Терновый Король

– Вы что-то напевали себе под нос.

– Ничего я не пел.

– Нет, пели. Я только не смог разобрать слов.

– Не смог, и ладно. Забудь об этом.

– Как скажете, – пожал плечами юноша.

Эспер, нахмурившись, перебирал в руке поводья. Он и сам был бы не прочь навсегда забыть об этом вздоре. Но память услужливо подсказывала ему еще один куплет – на этот раз из другой старинной песни, которую он слышал от Джесп.

Холодный ветер деревья гнет,
И звуки песен уносит прочь,
Терновый владыка лесов и вод
Идет, чтобы день превратился в ночь.

Глава 5

Принцесса

– Они нас видели! – выдохнула Остра.

Энни припала к стволу дуба, цепляясь за шершавую кору. Рядом с ней била копытами и ржала белоснежная кобыла.

– Тише, Резвая, тише! – прошептала Энни. Девушки стояли в тени деревьев, на краю окруженного холмами луга, носившего странное название Выгнутый. Обе, не отрывая глаз, наблюдали, как три всадника, озираясь по сторонам, вскачь неслись по зеленому, украшенному разноцветным узором цветов травяному ковру. Все трое были одеты в оранжевые плащи королевской легкой конницы, и солнце сияло на их стальных кольчугах. От девушек всадников отделяло довольно значительное расстояние.

– Нет, – покачала головой Энни, поворачиваясь к подруге. – Они нас не видели. Но, несомненно, они ищут именно нас. По-моему, их предводитель не кто иной, как капитан Катонд.

– Ты и в самом деле думаешь, что их послали за нами? – спросила Остра, пригибаясь ниже и откидывая с лица прядь светлых волос.

– Я в этом уверена. Что еще им здесь делать?

– Давай углубимся в лес. Если нас увидят…

– Ну и что же будет? – подхватила Энни.

– Мы… – Внезапно голубые глаза Остры стали круглыми, как монеты. Она догадалась, что задумала подруга. – Нет, Энни, не надо устраивать бешеную скачку. Прошу тебя, не делай этого, – взмолилась Остра.

Но Энни, усмехнувшись, уже накинула на золотисто-рыжие волосы капюшон, потом схватила Резвую за поводья, сунула ногу в стремя и ловко вскочила в седло.

– Я уведу их прочь. Подожди, пока мы не скроемся из виду, – распорядилась она. – Потом встретимся в Тенистом Эслене.

– Я не хочу! – воспротивилась Остра, стараясь не повышать голоса. – Ты останешься здесь!

Но Энни уже пришпорила лошадь.

– Пошла! – скомандовала она.

Белоснежная кобыла пустилась галопом, ветви деревьев слегка трепетали, когда она неслась мимо. В течение нескольких мгновений лишь приглушенные удары копыт по влажной земле нарушали тишину. А потом до Энни донеслись крики одного из всадников. Оглянувшись через плечо, она поняла, что не ошиблась: крики вылетали из глотки краснолицего капитана Катонда. Преследователи увидели ее, повернули своих белых меринов и бросились вслед за наездницей.

Энни засмеялась от радости, ощущая, как ветер бьет в ее разгоряченное лицо. Луг казался ей превосходной скаковой дорожкой – длинной, зеленой, красивой. Справа от нее лес радовал глаз нежной весенней листвой, цветущим кизилом и дикой вишней. Слева луг обрывался крутым склоном, за которым начиналось болото, окружавшее остров Инис и окаймляющее широкую реку Ведьму, чьи медово-золотистые волны ласково лизали песчаные берега.

Резвая не зря носила свою кличку. Она обладала быстротой молнии, и наездница была ей под стать. «Пусть попробуют меня догнать, – довольно усмехалась Энни. – Вот будет забава».

Выгнутый луг огибал южный край острова, а потом поворачивал направо и тянулся до двух равных по высоте холмов, стоявших рядом и именуемых Том Вот и Том Каст. Энни, однако, не стала ждать поворота; натянув поводья, она резко завернула лошадь и понеслась в сторону леса – комья земли и клочья травы летели из-под копыт. Оказавшись в лесу, всадница пригнулась пониже, чтобы ветви не царапали ей лицо, и лишь крепче вцепилась в поводья, когда лошадь перескочила через ручей. Оглянувшись назад, Энни не увидела своих преследователей и решила, что они, скорее всего, поскакали наперерез. Но в таком дремучем лесу немудрено заплутать, к тому же густая молодая поросль не позволит им пустить коней вскачь.

Вскоре Энни выехала на лесную дорогу, которую проложили несколько лет назад. Дорога была относительно ровной, и Энни любила скакать по ней галопом; здесь ветви огромных дубов и ясеней не мешали Резвой нестись во весь опор. Девушка испустила ликующий вопль, когда лошадь промчалась сквозь подобие арки, образованной двумя поваленными деревьями, взлетела на холм и вновь выскочила на луг, как раз в том месте, где он сворачивал в сторону парных холмов. По мере того как всадница поднималась все выше, справа, над деревьями, появлялись остроконечные башни замка Эслен; флаги развевались на ветру.

Когда преследователи вновь появились из лесу, выяснилось, что расстояние, отделяющее их от Энни, значительно увеличилось; к тому же их осталось только двое. С удовлетворением отметив это, девушка помчалась вокруг холма Том Вот, направляясь к южному краю острова. Теперь у нее уже не было необходимости дразнить всадников; когда она приблизится к Змее, узкому каменистому ущелью, те окончательно потеряют ее из виду. Ничего не скажешь, хороши королевские конники. Опозорились, просто опозорились.

