Пираты Эмери

– Скажешь тоже… – Ольга едва не поперхнулась. – Вообще-то, это олаага – традиционное ялгское блюдо.

– Честно говоря, дочка, я кое-что смыслю в кулинарии, – осторожно заметила мама. – Бефстроганов действительно готовится почти так же. Ну, может, совсем немного отличается.

– Небось те, кто его придумал, содрали у ялгов.

– Ну, не знаю, не знаю… – строго сказал отец. – Бефстроганов готовила еще моя бабка, а научилась она у своей матери в те времена, когда ни про каких ялгов никто и слухом не слыхивал. Да и вообще, это блюдо придумали при дворе какого-то русского графа еще в девятнадцатом веке.

– Уверена, ваш дурацкий бефстроганов ни в какое сравнение не идет с нашей олаагой. – Ольга обиженно надула губы.

– Ого! Уже «нашей»! – сердито хмыкнул отец, с раздражением отодвинув тарелку. Он встал. – Сейчас вернусь.

– Но в целом лично мне понравилось, – примирительно сказала мама, глядя на исчезающую в толпе спину мужа.

Отец вернулся быстро, еще более сердитый и обескураженный. Он что-то шепнул жене на ухо.

– Оленька, такой вопрос… Где тут находится туалет?

– Да вон же он. Написано же. По-ялгски.

– Могли бы написать, если уж не на официально принятой в Грасии латыни, так хотя бы по-русски. Это ведь русский остров! – всплеснул руками отец.

– Папа, не русский, а елтинский, – поправила Даша.

– Елтинский, русский… Какая разница? Ведь мы-то помним, откуда пришли наши предки. Каждый школьник знает, что название этого острова произошло от фамилии основавшего тут в 1826 году русское поселение офицера Константина Николаевича Елтина… Или не каждый? – поразился отец, перехватив озадаченный взгляд Ромы. – Вам что, на уроке истории об этом не рассказывали?

– Что-то такое было… – пожал плечами мальчуган.

– Прости, дочка, но мы правда по-ялгски ничегошеньки не понимаем, – сконфузилась мать.

– Стыдно должно быть, мама, в твоем-то возрасте не знать самого популярного на архипелаге языка, – сказала Даша. – Его даже моему братцу бестолковому в школе преподают.

– Сама ты бестолковая, Дашка-промокашка! – отгрызнулся Рома. И добавил еще кое-что обидное по-ялгски.

– Знаешь, дочка, а по-моему, ничего постыдного нет в том, что я не знаю этого языка, – ответила мать. – В мою молодость, например, было модно учить английский, в молодость деда – немецкий, а прапрадеда – французский. Мода переменчива.

– Мам, ну ты и сравнила: ялгский и какой-то там французский или немецкий, – усмехнулась Ольга. – По-моему, не знать ялгский в наше время – просто варварство какое-то. Уверена, скоро на архипелаге вообще перестанут говорить на латыни и перейдут на ялгский. Его сейчас все знают. Ведь ялги – поистине величайший народ…

– Я вовсе не оспариваю заслуг ялгов, Оля. Хотя наш народ тоже далеко не последнюю роль сыграл в мировой истории. Взять, к примеру, войну с Наполеоном или Вторую мировую… Но дело не в этом. Даже если ялги действительно так хороши, язык-то их при чем?

– Ну, мам, ты даешь… Ведь он такой красивый!

– Чем же он красивее, например, латыни или нашего национального – русского?

– Ну как?.. Странный вопрос…

– Ничего странного. Меня вообще удивляет, что уже многие жители Елтина так хорошо говорят на ялгском, а своего родного русского, на котором испокон веков говорили наши предки, не знают совершенно.

– Так вот и ответ на твой вопрос. Для чего учить ненужный язык? Раз елтинцы добровольно отказываются от родного языка и говорят на ялгском, значит, он удобнее и совершеннее прежнего.

– Может быть, ты и права, дочка, – вздохнула мама. – Да только печально все это как-то. Наших национальных центров культуры на Елтине раз-два и обчелся, зато чужие строят размером с города. Язык, видите ли, тоже чужой милее, чужая еда – вкуснее, танцуют чужие танцы под чужую музыку, а на стены модно вешать пейзажи чужих островов. Даже историю уже изучаем чужую… Страшно как-то это все.

