Ангел, шельма и одноглазый кот 3

Глава 4

Грубые шершавые пальцы схватили за шею, сдавив так, что я услышала хруст собственной трахеи. Боль, шок и ужас от отсутствия воздуха сковали и тело, и сознание.

Я замерла, сжалась, пытаясь лишь хватать ртом воздух. Мозг отказывался верить в реальность насилия. В то, что это происходило здесь и сейчас.

Со мной.

И я ничего не могла сделать… не могла ему помешать.

Потому что я была слабая. Я была жертвой. А он видел цель и не видел препятствий, стискивая свои руки вокруг моей шеи всё сильнее. И наслаждаясь моей беспомощностью.

Не знаю, сколько прошло времени. Может быть, пара секунд, хотя по ощущениям целая вечность, наполненная страхом, отчаянием и болью. Но переборов накатившую тьму, я осознала, что лежу на полу.

А он навалился сверху, тяжело и мокро дыша мне в ухо, прижавшись щекой к моей щеке.

Одна его рука продолжала стискивать мою шею, вдавливая ладонь в её основание, а другая шарила по телу, яростно срывая ткань.

– Нет! – вырвался из горла надсадный хрип. Лёгкие будто горели огнём, сердце заходилось в лихорадке, а глаза выпучились настолько, что, казалось, ещё чуть-чуть, и они выскочат из глазниц, как пробки из шампанского.

Оцепенение резко схлынуло, будто волна сошла, и я поняла, что могу не только лежать, вцепляясь в мужские запястья, но и сопротивляться.

И рванулась изо всех сил. Попыталась отодрать от себя беспощадную руку, которая, кажется, решила положить конец моему существованию, но возможности были не то, что не равны. Мои шансы на спасение таяли с каждой секундой, с каждым не сделанным вздохом.

Кратковременная борьба грозила закончиться истерикой.

«Демоны были правы, – промелькнула спонтанная мысль. – Одной мне не выжить…».

Перед внутренним взором возник Сатус. Он был призрачным, похожим на привидение, серьёзным и очень бледным. Брови сведены, а во взгляде сквозил укор. Он словно бы говорил: «Ну что ж ты такая бестолковая! Постоянно нуждаешься в спасении! Почему ты такая слабая?».

– Не сопротивляйся! – рявкнул Амир, одной рукой рвущий на себе рубашку. Лицо его было перекошено и искажено почти до неузнаваемости. В первое мгновение я предположила, что это его злобный брат-близнец. – Маленькая шлюшка! Думаешь, я тебе поверил! Поверил, что ты оказалась здесь случайно! Ты у меня сейчас за всё получишь!

Но нет, это был он сам – с губами, стиснутыми в тонкую линию, восковым лицом, глубже прорезавшимися морщинами и полубезумными глазами, который, я, кажется, запомню надолго. Он жёг ненавистью, такой жгучей, что она выплёскивалась наружу разъедающим ядом. А ещё было желание. Желание сделать больно, очень больно, так, чтобы кроме этой боли не осталось ничего – ничего хорошего, доброго, светлого. И похоть, та похоть, которая способна сломать любую гордость навсегда.

– Нет! – с губ сорвалось подобие крика, больше похожего на шёпот умирающей мышки.

А в это время руки Амира уже грубо и безжалостно раздвигали мои бёдра, перебарывая отчаянное сопротивление.

Силы уходили, я чувствовала стремительно приближающуюся потерю сознания, но мысль, что сделает насильник со мной, бесчувственной, подстегнула разум, будто плёткой.

Вот-вот должно было случиться непоправимое, и я, охваченная последним порывом мужества, за которым следовал лишь мрак и траур, смогла немного разжать пальцы командира гарнизона и закричала срывающимся голосом:

– Тай!!!

То, что случилось дальше, наверное, следовало бы назвать чудом.

Однако у этого чуда было имя. И это имя можно было написать в словаре рядом со словом гнев, потому что, являя собой его олицетворение, один очень воинственно настроенный демон шагнул в мыльню.

На долю секунды Сатус затормозил. Растерянно моргнул, будто не понимая, как он сюда попал…

А потом увидел меня, обнажённую и распластанную на полу, пытающуюся вырваться из-под мужчины, который, сдавленно ругаясь, выкручивал мне руки.

Появление принца вырвало из меня вздох облегчения.

