Терновый Король

– Энни, надеюсь, ты поняла также, что все это делается для твоего блага?

– Я рада, матушка, что вы так хорошо знаете, в чем заключается мое благо.

– Твои колкости излишни, Энни. И твой надутый вид сейчас совершенно неуместен. Не забывай, сегодня день рождения твоей сестры. Постарайся выглядеть веселой – если не для меня, то хотя бы для нее. И давай забудем о нашей маленькой ссоре, хорошо, дорогая?

Последние слова Мюриель сопроводила натянутой холодной улыбкой, которой Энни никогда не доверяла.

– Хорошо, матушка, – буркнула она, старательно избегая пронзительного взгляда матери.

Однако, несмотря на неприятный разговор и на то, что щека у Энни все еще горела, на душе у нее стало легче. О Родерике мать ничего не знает, а это главное.

И все же кому-то ее тайна известна. Кто-то нашел ее розу. Черную розу.

«Возможно, кошмар, который мне привиделся, вообще не имеет отношения к Родерику, – размышляла про себя Энни. – Ведь его-то не было ни на поле, среди черных роз, ни в жутких темных зарослях…»

– Что это за диво? – раздался за их спинами раскатистый и звучный мужской голос. – Две прекраснейшие женщины королевства разъезжают без охраны?

Энни и Мюриель обернулись одновременно.

– Здравствуй, Роберт, – сказала королева.

– Здравствуй, здравствуй, милая невестушка! До чего ты хороша, смотреть больно! Сегодня даже солнце медлило выходить на небо, опасаясь, что ты его затмишь.

– Ты очень любезен, – процедила Мюриель.

Не обращая внимания на ее ледяной тон, Роберт повернулся к Энни.

– Ты тоже восхитительна, моя обожаемая племянница! – громогласно возвестил он. – Боюсь, в самом скором времени ты разобьешь немало мужских сердец. Не прими мы сегодня меры предосторожности, этот праздник превратился бы в состязание молодых рыцарей, готовых сложить головы из-за твоей благосклонной улыбки.

Щеки Энни вспыхнули. Дядюшка Роберт частенько приводил ее в смущение. Он был молод и красив, строен, широк в плечах, тонок в талии. На его лице, слишком смуглом для представителя рода Отважных, сверкали жгучие черные глаза, а бородка и небольшие аккуратные усики очень шли к насмешливому выражению и ироничной улыбке.

– Позаботьтесь лучше об Элсени, дядюшка, – ответила Энни. – Она намного красивее меня, и, кроме того, сегодня день ее рождения.

Роберт подъехал ближе и бесцеремонно схватил Энни за руку.

– О прекрасная леди, у моего брата три дочери-красавицы, и хотя ты самая младшая, но отнюдь не уступаешь сестрам по красоте, – заявил он. – А если кто-то полагает иначе, покажи мне этого наглеца. Можешь не сомневаться, я сумею его проучить. Вороны выклюют его бесстыжие глаза прежде, чем сумерки вновь спустятся на землю.

– Роберт, совершенно ни к чему приучать мою дочь к такой беззастенчивой лести, – заметила Мюриель, и в голосе ее послышались нотки раздражения. – Вряд ли это пойдет ей на пользу.

– Дорогая Мюриель, но при чем тут лесть? Я говорю лишь чистейшую правду, воздавая должное моей прекрасной племяннице. А если хвалы мои показались вам преувеличенными, смиренно прошу простить меня за это. Но, в самом деле, где ваша охрана?

– Там, – Мюриель указала рукой в сторону короля и его свиты. – Я хотела поговорить с дочерью наедине. Но мои телохранители рядом, и уверяю тебя, они всегда настороже.

– Надеюсь, милая Мюриель, своим появлением я не помешал важному разговору. У вас обоих такой серьезный вид.

– На самом деле, – вставила Энни, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно беззаботнее, – мы говорили о скорой свадьбе Лезбет. Здорово, что она выходит замуж, правда, дядюшка?

В глазах матери вспыхнули предостерегающие огоньки, но Энни заметила их слишком поздно.

– Что-то я не понял, кто выходит замуж? – В голосе Роберта прозвучала непривычная натянутость.

