Gaikokujin

– Какие-то полгода и потом вы с Юки будете жить за границей.

– А ты?

– У меня здесь дел хватает.

– Арата.

– Что?

– Ты кого-то любишь?

– Зачем это тебе?

– Это твоя жизнь, поэтому, я не хочу быть лишней.

– Не говори глупости.

– Я для тебя всего лишь вдова с ребёнком?

– Ты хочешь испортить себе настроение?

– Я хочу понять, нужна я тебе или нет?

– Сакура, я забочусь о тебе. Это не значит, что я должен тебе что-то больше.

– Значит, нет, – она посмотрела на свою маленькую сумочку от "Prada".

– Не обижайся. Просто постарайся принять и не рисовать иллюзий.

– Почему ты не можешь солгать мне? Хотя бы один раз? Почему? Сказать, что я тебе дорога, что не можешь жить без меня, что тебе хочется быть со мной. Разве это так сложно? Все лгут, у всех ложь.

– После моей лжи ничего не изменится. Ты снова живёшь в иллюзиях.

– Что ты за мужчина?! Даже соврать не можешь. А, я поняла! Ты будешь лгать той, кого полюбишь. Я права? Тебе же не жаль меня?! Верно?!

– Сакура!

Хлопнув дверью, она забрала свой чемодан и зашла в подъезд своего дома.

Я ударил по рулю три раза и нажал на газ, на дорогу выбежал чёрный кот, резко затормозив, я вышел из автомобиля. Котёнок сжался в комок от страха, я сел на корточки.

– Ты тоже ничей? – я взял его на руки, он вцепился в мою ладонь своими острыми, как лезвие когтями. – Поехали ко мне, не пропадать же тебе одному на улице.

Я аккуратно положил его на передние сидение, и поехал к себе домой. Припарковав автомибиль на стоянке, я взял котёнка, спрятав за пазуху, я зашёл в лифт.

Дома я нашёл коробку от микроволновой печи. Положил туда свой старый свитер. Котёнка пришлось искупать.

Он так сопротивлялся и мяукал, но я смог кое-как его вымыть обычной водой. Этот мелкий бандит оцарапал мне все руки до локтя. Я обсушил его полотенцем для рук и посадил в коробку. Котёнок жалобно мяукал, тогда я понял, что его нужно накормить.

В холодильник стояло только пиво и рис. Поставив коробку на кровать, я ушёл в магазин.

Купив молока, я вернулся домой. Котёнка не было ни в коробки, ни на кровати. Я начал паниковать и искать этого мелкого проказника по всей квартире.

Спустя час, я нашёл его под ванной. Достав котёнка, я налил ему в блюдце молоко, но он не мог пить самостоятельно.

Я включил ноутбук и спросил в интернете, что мне делать.

Наконец, я нашёл решение. Снова надев куртку, я закрыл котёнка в своей комнате и направился в аптеку.

Купив всё необходимое, я вернулся, мой маленький друг ещё не спал. Тогда, я подогрел молоко, вскрыл пипетку и кормил малыша из неё. Он быстро наелся и засопел, прямо на моей ладони. Я аккуратно уложил его в коробку и накрыл сверху своим платком, который лежал у меня в кармане.

На часах было девять вечера, я принял душ, надел солидный пиджак и очки. Перед выходом из квартиры, я ещё раз заглянул в свою комнату, чтобы проверить спит ли этот маленький бандит. Убедившись в этом, я бесшумно прикрыл дверь и уехал на работу. На мой телефон позвонил Кохэку, я перезвонил ему.

– Гайдзин, ты где? – Раздался звонкий голос моего товарища.

– Уже подъехал, – сбросив трубку, я припарковал машину возле ночного клуба на Синдзюку.

"В компании друзей меня тоже частенько называли "Гайдзин", если для иностранца, это звучит, как маленькое оскорбление, (так никто не считает, это лишь сокращение слова "Гайкокудзин", японцы любят всё "упрощать", поэтому не стоит обращать внимания на такие банальности) то для меня это было прозвище. За двадцать семь лет жизни, я так и не научился говорить "чисто" на своём родном японском. Разумеется, я не всегда "косячил" с произношением, но бывали случаи, когда я нервничал, из-за этого моя речь напоминала иностранца, который только что начал учить японский. Врачи тоже не могут дать этому объяснение. У меня внятная речь, я не картавый, у меня чистые звуки, я не заикаюсь. Но что-то всё равно не даёт мне "нормально" говорить на моём языке. Я встречал много людей, (европейцев) которые переехали в Японию. Наш акцент был схож, именно поэтому они принимали меня за полукровку. Я легко находил с ними общий язык, потому что читал много зарубежной литературы, в том числе и русскую.

С детства я ощущал себя чужим в Японии, мне было стыдно за себя, что я не такой, как все. Кроме Лэйко, со мной никто не хотел дружить, поэтому только с ней, я чувствовал свободу, без барьера, который выстраивался передо мной, когда я находился в обществе".

После третьего мохитто, я сказал "Стоп".

– Может, что покрепче? – Предложил Чира.

– Мне надо объехать шестнадцать клубов, извините парни, мне пора.

Поднявшись с высокого стула, я накинул кожаную куртку на плечи, и вышел из клуба.

– Гайдзин, – крикнул Кохэку.

– Что?

– Не хотел говорить при ребятах. Помнишь, ты просил нарыть информацию про Ясухиро?

– У тебя уже есть сведения?

– Семьдесят процентов.

– А остальные тридцать?

– На проверке.

– И как?

– Мутный тип.

– Где бумаги?