А вот насильник парня не заметил. Был слишком увлечён снятием собственным штанов.

Губы принца растянулись в улыбке, от которой у меня при других обстоятельствах встали бы дыбом волосы. Но сейчас я смотрела на него, и слёзы радости наворачивались на глаза. Ещё никогда я не ощущала такой благодарности, потому что знала: он здесь, и, кажется, меня в беде не бросит.

Молниеносно сорвавшись с места и разогнавшись до невероятной скорости быстрее, чем я успела моргнуть, Сатус подлетел к Амиру. И от души приложился носком ботинка о мягкие ткани командира, которые тот так не вовремя оголил и выставил на обозрение. Кувыркнувшись через себя, насильник отлетел в сторону, громко клацнув зубами и ещё громче стукнувшись головой о стенку.

Я подхватила остатки своей импровизированной одежды и, сжавшись в комок, отползла в угол, предполагая драку и не желая оказаться под ногами у двух схлестнувшихся мужчин.

Но драка не состоялась.

Командир пополз по стеночке вверх, пытаясь подняться, но не успел выпрямить ослабевшие конечности, как они вновь подогнулись. Несостоявшийся насильник зашатался и с прозвучавшим в последний раз ругательством, приглушённым и неразборчивым, повалился навзничь.

Я смотрела на безвольно растянувшееся на холодном полу тело и никак не могла прийти в себя.

Дыхание было тяжёлым и прерывистым, воздух проникал в лёгкие, словно протыкая их ножом, а в горле саднило. В голове стоял гул, мыслей не было вообще, их затмевало ощущение, что я грязная – не только снаружи, но и внутри. Хотелось залезть обратно в деревянный тазик, взять мыло и намыливаться до тех пор, пока не слезет кожа.

– Мира, – заговорил демон и его голос… он будто бы разрушил стеклянный купол, под которым я попыталась спрятаться. Очень хрупкий и такой бесполезный.

Старшекурсник сделал шаг ко мне. Я непроизвольно сжалась и забилась ещё глубже в угол. Нет, я не пыталась пройти сквозь стену, просто мне всё ещё было очень страшно.

– Мира, – чуть мягче повторил Сатус. Лицо его, скрытое за маской непроницаемости, не выражало ничего. – Мира, это я. Понимаешь? Это я.

– Понимаю, – едва слышно повторила я шёпотом, не моргая и не сводя взгляда с демона. Между нами было расстояние не больше двух-трёх метров, но почему-то отчаянно не хотелось, чтобы он подходил ближе.

А ещё не хотелось, чтобы видел меня вот такой – слабой и жалкой. Это было унизительно. Не менее унизительно, чем то, что я едва не стала жертвой надругательства, самого жестокого, которое только может совершить мужчина.

– Мира, – вновь и вновь повторял моё имя Сатус, словно пытаясь напомнить, кто я. И кто он. – Ты сама меня позвала, помнишь? Ты позвала – и я пришёл.

– Я… позвала? – закашлялась, потому что горло перехватило сухим спазмом.

– Да, – Сатус сделал ещё один короткий, почти крошечный для его-то длинных ног шаг. Я, боясь отвести от него взгляд, теснее обхватила себя руками, прижимая остатки белой ткани к груди и чувствуя, как неистово бьётся сердце. – Я находился в тренировочном подземелье. И вдруг услышал твой крик, он доносился будто из-за стены. Я бросился на звук, но едва свернул за угол, как оказался здесь.

Ещё один короткий, но решительный шаг. Я до ужаса, до истерики не хотела, чтобы он приближался. Но он собирался это сделать, и я знала, что никакие силы на свете, в том числе и я, не остановят его. Есть такие люди, на которых смотришь – и понимаешь, что сомнения в них ещё меньше, чем снега в Африке.

И они пойдут до конца, несмотря ни на что. Сатус человеком не был, а потому я знала, что даже взывать к его лучшим чувствам бесполезно. Возможно, я просто не верила, что они у него были.

