекс и разошелся. Сначала шапка, простая вязаная, чёрная, сразу к делу.

Он стянул с трупа ватник. Не та телогрейка из фильмов про советские лагеря, а её культурный, куда более продуманный потомок. Узнаваемый силуэт, та же практичная длина, но сшит из плотной, немаркой ткани рипстоп. Воротник-стойка, утеплённый флисом, регулируется липучкой – застегнул, и ветру не подступиться. Внутри – не слёживающаяся вата, а современный синтетический утеплитель, легкий. «Лишь бы было нам тепло, а то портному под гузно».

Штаны оказались полукомбинезоном, на тех же вечных подтяжках. Ткань та же, что и на ватнике, подкладка из флиса. Карманы – не дыры в брючине, а продуманные отсеки с клапанами на магнитных кнопках: бесшумно открыть, ничего не растерять.

Снял свои промокшие спортивные штаны, натянул трофей. Подтяжки мягко легли на плечи. Он поводил плечами, присел – не сковывает. «По нашим, скорректированным местной морозилкой нормам, считай, что Луи Виттон».

На поясе добротный ремень с ножнами – под полноценный нож. Прикинул траекторию, пошарил в снегу. Минута – и вот он. Охотничий, качественный. Рукоять полая, с откручивающейся крышкой, а там – НЗ туриста. «Ни мачете, ни игрушка, а прикольная зверушка».

Фонарик переместил на ремень, зажим сел плотно. Проверил хват, выхватил нож пару раз. Жаль, под ватником будет, быстро не извлечь. Для обреза можно место за поясом выделить, но пока только в руках. Дубинку спрятал во внутренний карман ватника.

Хоть и спешил, времени всё равно много ушло. Переодеться по нормативке не получилось. Оно того стоило, холод перестал быть всеобъемлющей проблемой. Это уже очень хорошо. «С тушками всё. Не жирно, но нам и конфета – торт».

Заглянул за угол. Узкое пространство метра в три шириной. С одной стороны стена, с другой бетонный забор. Немного прошел, до первого окна, утопая по колено в снегу. Проверил сугробы – просто снег. «Значит Светке через окно можно будет выйти. Пока бандосы разговаривают, сделает и уйдёт с локации. Без шума и пыли».

Вернулся к почти голому телу. Поднял брошенные около него свои старые штаны. Из кармана достал ключ- ведь чуть не забыл.

«Ключ от квартиры, где деньги лежат. Надо общагу проверять. Если тут нет наручников под него – значит косяк запишем на разрабов, при случае предъявим за убийство мечт».

Вернулся к подъезду. Шёл низко нагнувшись. На фоне стен силуэт был бы сильно заметен. А вот дверь подъезда сама тёмная, да ещё тонула в глубокой тени от козырька. «Лучший камуфляж, щас покажем мимикрию», – констатировал про себя Алексей, замирая на её фоне.

7

Пару минут стоял неподвижно, изучая общагу напротив. Улица была пустынна – ни брошенных машин, ни препятствий.

Ни движения, ни намёка на засаду. Даже внутренний голос, обычно такой бдительный, молчал.

«Ну что ж, проверим, что тут есть кроме воплей воздушных масс».

Последний скользящий взгляд по окнам – и резкий, короткий рывок через двор. Сердце, привыкшее экономить удары, отдало в горле глухим комом. Вжался в стену под окном, затаив дыхание, сливаясь с шумом ветра. Тишина в ушах была оглушительной.

«Отсутствие звуков – это ведь тоже информация. Главное – правильно расшифровать», – промелькнуло в голове застарелое, почти забытое правило.

Пальцы вцепились в обледеневший бетон подоконника. Рывком на руках, с хрустом в суставах, подтянул тело, закинул ногу через перемычку. Еще один рывок – и он уже внутри, тяжело переведя дух, откатываясь в сторону от проема. Мгновенно сместился вправо от проёма, выцеливая стволами дверь. Замер. Прислушался. Ничего инородного, только зима.

Прокрался вдоль стены, подобрался к двери. Ни шороха. Комната была почти пуста – всё ценное давно вынесли. Остались лишь разломанный диван и на стене – выцветшая фотография какого-то актёра-сердцееда. Алексей скользнул по ней взглядом.

«Эх, молодость… А где твои плакаты с «Алисой» и «Кино»? Не завезли, как посмели?»

Пустота комнаты была знакомой. Не физически, а где-то на задворках сознания. Такое же чувство брошенности и тоски он испытывал, ночуя в подъездах, в съемных квартирах, пропахших чужими жизнями. Места, где существование было временным, а ты – лишь следующим постояльцем в чужой драме.

Вернулся к окну, встал сбоку от проёма. Теперь он наблюдатель. Три этажа. Плоская крыша. Дома-близнецы.

Алексей мысленно набрасывал карту. Слева, почти вплотную к торцу, – забор, в который упирался тротуар между корпусами. Тот же забор огибал общагу сзади и шёл вдоль дорожки.

