Брак в наследство

– Вот так вот, внучок, – рассмеялся, и его смех перешел в кашель. – Письменного подтверждения не требую, верю тебе.

– Спасибо.

Тот вечер был последним, когда я видел деда живым. На следующее утро я улетел в Дубай, где меня ждали клиенты на подписание выгодного контракта.

***

Самое лучшее время года в Бенидорме – это сентябрь. Расположенный на солнечном побережье Коста-Бланка курорт считался настоящей жемчужиной Средиземноморского побережья. Теплое море, песчаный пляж, мягкий климат…

Если бы не необходимость время от времени появляться в офисе, никогда бы не покидала наш чудесный домик. В последнее время все сложнее и сложнее было делегировать свои обязанности кому-либо, да и отец выражал явное недовольство тем, что я пропускала заседания акционеров. Можно подумать, от меня там хоть какой-то толк. Вообще непонятно, почему они не могут оставить меня в покое. В нашей корпорации полно тех, кто рвением и деловыми качествами гораздо больше заслуживает такую работу – унылую, тусклую, с бесконечной бумажной рутиной… О-ох-х…

Услышала позади хлопок двери и, натянув на нос солнцезащитные очки, обернулась. Мама, одетая в полупрозрачное парео, вышла на патио. В руках поднос с причудливыми коктейлями, украшенными зонтиками и кусочками фруктов.

– Девочки! – помахала нам рукой. – Присоединяйтесь!

Я толкнула Майку в бок:

– Мать зовёт.

Мы поднялись с лежаков, стряхнули зернышки песка – мама ненавидела мусор на патио. Майка шла чуть впереди, и я с завистью оглядывала ее фигуру. Ягодицы призывно переваливались, а грудь пятого размера видно едва ли не со спины. Недаром ей всегда первой доставалось внимание парней, а мне только «объедки». Одна надежда на то, что с возрастом стану больше похожа на маму.

– Девчонки, сиеста-тайм! – мама радостно засмеялась, сверкнув жемчужно-белыми зубами. – Налетайте! Славик готовит шашлычки.

Славик – наш охранник и водитель в одном лице, а иногда мне казалось, что некто больший для мамы. Во всяком случае, взгляды, которые он бросал на маму, ничего общего с охраной не имели.

– Майка, ты прекрасно загорела! Настоящая испаночка! – от комплимента моей матери подруга расцвела. А я покосилась на отражение в стекле – да, такого загара мне не видать просто из-за того, что я родилась рыжей. – Ну что ж, девочки, хочу вас огорчить – пора возвращаться в Москву.

– Ма, а почему ты такая радостная? – я нахмурилась.

Что нас там ждет, кроме мерзопакостной слякотной погоды? И да – еще офисной работы.

Мама вздохнула, тень густых ресниц легла на скулы:

– Дед умер.

Я на миг застыла в недоумении. Она так просто об этом говорит, да еще улыбается, словно это какое-то радостное событие, а не смерть ее отца.

– Ну… – она отвернулась, пожала плечами, – он был уже такой старый, мучился, там ему лучше будет.

– Где там, мам? – я покачала головой. Насколько знала деда, он не верил ни в райские кущи, ни в адские геенны.

– Слушай, Вер, какая тебе разница? Ну, умер он и умер. Старый он уже был.

Майка звонко рассмеялась, взяла с подноса стакан с коктейлем:

– Вер, действительно, расслабься.

Поёжилась. Неприятно стало – как можно радоваться смерти родного человека?!

Схватив стакан с Пина коладой, я пошла в дом. По телу пробежали мурашки от чересчур холодного кондиционированного воздуха в нем. Уже собиралась пройти в гостиную за пледом, когда внимание привлёк разговор отца с кем-то по телефону.

– …Через полгода всё будет полностью под моим контролем. Я, наконец, возглавлю совет директоров и гарантирую, что тогда мы сможем увеличить поставки. Во всяком случае, никто больше не будет вставлять палки в колёса. Обещаю, что всё будет сделано вовремя, так что, Григорий Ильич, можете смело выдавать кредит, – услышала, как скрипнуло кресло – отец должно быть откинулся в нём, затем раздался лёгкий смех. – Я давно ждал этого дня! Невероятно, но старикан тянул на девятый десяток!