– Я пришёл забрать тебя после урока по зельеварению, но, войдя в кабинет, увидел жуткий переполох, – ровным, лишённым всяких эмоций голосом продолжил Сатус. Он продолжал говорить и говорить, словно намереваясь успокоить меня одними только рассказами, сейчас совершенно бесполезными. – Перепуганные колдуньи носились туда-сюда с красными глазами и волосами дыбом. Словив первую попавшуюся девицу, я узнал, что во время приготовления успокаивающей настойки одна из учениц перепутала и вместо уртики рассыпчатой добавила толчёный корень ранункулуса, что привело к бурной реакции с распространением едких испарений. Проблема заключалась ещё и в том, что ранункулус называют куриной слепотой. Неправильное использование растения приводит к временной потере зрения, что и случилось на уроке. Сильнее всех пострадали те колдуньи, которые находились ближе остальных к источнику проблемы. Через какое-то время эффект начал проходить, но преподавательница недосчиталась одной своей студентки. Ты исчезла, Мира. И никто не мог объяснить, как это случилось.

– И что потом? – всхлипнула я, наблюдая за ещё одним шагом демона.

– Кан и Инсар отправились тебя искать, – ответил Сатус.

И три коротких движения преодолел последний метр, оказавшись прямо передо мной.

– А ты? – жалобно протянула я.

– А я отправился в подземелье за Шейном, чтобы вдвоём обследовать прилегающую к школе территорию, но… ты вдруг сама объявилась.

Сатус присел, а я вздрогнула.

Парень это заметил и застыл, выглядя при этом так, будто необходимость не шевелиться не доставляла ему никаких неудобств. И он мог бы просидеть вот так, напротив, вечность. Лишь глаза внимательно исследовали моё лицо. Изучали, оценивали, анализировали и мрачнели с каждой секундой. Потом демон склонил голову, чтобы рассмотреть шею. Взгляд стал жёстче и злее, но не остановился, а начал движение вниз.

И чем ниже он скользил, тем страшнее мне становилось. Вновь начала накатывать паника, утягивая в трясину отчаяния. Я не могла это объяснить, но почему-то знала, что если от кого-то другого – кого угодно! – можно спастись, то от демона сбежать невозможно. И эта мысль так ярко контрастировала с тем чувством, к которому я уже привыкла. С ощущением доверия, которым я начала проникаться к принцу в последнее время. Он как будто стал частью моей повседневности, частью моей жизни. Он был рядом – и меня уже не беспокоило его присутствие. Он был рядом – и я не боялась. Он был тем, к кому я воззвала о спасении, зная, что он придёт. Придёт, даже если будет за миллионы миров от меня.

Но сейчас…

Сейчас мы были одни. Вдвоём. Где-то, откуда я даже не знала, как выбраться. И близкое присутствие демона я ощущала буквально каждой клеточкой своего тела, будучи уязвимой как никогда.

Травмированной и дрожащей.

– У тебя следы на шее, – непривычно глухим голосом проговорил Сатус, вновь заглянув в мои глаза. – Вот здесь…

И он на себе показал, что не так с моей шеей.

– Да, – дёргано кивнула я и даже попыталась улыбнуться, но губы тряслись. – Почему-то моя шея многим не нравится… Постоянно ей достаётся.

– Думаю, наоборот, – без шуток качнул головой старшекурсник.

– Что? – не поняла я.

– Когда есть что-то, чем мужчина хочет обладать и при этом знает, что никогда не получит желаемое, единственным его стремлением остаётся стремление уничтожить, – прошептал Сатус, склонив голову вниз в жесте задумчивости.

Волосы упали на красивое лицо, частично его скрывая. Но когда он вновь поднял на меня свои глаза, в них танцевали тени, а сам он, будто зачарованный, потянулся ко мне.

Я отшатнулась в сторону. Может быть, и не хотела, может быть, и не стоило, но ничего не смогла с собой поделать.

Рука парня, которой он пытался прикоснуться к моему лицу, остановилась в воздухе, а на лице отразилась боль.

– Мне жаль, – произнёс он печально. И это был первый раз, когда я увидела в нём что-то, близкое к человеческому. – Мне жаль, что с тобой это случилось.

И именно эта его жалость отрезвила меня, будто на голову вывернули ушат воды. Интуиция подсказывала, что он никогда никого не жалел. Более того, он никогда не жалел и самого себя. А меня…

Я вдруг осознала, что не хочу его жалости. Она делала меня ещё более слабой, чем я уже была, что продемонстрировали сегодняшние события.

Словно уловив направление моих мыслей, демон опустил руку и аккуратно, с каким-то невыразимым трепетом, коснулся кончиков моих пальцев.