– Лезбет, – уже без прежнего пыла повторила Энни. – Вчера вечером она попросила у отца разрешения вступить в брак. С каким-то принцем из далекой южной страны.

Роберт с усилием растянул губы в улыбке, но лоб его рассекла глубокая морщина.

– Странно, что у меня она и не подумала попросить разрешения, – вполголоса пробормотал он. – Я ведь тоже ее брат. Очень странно! Похоже, она решила сыграть со мной шутку.

– Она собиралась сказать тебе сегодня, – вмешалась Мюриель. – Сразу после праздника.

– Хорошо. Думаю, мне стоит ее отыскать и дать возможность сообщить столь сногсшибательную новость, – овладев собой, сказал Роберт. – Прошу извинить меня, леди, но мне придется вас оставить.

– Мы не в претензии, – милостиво кивнула головой Мюриель.

– Когда увидите Лезбет, дядюшка, напомните, что сегодня она обещала ко мне зайти! – крикнула Энни в спину поскакавшему прочь Роберту.

Оставшись вдвоем, мать и дочь некоторое время хранили молчание.

– Тебе следует быть сдержаннее на язык, иначе постоянно будешь попадать в неловкие ситуации, – наставительно произнесла Мюриель. Но, как ни странно, в ее голосе уже не слышалось прежнего раздражения.

– Я… Но что я такого сказала? Все в замке уже знают. Я думала, своему любимому брату она сообщила первым делом.

– Да, Роберт очень привязан к Лезбет. Они ведь близнецы.

– Вот поэтому я и думала, что с ним-то она непременно поделилась радостной новостью.

– Вероятно, Лезбет понимала, что эта новость не слишком его обрадует. И, как ты сама только что увидела, она была права.

– Да. Матушка, можно мне найти Остру?

– Тебе следует присоединиться к королевской свите. Там твой двоюродный дядюшка Файл, который только что прибыл из Лира. Впрочем, похоже, они с твоим отцом отъехали в сторону. Ладно, сейчас можешь проводить время, как тебе вздумается. Но вечером ты должна быть приветлива и любезна. В особенности с теми гостями, о которых я тебе говорила. Помни, сегодня день рождения твоей сестры, и веди себя соответственно. – Мюриель дернула за поводья и повернула лошадь, но прежде, чем ускакать прочь, обернулась через плечо. – И сиди в седле, как пристало благородной девице и принцессе, – дала она дочери последнее наставление. – Сегодня и всегда.

Выгнутый луг тянулся до самого подножия холма Том Вот, который возвышался над восточными окраинами города. Там, на холме, был устроен шатер из золотисто-желтого шелка. Над ним развевался флаг, на котором красовались звезда и чертополох – герб воображаемой страны Эльфин.

Шатер был окружен цветочным лабиринтом невероятных размеров. Стены его образовывали росшие вплотную друг к другу подсолнухи с толстыми и крепкими стеблями. Их обвивали гирлянды алых вьюнков и душистого горошка. Большинство придворных уже спешились и теперь, смеясь и перебрасываясь шутками, бродили по лабиринту. Невидимый оркестр наполнял воздух нежными мелодиями, в которых слышались голоса скрипок, гобоев и арфы.

Увидев все это великолепие, Остра от восторга захлопала в ладоши.

– Какая красота, с ума сойти можно! Правда, Энни?

Энни, полная решимости приятно проводить время и развлекаться, растянула губы в улыбке. Как бы то ни было, пока ей удалось избежать крупных неприятностей, а атмосфера праздника заразительна.

– Да, очень красиво, – согласилась она. – На этот раз матушка превзошла сама себя. Элсени, конечно, на седьмом небе от счастья.

– Слушай, а что она тебе сказала? – осторожно спросила Остра, вглядываясь в лицо подруги.

– Матушка? Ничего особенного. Отпустила несколько обычных нравоучений, только и всего. По-моему, про Родерика она ничего не знает. Может, во сне я сама оборвала с розы все лепестки.

– Наверняка так оно и есть! – с явным облегчением подтвердила Остра. – Ты и раньше выделывала подобные штуки. Вставала и расхаживала во сне, а когда с тобой пытались заговорить, не отвечала. И до сих пор ты постоянно бормочешь, когда спишь. А то и стонешь.