«Свете – через окно к забору, дальше – вдоль него».

Быстро осмотрел первый этаж. Окна на стороне, где Алекс появился, почти все были выбиты. Лишь в одной раме его комнаты уцелело стекло. В другом крыле – та же картина.

А вот на втором этаже – загадка. Крайнее окно, грязное, но целое. Изнутри оно было чем-то завешено – чёрной тканью или бумагой. Свет не проникал внутрь.

«А что-то там интересное вырисовывается… В комнатку наверняка золото положили и тряпочкой прикрыли…Золото. Специально для мну… Ну и губозакаточную, куда без неё… И таблетки от давления».

8

Затащил тело с улицы в подъезд, швырнул к другим. Сдвинул все ближе ко входу, едва не поскользнувшись на чёрной крови. Закрыл дверь. «Открываем филиал кладбища. Вход – по цене патрона. Кто заглянет – удивится. Один раз».

На втором этаже, как и на первом, две двери. Также ведут в длинные коридоры. Нужна та, что слева. Прикрыта. Встал справа от косяка, прижавшись спиной к стене, опять холодом по позвоночнику, но уже мягче. Левой рукой медленно толкнул дверь. Правая сжимала обрез, стволы были направлены в расширяющийся проём. Дверь распахнулась, стукнув ручкой о стену. Алексей на мгновение заглянул за косяк и снова прижался к стене.

За дверью – такой же коридор. Несколько проёмов зияли пустотой, пропуская тусклый свет. Видимость неплохая. Кроме самого конца, где сгущался мрак. Нужная комната – последняя слева. Расстегнул продвинутый ватник, чтобы нож выхватить можно было быстро.

Выставив обрез, он двумя шагами пересёк проём и слился с тенью у стены. Двигался короткими, осторожными шажками. В пустом доме живые звуки отсутствовали, лишь завыванием ветра.

Проверив по пути каждую комнату, в которых кто-то устроил тотальный разгром, добрался до цели. Замка нет, просто плотно прикрытая дверь. Стандартная, как и остальные, с облезлой краской. Непрочная. У косяка частичный отпечаток ладони. Аккуратно прикоснулся, на руке остался след, точно кровь, с руки главаря. Встал справа от косяка, контролируя коридор.

Тишина. Принюхался – пыль, сладковатая затхлость… гниль. И тут – тихое, бессвязное бормотание из-за двери. Слов не разобрать. Сделал шаг в сторону, сердце резко заработало, выталкивая кровь. «Всё-таки нервозно, успокаиваемся. » Мышцы сами собой напряглись, готовясь к рывку. Левой рукой, не отрывая стволов от двери, извлёк из-за пазухи дубинку. Короткий, резкий вдох. Шумный выдох.

Пнул дверь со всей силы – и тут же отпрыгнул к стене, вжимаясь в тень. Стволы впились в проём.

«Граната!» – заорать, кинуть дубинку, и сразу следом, если не договоримся…

9

– Эй, в комнате! – его голос прозвучал громко и нарочито спокойно. – Выходи на голос. Медленно, сначала показываешь руки. Не выползешь за десять секунд – словишь гранату. Раз… Два…

– Не надо! Я не могу… прикован к трубе! – голос был хриплым, сорванным. Его перекрыл надрывный кашель.

Алексей замер, не сказав «три». С сожалением посмотрел на гранату-дубинку. Спрятал обратно. Снял фонарик с пояса – в комнате полный мрак. Переложил обрез в правую руку, фонарь в левую – обратный хват. Цевьё легло на запястье. Теперь свет и стволы смотрели в одну точку. Приставными шагами вернулся к двери. Кашель стих.

– Меня, наверное, ударили… – послышался хрип. – Очнулся тут. Почти дошёл до блокпоста… Не везёт…

В этот момент Алексей рывком ворвался внутрь, сместившись в угол. Луч света, прыгая по стенам, выхватил из тьмы стол с объедками, матрас на полу, бензиновую «бездымку» – и намертво застыл на мужике у стены. Прикованный зажмурился, то ли свет ему помешал, то ли от боли. Вместо правого уха – кровавое месиво, на голове – запёкшаяся кровь, здоровенный синяк на скуле. Запах металлический. Густой, как будто материализованный.

«Сначала освещение и контроль, потом разборки».

– Спички тут есть? – бросил Алексей, сразу замечая детали.

Мужик с трудом перевёл дух. – На столе были…

Луч скользнул по столу, нашёл коробок. Алексей подошёл и взял спички, потом к печке. Нашёл вентиль, подкрутил. Пахнуло бензином. Поднёс горящую спичку к смотровому окошку – внутри вспыхнуло ровное пламя. Через минуту оно погасло, а керамическая решётка начала наливаться багровым светом, отбрасывая в комнату тёплое зарево. За всё время Алексей ни разу не повернулся спиной. Оставлял мужика в поле зрения.