– Но ты пришёл, – я сдержалась и не отдёрнула руку, хотя ощущение было, как будто я сую её чудовищу в пасть. – И успел…

– Я хотел бы, чтобы ты позвала меня ещё раньше, – стараясь не совершать резких движений, Сатус прикоснулся к моему подбородку и, подняв голову, заставил посмотреть на него. – Я хочу, чтобы каждый раз, когда тебе было плохо или страшно, или одиноко, ты звала меня, поняла?

– Каждый раз? – усомнилась я.

– Да, – твёрдо заявил демон, а в глазах его было столько убеждённости в собственных силах, что эта вера начала невольно передаваться и мне. – А ещё лучше, если ты будешь всегда рядом со мной. Так я смогу защитить тебя лучше всего.

Я не стала говорить, что от подобных требований слегка веет помешательством, потому что… потому что поняла, что не хочу его обижать.

– Но меня не всегда нужно защищать, – мои губы невольно растянулись в улыбке, которая теперь не была ни вымученной, ни натянутой. А искренней. И, как выяснилось, улыбаться демону по-настоящему было не так трудно, как казалось раньше.

– Ты такая маленькая и такая наивная, – чуть хрипло рассмеялся Сатус, легонько проведя пальцем по щеке. – И сама не представляешь, насколько желанная и лёгкая добыча для…

Он умолк, его взгляд привычно потяжелел и наполнился мыслями, тёмными и вязкими, которые обволакивали, утягивали на дно.

И паника вернулась.

Я поняла, что если не вынырну – захлебнусь, утону во всех этих чувствах, которые стали слишком очевидными, слишком откровенными, слишком… порочными.

– Не надо, пожалуйста, – как-то уж совсем по-детски захныкала я, но именно так я себя сейчас и чувствовала. Ребёнком, который просто хотел оказаться дома, в безопасности, там, где от него ничего не ждут и ничего не требуют.

Пальцы парня стиснулись на моём лице, будто он решил проверить мои кости на крепость, но усилием воли, отразившемся в его судорожном вздохе, он остановился и не пересёк ту грань, за которой было повторение предыдущей ситуации. Тогда спас меня он, но кто спасёт меня от Сатуса, пожелай он пойти дальше?

Никто.

Прекрасно осознавала это я.

Знал это и демон, который потянулся к моим губам… но не достиг их, застыв и оставив между нами расстояние, меньше сантиметра. Я вдруг поняла, что от него исходит жар. Не просто тепло, как от другого живого существа, чувствуемое в условиях пониженной температуры, а настоящий жар, как от огня. Как если бы я сидела напротив костра, пытаясь согреть замёрзшую душу.

– Твой страх – залог выживания, – прошептал он, обдавая моё лицо горячим дыханием. И лёгкая дрожь пробежалась от затылка вниз по спине, а дальше по ногам, затихая где-то под коленками. – Но в то же время я хочу, чтобы ты смотрела на меня с желанием… с желанием видеть меня рядом с собой. Я хочу, чтобы ты думала только обо мне. Смотрела только на меня… хотела только меня…

Я закусила губу, чувствуя, как к горлу подступает что-то горькое.

– Но я не буду тебя заставлять, – уже твёрже проговорил Сатус. – Ты придёшь ко мне сама.

И, резко оттолкнувшись, он выпрямился, протягивая мне руку:

– Идём, пора выбираться отсюда.

Глава 5

Вцепившись в его ладонь, я встала. Каждое движение давалось с трудом, но ещё труднее было думать о его словах. Решив, что разберусь с этим потом, я глянула на всё ещё лежащего без признаков жизни командира. Мне была безразлична его судьба. Гораздо больше волновало отсутствие одежды.

– Мне нужно переодеться, – попросила я, сжимая руку Сатуса, который уже двинулся к двери и потянул меня за собой. – Моя форма там, – я указала на деревянный таз, за которым осталась лежать школьная форма.

Сатус двинулся в указанном направлении, подхватил с пола юбку, пиджак, рубашку и вернулся со всем этим ко мне.

– Справишься сама? – коротко поинтересовался он, стараясь не встречаться со мной глазами.

– Да, – кивнула я. – Только…

– Я отвернусь, – быстро сообщил он и выполнил своё обещание, встав ко мне спиной. – Если хочешь, можешь держаться за меня.