– Молодец, девочка, – пробормотала Энни, слегка замедляя ход своей лошади и поглаживая ее по холке. – Мы обскакали их, Резвая. Они нам не соперники. Ты храбрая лошадка, и сейчас ты можешь немного отдохнуть, а потом я найду уютное местечко, где ты спокойно пощиплешь травку. Непременно найду.

Тут краешком глаза девушка уловила какое-то движение, и испуганный вскрик вырвался у нее из груди. Третий всадник, подобно призраку, внезапно появился на лугу, совсем рядом с ней. И что еще хуже, за ним на серой лошади следовал другой всадник, в красном плаще. Энни ощутила, как румянец досады залил ее щеки.

– Немедленно остановитесь!

То был голос капитана Катонда, хорошо ей знакомый. Сердце Энни билось, как пойманная птичка, однако она и не подумала остановиться. Напротив, яростно наподдав пятками в бока лошади, наездница полетела вокруг холма. Том Вот и Том Каст напоминали гигантские женские груди. Энни проскочила как раз в выемку между ними.

– Остановись, сумасшедшая, иначе хуже будет! – орал за спиной капитан Катонд. – Там, на другой стороне, ничего нет!

Разумеется, он самым бесстыдным образом лгал. На другой стороне холмов было на что посмотреть: там зеленели болота, а далеко внизу сверкала река и тянулись южные топи. Когда на всем скаку Энни вылетела из узкой расщелины, на мгновение ее охватило чувство ужаса и восторга, – казалось, весь мир расстилается перед ней.

– Туда, Резвая! – приказала Энни, когда кобыла оттолкнулась от края обрыва и ноги ее повисли в воздухе.

Теперь, когда остановиться было уже поздно, девушкой завладел приступ пронзительно острого страха. Она почти ощущала его привкус на губах.

Мгновение, когда Энни замерла, припав к холке Резвой и судорожно вцепившись в гриву, показалось вечностью. Она ничего не видела, ничего не слышала, лишь ощущала дуновение ветра на своем лице да теплый мускусный запах лошади, с которым смешивался исходивший от сбруи аромат кожи и масла. В животе у нее щекотало, словно она наглоталась птичьих перьев. Энни испустила отчаянный вопль, а в следующее мгновение копыта кобылы коснулись земли; теперь отважная всадница оказалась в извилистом ущелье, называемом Змея. И действительно, подобно змее, оно скользило вниз по скалистой стене.

Резвая уже выбивалась из сил, и ее задние ноги начали заплетаться. Неуверенной поступью она двигалась по самой кромке ущелья, иногда покачиваясь, но вновь обретая равновесие. Мир вокруг Энни прыгал и подскакивал, сердце ее замирало от страха, а голова кружилась от восторга. Чувства эти столь тесно переплелись, что девушка уже не замечала разницы между ними. Но тут Резвая так сильно споткнулась, что едва не уткнулась головой в землю; случись это, и лошади, и наезднице настал бы конец.

«Что ж, чему быть, того не миновать, – подумала Энни. – Если мне суждено умереть здесь, это будет прекрасная смерть». Лучше погибнуть во цвете лет, в яркий солнечный день, на полном скаку, чем, подобно ее бабушке, дожить до глубокой старости, превратиться в высохшее желтое существо, распространяющее вокруг себя запах тления, и мирно скончаться в своей постели. Или, подобно тете Фиене, истечь кровью во время родов.

Однако в глубине души Энни твердо знала, что останется в живых. Склон, по которому шла Резвая, стал менее крутым, и поступь лошади обрела уверенность. Огромные ивы, росшие внизу, манили кобылу. Прежде чем оказаться в их спасительной тени, Энни бросила взгляд назад, на опасный путь, который только что проделала, и на самой вершине различила силуэты королевских конников. Разумеется, они струсили и не решились броситься вслед за ней.

Сейчас ей удалось ускользнуть от погони. И если ей повезет, сегодня преследователи ее не настигнут.

Ноги Резвой дрожали от усталости, и Энни спешилась, чтобы дать лошади немного отдохнуть. Теперь она могла позволить себе не торопиться. Для того чтобы спуститься вниз менее рискованным способом, преследователям понадобится целая вечность. К тому же им придется выбирать между двумя десятками троп. Девушка немного посидела в благодатной тени ветвей, отдышалась, потом взяла лошадь за поводья и пешком двинулась в сторону Тенистого Эслена.

– Это было здорово, Резвая! – сказала Энни, поглаживая лошадь меж ушами. – Как они перепугались! Уверена, у этих трусов и мысли не было спуститься в ущелье вслед за нами. – Энни отбросила с разрумянившегося лица огненно-рыжую прядь. – Теперь нам осталось лишь отыскать Остру и до вечера спрятаться в гробницах. Туда они наверняка не сунутся.

Резвая дышала тяжело и шумно, а в висках у Энни стучала кровь, заглушая все прочие звуки; поэтому она не слышала цокота копыт и увидела всадника, лишь когда он выскочил из-за поворота позади нее. Энни резко повернулась и остановилась, разглядывая незнакомца.

То был всадник на сером коне, облаченный в красный плащ, – тот, кто присоединился к королевским конникам позднее. Высокий, светловолосый, темноглазый, очень молодой – на вид не старше девятнадцати лет. Бока его скакуна вздымались почти так же сильно, как бока Резвой.

– Святой Тарн, ну и гонку ты устроил! – воскликнул он. – Так и шею недолго сломать! Знаешь, парень, по-моему, ты…

Тут он разглядел Энни и осекся.