Мертвый принц

– Я вам не верю.

– Я знаю. Вы действительно хотели умереть?

Нейл вздохнул и откинулся на подушку.

– Вы так быстро меняете мишени, леди.

– Нет. На этот вопрос я нацелилась с самого начала.

– Я не старался умереть, – ответил Нейл. – Но я… думаю, я испытал облегчение. От того, что больше ничего не могу сделать.

– А я все испортила.

– Вы спасли мне жизнь, и я вам благодарен.

Дева-Лебедь принялась разглядывать свои ногти.

– Однажды, сэр Нейл, – проговорила она, – я стояла, сжав в руке бритву и разглядывая свои запястья. А как-то раз держала в руках кубок с отравленным вином и уже почти поднесла его к губам. Думаю, вы единственный человек на свете, который в состоянии понять, что неизбежное нарушение долга может погасить в нас пламя жизни.

– Долг и есть пламя моей жизни.

– Да. Но когда вам не удается исполнить его или, того хуже, когда долг вас подводит, ничего не остается.

– Нет.

– Я сбросила свои доспехи, сэр Нейл, и не утонула. Я наполню свою жизнь другими, лучшими вещами, другими причинами, чтобы каждое утро ждать наступления нового дня.

– Но вы их еще не нашли.

– А теперь вы бьете в мою мишень.

– Мне это кажется только справедливым.

– Вы промахнулись, – ответила Лебедь. – У меня больше нет мишеней, которые вы могли бы поразить. – Она подошла и снова села рядом с ним. – Мне все равно, кто вы такой, сэр Нейл. И кому служили. Но я бы хотела, чтобы вы служили мне. Я нуждаюсь в таком человеке, как вы, в человеке, которому я могла бы доверять.

Мимолетная улыбка коснулась губ Нейла.

– Если я предам одного господина, как вы сможете мне доверять?

– Вы правы, – кивнув, согласилась Лебедь. – Но я надеялась, что вы этого не скажете.

– Однако вы об этом подумали.

– Разумеется. Только мне кажется, что предали вас, а не наоборот.

– Человек, которому я служу, никогда меня не предавал.

– Во сне вы говорили иначе, – заметила Лебедь. – Сейчас я вас оставлю. А вы подумайте над моими словами.

– Я не изменю своего ответа. И прошу вас еще раз: высадите меня в ближайшем порту.

– Если вы отклоните мое предложение, я высажу вас, когда вы поправитесь настолько, что сможете путешествовать самостоятельно. Не раньше.

Нейл смотрел ей вслед и слышал крики чаек сквозь открытую дверь. Он выждал немного, а потом, не обращая внимания на боль в боку, подошел к окну.

В лучах солнца сияло сапфировое море, а примерно в лиге виднелась полоска берега.

Значит, Дева-Лебедь его не обманула. Если бы они направлялись в Палдх, сейчас бы они находились в открытом море. В южной части моря Святого Лира не было такого большого острова.

Нейл вернулся на кровать, спрашивая себя о том, что он говорил во сне. Или Лебедь просто высказала догадку и попала в цель? Королева его не предала, но… он чувствовал себя преданным. Она отослала его от себя, оставшись одна в замке, где ее окружают опасности. Если кто-нибудь попытается ее убить, он ничем не сможет помочь. А ведь он просил оставить его рядом.

Однако когда она отослала его, он испытал облегчение, потому что знал: ее смерть останется на ее совести и он не будет виноват. В Вителлио он снова почувствовал себя по-настоящему живым и сильным, он сражался с реальными врагами, даже если они не умирали, когда он рубил их своим мечом. Даже это казалось легче, чем ощетинившиеся ножами тени дворца.

В службе Деве-Лебеди была своя притягательность, и какая-то часть его стремилась к ней.

«Ты меня забыл», – сказала ему Фастия.

«Не забыл».

«Забыл. Забудешь. Это одно и то же».

По его щекам катились слезы, узел боли в груди ослаб и начал постепенно расползаться. Нейл уткнулся лицом в подушку и заплакал.

Лебедь вернулась через шесть часов, когда солнце отправилось в леса за краем мира. Нейл сделал вид, что спит, и она не стала его будить. Он прислушивался к тому, как она устраивалась на койке за ширмой, некоторое время беспокойно ворочалась, пока ее дыхание не стало ровным. Тогда он встал, придерживая повязку на боку, и с трудом захромал к двери.

Приподняв щеколду, Нейл выглянул наружу. На залитой лунным светом палубе царила тишина. Около штурвала стояли двое и о чем-то тихо разговаривали. Еще один человек стоял на носу. На корме никого не было.

Стараясь не шуметь, Нейл пошире приоткрыл дверь.

И чуть не ударил какого-то человека, сидевшего у каюты с копьем на коленях. Человек дремал. Дева-Лебедь была права – ей нужны более надежные стражи. Но Нейл не мог стать одним из них.

Никто его не заметил, пока он шел к борту корабля. Прищурившись, Нейл попытался понять, действительно ли земля, которую он видел, достаточно близка. Ему показалось, что он разглядел далекие огни, хотя это вполне могли быть искры, плясавшие от боли перед его глазами.

Отбросив в сторону колебания, он перевалился через борт и с плеском рухнул в море. От холода у него перехватило дыхание, однако он сумел перевернуться на спину и начал колотить руками и ногами, отчаянно надеясь, что рана в боку не откроется. Он не знал, что станет делать, когда доберется до берега, но каждый день, проведенный на борту корабля, уносил его все дальше от того места, куда он должен был попасть.

– Хвас ист тата? – крикнул кто-то. – Хвас фол? Айрик?

– Не, ни мих.

Нейл упрямо продолжал двигаться к цели. Он узнал язык – ханзейский, язык врага.

Постепенно голоса стихли. В какой-то момент ему показалось, что он слышал голос своей спасительницы, но уверенности не было. А потом осталась только борьба с волнами.

Руки его устали и налились свинцом гораздо быстрее, чем ему бы хотелось, и, несмотря на пылающий в боку жар, тепло постепенно покидало его тело. Если берег окажется слишком далеко, его заберет смерть, от которой его спасла Дева-Лебедь.

Права ли она? Действительно ли он хотел умереть?

Нейл представил себе королеву, ее бледное лицо, и темные волосы, и руки, которые тянутся к ней со всех сторон, но не смог удержать в сознании ее образ. Вместо этого в свете луны он увидел голубые глаза Девы-Лебеди. Его охватило странное отчаяние и новые вопросы – множество вопросов. Если она из Ханзы – а теперь он был в этом уверен, – почему она ему помогла? И от кого бежит?