– Хорошо, – выдохнула я с облегчением и благодарностью. – Спасибо.

– Как ты здесь оказалась? – спросил демон, рассматривая стену перед собой.

Я, отбросив в сторону ошмётки ткани, накинула блузку и начала быстро застёгивать пуговички, одновременно пересказывая историю своего недавнего путешествия. Уже во второй раз.

– Ты видела Даркера? – не поверил демон. – И он пропустил тебя через границу?

– Ну, да, – подтвердила я, берясь за юбку. Сунула в неё одну ногу и уже собралась проделать то же самое со второй, но неловко пошатнулась, запрыгала на одной ноге, словно какой-то недоразвитый страус, и начала падать. – Ай!

Рука демона подхватила меня в последний момент, удержав за талию. Я сдавленно пискнула и, уткнувшись в сгиб его локтя, пропищала, сгорая от стыда:

– Отвернись, пожалуйста.

Он молча подчинился, лишь переложил мою руку со своего запястья на плечо, сухо произнеся:

– Я же сказал, держись за меня.

Пальцами я ощутила, как напряглись его мышцы. И весь он будто превратился в глыбу.

Решила поторопиться. Торопливо застегнула юбку, заправила в неё рубашку и уже натягивая рукава пиджака, спросила:

– А ты что, его знаешь? Ну, этого… Даркера.

– Да, – лаконично выдохнул Сатус. Подумал, и уже чуть мягче добавил: – Старый знакомый, когда-то служил у моего отца.

– Он, что, демон? – с опозданием дошло до меня.

– Полукровка, – глядя строго перед собой, сообщил Сатус. – После гибели брата он попросил разрешения покинуть Аттеру. И отец ему позволил. Если верить последним дошедшим до меня сплетням, он осел в одном из человеческих миров. Он всегда испытывал к ним некоторую слабость. Особенно к человеческим женщинам. Правда, я понятия не имею, чем Даркер может заниматься среди людей. Разве что рыбачить, это его любимое занятие. Ты всё?

Сатус развернулся ко мне, одобрительно кивнул, взял за руку и повёл прочь.

На небе уже сгущались сумерки, а потому света стало заметно меньше. Когда мы вышли из мыльни, я с удивлением воскликнула.

– Ух ты! Мох! Он светится!

К моему величайшему удивлению, растение источало мягкий насыщенный нефритовый цвет, превратив высокие грубые ступени в сосредоточение фосфоресцирующих островков.

– Ну, да, – пожал плечами демон так, словно не видел в этом ничего необычного. – Это специально сделано, чтобы ночью видеть, куда идёшь.

– Можно лампы повесить, – проворчала я себе под нос, аккуратно выбирая место, куда поставить ногу, потому что наступать на мох почему-то очень не хотелось. – Или свечки.

– Свечи надо зажигать и контролировать, чтобы пожара не случилось, – наставительно произнёс Сатус, ведя меня вниз. Делая шаг, он каждый раз оборачивался, чтобы проконтролировать и мой успешный спуск. И хотя я была уверена, что смогу справиться с задачей самостоятельно, но решила не сопротивляться и позволить ему быть главным.

– В Академии же горят, – напомнила я.

– Там они заколдованы, здесь – нет. А мох удобен, начинает светиться сам, как только уменьшается количество естественного света.

– Практично, – согласилась я. – И на свечки не надо тратиться.

Демон бросил на меня косой взгляд и покачал головой.

– Что? – спросила я, спрыгивая с последней ступеньки.

– Иногда я тебя совсем не понимаю, – удручённо вздохнул демон.

– Взаимно, – с широкой задорной улыбкой кивнула я, а после поёжилась. Воздух стал ощутимо холоднее. Оглянувшись, с намёком спросила: – Что будем делать дальше?

– Ну, я предлагаю тебе вернуть нас обратно, и поскорее. Это новый мир. Я про них мало что знаю, и никогда ни в одном из них не бывал, поэтому нам лучше убраться отсюда.

А вот во мне вдруг проснулось любопытство.

– Что значит новые миры?

– Миры, которые образовались недавно или о которых только недавно стало известно, – пояснил демон. – Это естественные миры, то есть, их никто не создаёт. Они сами рождаются, никто не знает, как и для чего. Это просто происходит время от времени.

– И чем же они отличаются от других? – я всё ещё очень мало понимала во всех этих магических штучках.

– В основном населением, – иронично дёрнул краешком рта демон, умудряясь даже этот жест сделать умопомрачительным. – Новые миры мало обжиты. Часто в них нет того, что нужно для жизни – постоянного источника воды, пищи, света. Поэтому в такие места направляется всякий сброд: скрывающиеся от ростовщиков должники, осуждённые на каторжные работы преступники, сбежавшие от мужей жены и прочий сомнительный контингент.

Снобизм, прозвучавший в его голосе, мне не понравился, но я промолчала.

– Поселяясь компактными группами, они образуют доминионы – самоуправляющиеся города-государства.

– Думаешь, мы как раз в одном из таких доминионов? – я оглянулась на приоткрытую дверь, откуда веяло теплом. Это было то самое помещение, в которое меня привёл парень со шрамом под глазом и оставил дожидаться местное начальство. – Амир сказал, что это – военный гарнизон, вот только непонятно, почему здесь никого нет. За всё время я видела только двоих и один из них – ты…

Я неуверенно покосилась на демона, который с непроницаемым лицом опроверг мою догадку:

– Я его не убил, а лишь нанёс повреждения средней тяжести. Выживет… если повезёт, – и в голосе принца прозвучала такая угроза, что я поняла – для несостоявшегося насильника будет лучше не возвращаться в сознание.

– Ладно, не суть, – отмахнулась я. – Но если Амир – командир гарнизона, следовательно, здесь должны быть и те, кем он командовал. Какие-нибудь солдаты… Не знаю… Кто обычно служит в подобных местах?

– Копейщики, мечники, лучники, конники, пушкари, – со знанием дела начал быстро перечислять демон. – Большинство из них, как я уже сказал, беглецы. Слабы в магии, а ещё чаще – не обладают ею вообще. И потому полагаются больше на инженерные изобретения, оружие и старую добрую физическую силу. Но ты права, что-то здесь не так. Слишком тихо и безлюдно. Но с чего ты решила, что этот… – Сатус скрипнул зубами и продолжил со злым блеском в глазах, – …является здесь командиром?

– Он сам так сказал, – пожала я плечами. – Тот, другой парень, которого я встретила первым, изъяснялся на каком-то варварском наречии, а потому, когда пришёл Амир, я обрадовалась. Решила, что он мне поможет, и сразу поверила.

Мой голос становился всё тише, пока не затих совсем. Накатило осознание собственной глупости.

– Он не командир, – разочаровал меня принц. – У командиров, любых командиров, есть знаки отличия. А у него их не было. Вообще никаких.

Я потёрла руки, чтобы разогреть замерзающие пальцы.

– Там разожжён огонь, – кивнул демон в сторону помещения со столом. – Давай, зайдём, согреешься.

– А тебе не холодно? – подышав на руки и попрыгав на месте, удивлённо спросила я.

– Мне обычно… жарко, – с каким-то непонятным мне подтекстом сообщил демон, мигнув чёрными глазищами.

Я вздрогнула и потрясла головой, пытаясь прогнать наваждение. Демон умел нагнать не только страх, но и заставить чувствовать себя не в своей тарелке.

– Идём, – потянул он меня в тепло.

– Нет, – остановила его я.

– Что не так? – нахмурился Сатус, пристально рассматривая меня. – Ты согреешься, отдохнёшь и попробуешь открыть переход. Нам надо вернуться в Академию!

– Знаю, но, – я умолкла в попытке найти подходящие слова, что было очень трудно. – Мне кажется, мы должны здесь задержаться.

– О чём ты говоришь, Мира? – начал закипать демон.

– Я не знаю! – вскричала я от неспособности выразить собственные спонтанные ощущения. – Просто здесь что-то не так, и я хочу… нет! Мне нужно узнать, что именно!

Демон заглянул в мои глаза.

– Пожалуйста, – тонким голосом попросила я, стараясь выдержать этот требовательный и выжигающий взгляд. И почему каждый раз у меня будто что-то переворачивается внутри? – Это очень важно…

– Ладно, – медленно проговорил Сатус. – При одном условии! Ты беспрекословно слушаешься меня, делаешь, что приказываю, и не перечишь. Ни словом, ни звуком, ни даже полузвуком!