Обещание

«Какой же он еще все-таки мальчик! – подумала Алла. И какой славный мальчик!»

– Все в порядке! – она потрепала его волосы. – Квартира в вашем распоряжении на целый день. Я допоздна буду сидеть в офисе. Клиент заказал разработать концепцию продвижения торговой марки.

– Ух ты, круто!

– Пока не очень, – сказала Алла уже из коридора, – все еще в проекте.

– Но ты точно справишься!

– Постараюсь.

Алла брызнулась духами, взяла сумочку и, по-прежнему сохраняя беспечный вид, вышла из квартиры.

В машине вытащила сигареты. Виски ломило, а сердце точила ревнивая злоба.

Хочет трахаться с этой своей Дашкой. Которая вчера – скажите на милость! – пе-ре-вол-но-ва-лась. Утю-тю-тю!

После пары затяжек Алла немного успокоилась. Выбросила окурок в окно, включила радио.

– Ты не печалься и не прощайся, все хорошо у нас с тобой, – пело радио «Ретро».

Алла выехала со стоянки, а вскоре поймала себя на том, что подпевает немудреной песенке.

– Ты не печалься и не прощайся, а выходи меня встречать.

Что ж, в конце концов, и она, как манны небесной, ждала отлучки родителей. Молодость!

С годами только понимаешь, что к чему. Хотя… лучше бы не понимать.

Ни в какой офис, разумеется, она не поедет. К черту чужие торговые марки! Нужно разобраться с собственной жизнью. И обязательно подать заявление в милицию.

***

Районное отделение находилось на соседней улице. Алла припарковала машину около двухэтажного здания из серого кирпича, поднялась по разбитым ступеням и вошла в холл. Куда теперь? Она знала, где оформляют паспорта, но вот где подают заявление?

Алла направилась к застекленной комнате у входа и наклонилась к окошку. Дежурный с другой стороны стекла был занят кроссвордом.

– Добрый день.

Милиционер даже не поднял головы.

– Добрый день, – повторила Алла погромче.

Дежурный мотнул головой, что, видимо, должно было служить ответом на приветствие.

– Я хочу подать заявление, – сказала Алла как можно решительней.

– Что случилось? – он наконец-то поднял глаза и скучающе посмотрел на нее.

– Меня шантажируют.

Лицо за стеклом было плоским и невыразительным.

– Кто? – спросил он после небольшой паузы.

– Я не знаю, кто именно. Требуют вернуть какой-то долг. А если не верну, угрожают похитить моего сына.

Алла думала, что ее слова произведут эффект разорвавшейся бомбы. Все забегают, засуетятся, станут снимать показания или что они еще делают. Потом было смешно вспоминать, но в тот момент Алла искренно верила, что в милиции ей помогут. Должны помочь.

Однако милиционер не шевельнулся и продолжал смотреть безразличным взглядом.

– Что я должна теперь делать? – не выдержала молчания Алла.

– Все зависит от того, что произошло. А что, собственно, произошло?

– Я же говорю, мне угрожают! Вчера позвонили и сказали, что если я не верну долг, у меня заберут сына. Похитят.

– Так похитили или только собираются? – скучным голосом спросили из-за стекла.

– Собираются.

Дежурный пожевал губами.

– Сколько лет вашему сыну?

– Почти двадцать.

– Значит, взрослый.

– Ну да!

– Сын ваш взрослый, – повторил милиционер. – Вы точно уверены в серьезности намерений похитителей?

– Как это? – оторопела Алла.

– Очень просто. Вы уверены, что угрозы обоснованы? Вы ведь даже не знаете, кто вам угрожает. И потом, угрожают – не значит, что похитят.

– Значит, вы поверите в серьезность намерений, только когда они похитят, так?

Дежурный вздохнул.

– Как я понял, пока у вас нет никаких серьезных доказательств?

– Какие именно доказательства имеются в виду?

– Те, которые подтверждают реальность угрозы. Например, аудио- или видеозаписи. Или письма. Или свидетельские показания. Ну и прочее. Вы располагаете такими доказательствами?

– Какие же могут быть свидетели? – спросила Алла. – Они звонили мне на мобильный.