Как Антонина Борисовна писала порнографический роман

– Сейчас идет совсем другой тренд, – изрекла Альбина, пуская клубы ванильного дыма. – В моде драйв. Экшн. На худой конец – фэнтези.

– Фэнтези?

– Ну, фантастика.

Фантастика? В воспаленном мозгу Антонины Борисовны промелькнули полузабытые воспоминания. Туманность Андромеды и медуза, наползающая на голубой горизонт.

– Но я не умею писать про звездолеты, – умоляюще воскликнула она.

– Какие еще звездолеты? – удивилась Альбина. – Вторая волна Гэллапа показала, что аудитория хочет читать эротику. А пятнадцать процентов – порнографию.

– Порнографию??

– Да, – агентесса захихикала и засунула в переполненную пепельницу еще один окурок, похожий на заморенного белого червячка. – Надо добавить в ваши романы откровенные сцены, дорогая! Это будет ошеломляющий успех!

Так, под натиском стервы-агентессы Антонина Борисовна сломалась. Сломалась настолько, что согласилась добавить в еще недописанный роман порнушки.

***

На следующий день Антонина Борисовна проснулась с больной головой и сухостью во рту. Первым воспоминанием о вчерашнем был вкус теплой японской водки.

С трудом сдерживая рвотные позывы, Антонина Борисовна доплелась до ванной и сунула голову под кран.

От холодной воды немного полегчало.

Писательница выпила стакан апельсинового сока, велела приходящей домработнице не греметь кастрюлями и заперлась в своем кабинете.

Накануне сюжет забуксовал в удачном месте. Эксцентричный миллиардер Рурк обманом завлек графиню Лилиан в свой яично-желтый ламборджини и повез на свою виллу в горах.

Постельная сцена входила в контекст, как нож в теплое сливочное масло.

Но, боже, как же безумно болела голова!

Монитор глумливо подмигивал, системный блок издевательски гудел, а каждый удар сердца отдавался набатным звоном в непривычной к алкоголю голове.

Антонина Борисовна задернула шторы, выпила таблетку аспирина и прилегла на диван в надежде хоть на секунду забыться и уйти от этого жестокого, жестокого, жестокого мира, в котором гнусные самцы соблазняют прекрасных женщин, а мерзкие официанты в кимоно, но со славянскими физиономиями, разбодяживают сакэ дешевым портвейном.

Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать. Лекарство не действовало.

Антонина Борисовна застонала. Нет, сегодня она решительно не в состоянии писать. Не только бесстыдных сцен, но и вообще никаких. Но как же данное Альбине слово?

О-о-о, нет… За что??

Антонина Борисовна открыла опухшие глаза и снова села к компьютеру.

Что же должен сделать бразильский…

…или аргентинский? Фиг их тут всех упомнишь с такой-то головной болью!

миллиардер, чтобы поразить воображение графини?

О-о-о…

О-о-о!!! Он приказал своим чернокожим служанкам наполнить ванну

…до краев!

холодным

…непременно холодным – ледяным!!

шампанским «Veuve Clicquot».

Антонина Борисовна сверилась по словарю, как правильно пишется это слово.

Потом он велел оборвать лепестки с розовых кустов

…блин, как же называется этот долбанный сорт? Ну ладно, напишем просто – «алых роз», это и стильно, и дает простор читательской фантазии.

Так вот, лепестками алых роз миллиардер Рурк выстлал всю комнату

…ванную комнату? Нет, пусть будет «спальню». Ага, спальню. И коридор, ведущий в полутемный зал

…нет, лучше – «пещеру, наполненную мраком и ласковым шепотом воды».

Черт, если эта домработница еще раз грохнет посудой, она ее уволит!

Антонина Борисовна поморщилась, однако пальцы ее продолжали дробно стучать по клавиатуре.

Гибкие наложницы, одетые в полупрозрачные газовые покрывала

…ну чем не эротика? Так и до групповухи дело дойдет! – с надеждой подумала Антонина Борисовна.

Так вот, преданные служанки наполнили бассейн отборным шампанским, забросали все вокруг лепестками и зажгли свечи.

Куда же без свечей? Это такой же непременный атрибут изысканного секса, как аспирин после хорошей пьянки.

Ароматические свечи потрескивали, испуская фантастические запахи

.. нет, «запахи» – это вульгарно, пусть будет «благовония».

Благовония курились, а ламборджини несся по горному серпантину, увлекая графиню Лилиан в порочные объятия Рурка. А сам он в это время уверенно вел автомобиль

…одной рукой! – а другой… что же он делал другой?

А другой он ласкал упругую грудь Лилиан, вздымавшуюся из пенных кружев вечернего платья.

На землю упала ночь, и луна вышла из-за туч