– Чего страшного-то? – снисходительно улыбнулась Ольга. – Это время, мама! Вре-мя!..

Вдруг совсем рядом раздался оглушительный хлопок, а затем – крики. Кафе наполнилось удушающим дымом. Ольга растерянно вскочила со стула, но тут же оказалась сбита с ног в панике рванувшими к выходу посетителями.

– Оля, помоги! – услышала она сквозь шум крик сестры и увидела, как та пытается помочь упавшей матери.

Они вместе подхватили мать под руки и устремились к выходу вслед за всеми, маневрируя между перевернутыми стульями и столами, скользя по опрокинутым на пол шедеврам ялгской кулинарии. Рядом из дыма возник встревоженный отец.

– Все целы? – прокричал он и, подхватив Рому на руки, поспешил к выходу.

На пороге Ольга оглянулась. Сквозь режущий глаза дым ей удалось разглядеть несколько корчащихся в углу зала человеческих тел.

Когда они оказались снаружи, вокруг кафе уже стояло оцепление полицейских, сквозь которое с любопытством глазела толпа зевак. Тут же появились журналисты и заклацали фотокамерами. Замелькали люди в пожарных комбинезонах. Вдали раздавались сирены машин скорой помощи.

– Ну, чего там? – спросила Ольга у Ромы, забравшегося на отцовские плечи и пытавшегося заглянуть через головы зевак.

– Ничего не видно, – ответил тот, вытягивая шею. – Дым сплошной.

Когда толпа расступилась перед группой людей в белых халатах, Ольге стало стыдно. «Я ведь тоже спасатель! И не просто, а глава правительственного Центра Милосердия! Но стою тут и пялюсь, как все…» Сказав родным, чтобы дожидались ее в катере, она начала пробираться к оцеплению.

– Туда нельзя, – остановил ее полицейский.

– Я умею оказывать первую помощь. Возможно, там я могла бы пригодиться…

– Все, чем вы можете помочь, – не совать нос в чужую работу, – жестко отчеканил полицейский и отвернулся.

Ольга выглянула из-за его спины и увидела, как из дверей кафе двое медиков вынесли на носилках скрюченного от боли человека и быстро понесли его к выходу. Среди полицейских появились люди в черной форме госбезопасности. Несколько человек в костюмах химзащиты, вооружившись какими-то измерительными приборами, скрылись в валившем из кафе дыму.

– Внимание! Жители и гости острова Елтин! – прокатился голос из громкоговорителей. – Просим, соблюдая дисциплину, покинуть Центр ялгской культуры. Он закрывается на карантин!

Полицейские принялись оттеснять зевак к выходу.

– Но вы же можете хотя бы объяснить, что произошло? – спросила Ольга.

– Известно что – теракт, – холодно ответил полицейский. – Никак эти эмерийцы не успокоятся…

Домой Ольга вернулась сама не своя. Едва переступив порог, она сразу же включила телевизор. В новостях уже вовсю обсуждали взрыв, «устроенный эмерийскими пиратами в Центре ялгской культуры на острове Елтин». На «Первом Грасийском» Ольга увидела и Лару Минину.

«Специалистам пока не удалось классифицировать распыленный при взрыве газ, – вещала Лара. – Пока что медики ему присвоили условное обозначение – вирус МРОД, хотя в народе его уже прозвали „елтинской чумкой“. По предварительным данным, в причастности к взрыву подозреваются последователи так называемого культа Сорша – религиозного течения, распространенного среди эмерийских пиратов. Сейчас ведется расследование, каким образом преступникам удалось заложить взрывчатку в охраняемом здании…»

Ольга выключила телевизор и еще долго сидела, задумчиво глядя на пустой экран.

– Иди спать, дочка… – Мать погладила ее по волосам. – Все обойдется.

Ольга все же ушла в свою комнату, легла в постель, но так и не смогла заснуть. Едва она закрывала глаза, перед ней тут же возникали то чудовищные образы застланного дымом кафе со стонущими на полу людьми, то искореженное торговое судно, ограбленное и сожженное эмерийскими пиратами, то маленькая девочка Луиза, умоляющая о помощи…

19 дней до возвращения