Закусила губу. И отец туда же. Наверняка сегодня соберутся за праздничным столом, мать, как всегда, переберёт с выпивкой, а потом будет валяться на диване и плакать о своей горькой судьбе. Вот только почему она горькая – совершенно непонятно: деньги, дочь, любящий муж… Может, собачки или кошечки ей не хватает?

Мы с дедом не были близки. Он был занят бизнесом и когда приезжал в наш дом по делам, был слишком холоден и строг. Самое большее, что можно было от него дождаться – это еле заметный кивок. Дед Савелий имел крепкое телосложение и высокий рост, и совершенно не производил впечатления старика: всегда подтянутый, в идеальном костюме и при галстуке – настоящий бизнесмен. Когда я была маленькой, он проявлял ко мне интерес, брал с собой на конные прогулки, рассказывал истории из своей жизни и ласково называл меня Лучиком – из-за цвета моих волос. Но с тех пор, как умерла его жена, дед замкнулся в себе и в своем бизнесе. Нормальный он был мужик, тянул выстроенную им империю на себе, пока моя мамочка моталась по курортам. Папка хоть и работал, но далеко не с такой отдачей, как его тесть.

– Вер! – Майка распахнула дверь, испытующим взглядом окинула меня с головы до ног. – Ты что, правда расстроилась?

– Да, – сказала просто, одновременно спрашивая себя мысленно, расстроилась я или нет. – Мне непонятен ваш цинизм.

– Надо быть проще. Пожил своё – отойди и дай пожить другим. Зато совсем скоро твой отец сможет делать всё, что захочет. И зря ты мать свою почти до слёз расстроила.

– Она плачет? – я усмехнулась. – Вот это нормальная реакция на смерть отца.

– Девочки, что вы тут раскудахтались? – в двери появился потягивающийся отец. – Опять спорите? – Бросил взгляд на меня, задержал чуть больше на Майке. Хм, надо будет проверить мои догадки. – Быстренько переодевайтесь, поедем в наш любимый ресторан.

Майка в ответ заулыбалась, захлопала густыми ресницами.

Бесит всё!

***

Лина последний раз глянула на себя в зеркальце заднего вида – выглядит прекрасно, и еще раз кинула взгляд на заднее сиденье автомобиля. Костя, как обычно, сидел, вперившись в ноут, и наверняка даже не заметил, что они уже прибыли. Дочь с недовольным видом писала кому-то SMS-ки.

– Приехали, – скомандовала Лина, вынимая ключ из замка зажигания.

Муж вышел и, обойдя машину, открыл для дочери дверцу.

– Моё присутствие так необходимо? – услышала Лина капризный голос.

Спорить не хотелось. Пока летели в самолёте и по дороге из аэропорта, ей пришлось вынести целую баталию с дочерью. Костя, как назло, молчал, старательно избегая участия в женских конфликтах. Так всегда: когда надо – молчит, а когда не надо – рот не закрывается. Остановилась на мгновение, меряя взглядом огромный особняк. Совсем скоро все это будет её. И не только дом. Наконец-то можно будет вздохнуть и зажить полноценной жизнью, не оглядываясь на отца, не боясь сделать что-то не так, не слыша его раздраженный голос.

В доме было тихо. Старик Эдвард, дворецкий, предложив чай, попросил подняться в кабинет Савелия Васильевича.

– Юрий Степанович ждет вас.

Адвокат отца. Ну что ж, осталось всего ничего – оглашение завещания, и можно будет расслабиться.

– Неплохая картина, – прокомментировал Костя, идя следом за Линой.

– Да, отец приобрёл ее на аукционе во Франции. Я еще совсем маленькой была. Наверняка стоит огромных денег.

– Можно будет продать, – заметил муж.

– Кость, а зачем? Чего тебе не хватает?

Сзади раздался язвительный смех Веры: