Ангел, шельма и одноглазый кот 3
– Гарантирую! – щедро пообещала я, радостно подпрыгнув. – Вдвоём мы всех победим!
– Меня бесконечно радует такая твоя вера в меня, – хмыкнул демон, но не как обычно, с самодовольством и издёвкой, а так… как будто я сказала ему что-то хорошее.
Возможно, так оно и было, я не стала разбираться, а поторопилась на выход.
– Погоди! – выкрикнул демон и вбежал в комнату, где потрескивал огонь. Вернулся уже с длинной накидкой в руках, набросив её мне на плечи. Накидка была хоть и простой, но ткань оказалась ощутимо тяжёлой, меня будто бы сразу прибило к полу.
– Носиться ночью раздетой – не самая удачная идея, особенно для такого хилого создания, как ты, – произнёс демон, поправляя ворот.
– Там не ночь.
– Скоро будет.
– Она тяжёлая, – пожаловалась я.
– Потерпишь, – демон был непреклонен, посильнее стягивая завязки на моей шее.
– Откуда ты знал, что там есть одежда?
– Всё выглядит так, словно совсем недавно здесь было много людей… а потом они куда-то исчезли, – задумчиво пояснил Сатус.
– Думаешь, что-то случилось? – громко зашептала я, округляя глаза.
– Думаю, – передразнивая меня, зашептал в ответ Сатус, – что ты пытаешься сунуться туда, где тебе могут откусить голову.
– А ты на что? – нахально заявила я и, отбросив длинные полы накидки, смело пошагала на улицу.
На фоне потемневшего небо, облака приобрели призрачно-свинцовый оттенок. И теперь напоминали не огромный плотный десерт, а тонкую пуховую шаль, наброшенную сверху на…
– Каньон! – радостно воскликнула я, подбегая к отвесному краю обрыва. – Это каньон!
– Ну, да, – скептично проговорил сзади Сатус. – И что?
– Просто в предыдущий раз, когда этот, со шрамом, тащил меня в башню, дальше обрыва ничего не было видно. Из-за облаков я решила, что мы находимся на вершине горы.
– В принципе, ты не сильно ошиблась, – Сатус подошёл ко мне и оглянулся, рассматривая сосредоточение скал и ущелий, подъёмов и обрывов, вид на которые с того места, где мы стояли, открывался просто отличный. – Военный гарнизон расположен на защитной стене, которая кольцом окружает город. Предполагаю, что это либо город-государство, либо столица.
– С чего ты взял? – я напрягла зрение. – Я ничего такого не вижу.
– Смотри, – принц рывком притянул меня к себе, протягивая руку вперёд, указывая вдаль. – Вон там, вдалеке видны очертания стены.
– Не вижу, – разочарованно вздохнула я.
– Наверное, моё зрение лучше твоего, – его рука опустилась, погладив плечо, и скользнула ниже, на талию. Я спиной даже сквозь плотную накидку ощутила исходящее от него тепло. Он будто бы был ходячей печкой. Напряжённые, натренированные мышцы выдавали в нём кого-то очень сильного. Подумалось, что если он захочет стоять так вечно – будем стоять, глядя на стелящиеся у наших ног облака.
Словно уловив моё настроение, демон приник к уху и прошептал:
– Я бы хотел разделить с тобой свою вечность.
Почему-то его слова меня… расстроили. Стало так грустно, что аж защемило в груди. Сердце заныло от тоски, как если бы в нём когда-то была глубокая дыра, которая зажила, затянулась, но иногда давала о себе знать, будто бы напоминая, что оно, сердце, уже не то что прежде.
– Ты смогла бы вернуть себе славу своих предков, – продолжил нашёптывать Сатус, напоминая каноничного змия-искусителя, предлагавшего Еве яблоко. Не знаю, был ли он змеем… Но я точно не была Евой. И яблоки не любила.
– И даже больше. Ты бы превзойти их. Всех, кто был до тебя. Только представь, ты и я, вместе во главе одной из самых могущественных империй. О нас бы слагали легенды. С тебя писали бы фрески. О твоей красоте сочиняли бы песни, которые матери напевали бы как колыбельные. В твоём распоряжении была бы огромная армия, которая смогла бы уничтожить любого врага, только ткни. И любой твой приказ исполнялся бы по щелчку пальцев. Перед тобой склоняли бы колени сильнейшие из сильных, готовые отдать за тебя свои жизни.
Он шептал, одновременно мягко, едва заметно касаясь тёплыми губами мочки уха, а будто бы убаюкивал. Чем дальше он говорил, тем глубже меня утягивало в водоворот чего-то зловещего и тёмного, но такого приятного… потому что он мог сделать приятным всё что угодно. Даже самые пугающие вещи.
Я погружалась в состояние, близкое к ощущению невесомости, такому, которое бывает только в детстве, когда летаешь во сне. Меня словно бы подхватило ветром и начало уносить куда-то очень далеко. Туда, где не было ничего, кроме голоса Сатуса, который звучал словно бы со всех сторон.
И даже внутри меня.
Громкий птичий вскрик выдернул меня из ямы, наполненной белым шумом.
И это было больно. Громко и прерывисто вздохнув, я услышала вопрос:
– Мира, ты чего?
Повернув голову, встретилась с удивлённым лицом чуть отстранившегося Сатуса.
В его глазах искрилось, переливалось, плескалось, закручиваясь в сотни новых водоворотов концентрированное… недовольство.
– Что? – слабо переспросила я.
– Ты так вздрогнула, что я подумал, будто у тебя приступ, – пояснил демон, склонив голову к плечу. – Или спазмом свело.
– Нет, всё нормально, просто меня испугал крик, – я провела ладонью по лбу и ощутила на пальцах влагу. Пот. Несмотря на прохладный воздух и уже почти опустившуюся ночь, на моём лице выступили капли пота. – Птичий вскрик.
– Анзу… чтоб тебя! – раздалось за моей спиной сдавленное ругательство.
– Что? – попыталась обернуться я к нему, но Сатус крепче сжал руки, захватывая меня в кольцо.
– Ничего, давай ещё немного постоим, – попросил он. – Мне нравится вот так стоять с тобой…
– Я знаю, что ты пытаешься сделать, – останавливая его, прежде чем он предпримет ещё одну попытку.
– И что же? – сухо поинтересовался старшекурсник.
– Я всё поняла. Про тебя и твой талант. На самом деле, догадаться было не так уж и трудно, особенно, с учётом того, что я знаю про других демонов, – выпрямившись ровнее, до хруста в позвонках, продолжила: – Киан – ходячий детектор лжи, распознаёт враньё на раз-два. Шейн – рисует и, думается мне, что за этим, вроде как, простым талантом скрывается что-то помощнее.
– Он умеет оживлять свои рисунки, – перебил меня демон.
– Правда? – не поверила я, всё ещё стоя в обнимку с принцем. И, кажется, только одного из нас двоих это устраивало.
– Да. Не всё и не всегда, а только написанные особым образом и при определённых обстоятельствах, но умеет. Это очень редкий дар. За всё время существования демонов он проявился лишь у нескольких из нас – и все они принадлежат к семье Джеро. Его старший брат тоже это умеет.
– Впечатляет, – восхищённо выдохнула я. И поспешила закончить свою мысль: – Способности Кана будут поскромнее – умение приспосабливаться к любым изменениям, затрагивающим его физическую форму, – я припомнила заковыристую формулировку, с помощью которой демон описал самого себя. – Это, конечно, очень практично, но не так экзотично.
– Да, он невосприимчив к ядам, инфекциям, едким веществам, к энергетическим всплескам и воздействию звуковыми волнами.
– То есть, если в него ударит молния – он устоит? – заинтересовалась я.
– Его тело быстро адаптируется, да, – кивнул Сатус. – За счёт этого урон будет минимальным.
– Вот как! Удобно! – оценила я. – Но Инсару лучше не гулять под молниями, тактильная магия вряд ли от этого спасает. А, кстати, что это значит?
– Он может подчинить любого, кроме демонов, естественно, передав свою волю касанием. Одним прикосновением Инсар может заставить тебя пережить невыносимую боль потери или безграничное счастье, всепоглощающий ужас или любовь такой силы, что бросишься за любимым в огонь не думая ни о чём.
Говоря так, он глядел мне прямо в глаза, пристально и с угрозой.
В груди зародилось томительное чувство, от которого пробежала волна дрожи по спине, и ослабли колени.
– Это ужасно, – выдохнула я искренне. – Нельзя заставить кого-то полюбить себя!
– Думаешь? – деловито поинтересовался Сатус. Красивые губы скривились в кривой усмешке, которая была таковой лишь номинально. – А девушкам нравится.
– В смысле? – подскочила я. – Как кому-то может такое нравиться?! Это же рабство какое-то!
– Женщины Инсара обожают. Он умеет делать с ними такое, на что никто другой неспособен… Снова и снова…
Кончики пальцев демона пробежались вниз по моей шее. Я дёрнулась и попыталась увернуться.
Демон в ответ лишь расхохотался.
– Кроме того, – улыбаясь, продолжил Сатус, – парень он выносливый и очень быстро восстанавливается. Впрочем, как и все мы, – чёрные глаза, в которые я всматривалась с ощущением, будто смотрю в космос, заглядываю в бесконечность, смеялись и почти что искрились. – Это общая демонская черта.
– Что-то я ничего не понимаю…, – пробормотала я.
– Мира, – с красноречивым подтекстом вздохнул Тай. – Ты же уже взрослая девочка. И всё прекрасно поняла, так что, незачем притворятся. Тем более, вариантов не так уж и много, – и он выгнул бровь, как бы намекая, что мне следует быть посообразительней. – Инсар никого ни к чему не принуждает. Все, кто оказываются в его постели, приходят к нему абсолютно добровольно.
И тут до меня дошло, о чём он говорит.
Глава 6
– Ты! – выдохнула я возмущённо, чувствуя, как краснеют щёки.
– Я, – моргнув, подтвердил Сатус, а после не выдержал и растянул губы в широкой типично мужской улыбке. – И я не понимаю, зачем ты строишь из себя недотрогу?
Я надулась и отвернулась, не в силах успокоиться. Лицо горело, будто мою голову сунули в кастрюлю и попытались сварить из неё суп.
– Сам ты недотрога! – фыркнула я, сдувая с лица упавшую прядь волос.
– Погоди, – вдруг со смешком начал демон, а я вновь испытала уже знакомое чувство – будто его голос был осязаемым и тонкой шелковой тканью скользнул по коже. Он попытался развернуть меня к себе лицом, но я оттолкнула его, не желая смотреть на демона. Сатус перестал посмеиваться и очень серьёзно спросил:
– Так, ты что, девственница?
Я не собиралась отвечать, оставаясь стоять к нему спиной.
– Так это правда, – протянул демон, правильно расценив моё молчание. – Значит, Блейн был прав…
И я сорвалась.
– И что? – заорала я на демона, который оказался непозволительно близко. Толкнув его ладонями в грудь, с вызовом спросила: – Твоё какое дело?
Сатус ничего не ответил, рассматривая меня с растерянным выражением на лице и покорно отступая под моими ударами. Вряд ли я была способна нанести ему хотя бы малейший ущерб, но с каждым новым ударом мне становилось легче.
– Не смей! В это! Лезть! – с каждым словом я орала всё громче и била всё сильнее, хотя, кажется, доставляла этим неудобство только себе. Грудь старшекурсника по ощущениям была каменной, и я ушибла о неё ладони так, что аж кости заболели.
Недоумённое спокойствие Сатуса продолжалось недолго, в очередной раз, когда занесла руки для удара, он перехватил мои запястья в воздухе, легко останавливая.
Ядовито усмехнувшись, он дёрнул меня на себя, заставив врезаться в его тело и охнуть. Не только от неожиданности, но и от страха, потому что я увидела огонь, зажёгшийся на дне его зрачков.
– Мышка, – он склонился ко мне так низко, что почти коснулся своим носом моего. А я опять уловила мятный аромат, исходящий от него. – Скажи мне, что ты пытаешься сделать? Напугать меня или возбудить? Потому что второе тебе удаётся куда лучше.
Он навис надо мной – сильный, рослый, взрослый. Я чувствовала себя песчинкой в его руках, неспособной что-либо противопоставить…
– Мышка, – повторил демон, облизнув губы. От звука его голоса закололо кожу, и это было такое непонятное ощущение, когда сам не понимаешь, приятно тебе или нет… Удовольствие с примесью боли. И не только физической. Больно было и внутри. – Ты дрожишь, – с удивлением моргнув, заметил Сатус. – Странно… Раньше ты была смелее.
И он был прав, раньше во мне было больше решимости.
Не знаю, в какой момент всё изменилось. Только теперь я сама не знала чего хотела. Всё стало таким сложным, непонятным и незнакомым.
Прямо над нашими головами из чернильной синевы стремительно наступившей ночи проступила уже знакомая мне ягодная луна, бросив на лицо Сатуса тёмно-малиновые тени, подчёркивая его ошеломительную красоту, о которой я иногда даже забывала.
Но очень редко.
В этот краткий волшебный момент он показался мне ненастоящим.
Потому что я никогда не видела никого прекраснее этого парня.
– Любовь, мышка, – зашептал он, легонько касаясь губами моей щеки и продолжая говорить. И это было словно крылья бабочки запорхали надо мной. – Любовь – это слабость. Но в то же время любовь может сделать тебя сильнее, когда один только взгляд любимого даёт тебе уверенность в том, что ты всё сможешь.
Я встретилась с его глазами, которые показались мне ещё чернее обычного. Привычная человеческая форма, а за неприступными стенами скрывается что-то необъятное, безграничное и немеркнущее.
Свет подчёркивает и раскрывает чистоту линий. Но тьма делает это не хуже. А может быть, даже лучше. Тьма… она создаёт глубину. И объём. Она находит смысл там, где его, казалось бы, и нет. И если свет даёт надежду, то тьма отбирает её. А взамен даёт кое-что другое.
Тьма – завораживает.
Говорят, чтобы полюбить кого-то, необходимо увидеть скрытый внутри него мир.
Но я была не уверена в том, что смогу пережить встречу с миром демона.
– Я разгадала твой секрет, – проговорила я тихо, ожидая его реакции.
– И какой же у меня секрет? – его губы чувственно приоткрылись.
– Твой голос, – смело произнесла я. – В нём твой секрет и твоя магия. С его помощью ты управляешь другими.
Демон отпустил мои руки и позволил мне отступить.
– И на скольких девушках ты использовал этот трюк? – с горечью поинтересовалась я.
– Ты неправильно понимаешь ситуацию, – скрипнул принц зубами.
Я рассмеялась. Громко и очень неестественно.
– Так обычно и говорят, когда не хотят отвечать на вопрос, ответ на который и так очевиден, – заявила я. – С самого начала было понятно, что с тобой и твоим интересом ко мне что-то не так.
– Если тебя это успокоит, – примирительно поднял ладони вверх демон, – то я редко прибегаю к этому своему таланту. Он у меня от отца, а он его использует очень неправильно.
– По-твоему, это должно меня успокоить? – вспылила я.
– По-моему, – холодно откликнулся Сатус, – тебе следует успокоиться. И услышать меня. Не нужно придавать этому слишком большой смысл. Да, я несколько раз пытался на тебя воздействовать. Но подумай вот ещё о чём: зачем мне тебе признаваться, если у меня плохие намерения?
– Не знаю, – вместе со сдавленным смехом из груди вырвался всхлип. – Может быть, чтобы использовать меня в этой вашей великой битве? Таковы же были твои изначальные мотивы! Ты их даже не скрывал!
– Да, – с вызовом согласился принц. – Но очень скоро понял, что в этом мало выгоды! Ты сама себя не понимаешь! И не контролируешь! Ты исчезаешь прямо посреди уроков! И оказываешься то под копытами диких животных, то в центре стазиса, то в руках насильника! Какой мне может быть толк от девчонки, которая ежедневно находится на краю гибели по собственной бестолковости!
– И зачем я тебе тогда такая бестолковая нужна?! – из последних сил прокричала я, а после зажала рот рукой, отвернулась и побежала.
Демон тут же бросился за мной, нагнал в пару секунд. Обхватил руками поперёк груди, обнял, прижав к себе так, что перехватило дыхание, и зашептал с жаром:
– Мышка, я никогда не сделаю тебе больно, слышишь? – голос его дрожал и надрывался. – Я никогда не…
Но я его уже не слушала.
Я наблюдала за тем, как прямо из пустоты начали проступать очертания…
Очертания чего-то огромного.
Сперва появился контур, будто искра пронеслась по воздуху, вырисовывая геометрический узор и оставляя за собой сияющий след, подобный следу падающей звезды. А после словно кто-то сдёрнул полотно морока и появилось здание – пронзительно-белое, с плоской крышей, на которой цвёл пышный розарий, наполненный сочными красками.
Над цветами кружили птицы, их крылья светились и переливались. Периодически пернатые ныряли вглубь зелёных насаждений, исчезая среди крупных розово-красных бутонов, а после также стремительно выпархивали обратно, взмывая к небу.
Крышу держали несколько рядов огромных квадратных столбов, по которым плелись тонкие стебли похожего на плющ растения с воронкообразными нежно-голубыми цветами.
Что находилось внутри здания рассмотреть было практически невозможно. Стен как таковых в нём не было, но обзору мешали тонкие, на вид тоньше паутины, белые полотна, которые казались прозрачными, но таковыми не являлись. И сверкали они так, будто по ткани рассыпали пригоршни звёзд.
Последним штрихом, будто вишенкой на торте, стала медленно появившаяся из пустоты длинная навесная лестница, соединившая зависший в воздухе дворец и обрыв, на краю которого расположился гарнизон. А внизу ожили и заколыхались, будто волны, облака.
Открывшееся моему взору зрелище было настолько захватывающим, что я боялась моргнуть, не веря в происходящее.
– Ты это видишь? – выдохнула тихо, чтобы не разрушить магию.
– Что именно? – сухо поинтересовался Сатус, опуская руки и отходя от меня, чтобы встать рядом, но на расстоянии.
– Дворец! И лестница… и цветы на крыше!
– Цветы? – покосился на меня демон с недоумением. – Какие цветы, Мира? На крыше ничего нет. Да и дворцом это можно назвать с большой натяжкой. Больше похоже на место для городских встреч.
– Но, как же! – воскликнула я, вновь повернувшись к таинственному дворцу. – Вон, розы на крыше…
И замолкла, потому что… потому что на крыше действительно ничего не было.
Всё исчезло.
Ни птиц, ни цветов, ни зубчатых зелёных листочков, ничего. Лишь корявые и иссохшие остатки чего, что когда-то находилось на плоской кровле. Мёртвые останки цветника можно было рассмотреть только, если сильно напрячь зрение и долго-долго всматриваться в даль.
– А куда же всё подевалось? – в растерянности оглянулась на демона, но, кажется, и он не знал ответа. – Я ведь только что видела цветы!
– Возможно, ты видела что-то другое, – предположил Сатус.
– Ты не удивлён? – догадалась я. – Ты знал, что так будет!
– Конкретизируй, – сухо потребовал демон.
– Ты знал, что-то произойдёт!
– Предполагал, – выглядя безразличным, поправил меня Сатус. – Это было очевидно. Никто бы не стал обносить стеной пустое пространство и размещать в башнях боевые подразделения. Разве нет?
Он швырнул в меня неожиданной злой и высокомерный взгляд, который в последние дни исчез с его лица, а теперь вновь появился и напомнил мне о том, кто он такой. Кем он был раньше, и кем будет всегда.
– Не знаю, наверное, – тихо промолвила я. А после подняла взгляд и вновь едва не задохнулась от восхищения. – Но всё равно, это похоже на сказку! Будто малиновый свет ягодной луны снял проклятье, как принц поцелуем расколдовал принцессу!
– Что-то я не понял, – нахмурился Сатус. – О каких принцах идёт речь?
– А, – отмахнулась я. – Не обращай внимания! Идём?
– Куда? – демон не разделял моей радости. А я больше не могла устоять на месте. Мне хотелось узнать, что же находится внутри волшебного дворца, пусть даже Сатус отрицал, что это дворец. Появилась уверенность, что я оказалась в этом мире не просто так, и просто обязана была узнать, как он устроен.
– Туда, – махнула я рукой на мост.
– Зачем, Мира? – грустно вздохнул демон.
– Ну… просто, – пожала я плечами. – Мы же всё равно уже здесь, так, почему бы не собрать больше информации?
Демон поразмышлял, запустив пальцы в густую шевелюру, а после согласно кивнул:
– Ладно, пойдём.
И первый ступил на мост. Развернулся и подал руку мне.
Я замешкалась, нерешительно взглянув на протянутую мне ладонь.
– Да ладно, мышка, – изогнул губы в кривой и совсем невесёлой усмешке парень. Его лицо будто замкнулось и больше не показывало никаких эмоций, транслируя лишь холод и отрешённость. Он ушёл куда-то внутрь себя, туда, куда мне не было хода. И главное – он и не собирался приглашать меня с собой.
В этот момент он показался мне отчаянно одиноким. Пешим путником, пробирающимся сквозь неприступные горные тропы к вершине, зная, что там его никто не ждёт. И, более того, когда путь будет пройден до конца, он останется там навсегда. И неважно, насколько ему будет трудно, и горько, и сложно – со всем придётся справляться в одиночку.
Потому что помощи ждать неоткуда.
Никто не придёт.
– Я уже понял, что не нравлюсь тебе. Но это не значит, что нужно от меня шарахаться.
Я молча вложила пальцы в его ладонь. Он сжал их, будто пытаясь выразить что-то, что не мог сказать словами, а после просто пошёл вперёд.
И повёл меня за собой меня.
Пока мы шли края моей накидки трепал пронизывающий ветер, наполненный ночным холодом. Врываясь под накидку, он пробегал по обнажённой коже ног, отчего я очень быстро начала замерзать. Под школьными туфельками на низком каблуке скрипели дощечки, из которых было сбито полотно моста. Ограждением для него же служили немного истрепавшиеся, но все ещё крепкие канаты.
Когда мы были уже на середине пути, каблук моей правой туфли подвернулся, из-за чего я споткнулась и едва не потеряла обувь. Подобрав края накидки и взглянув вниз, я увидела, что попала пяткой в небольшое отверстие, образовавшееся в одной из дощечек.
– Ты чего застыла? – не очень вежливо дёрнул меня за руку Сатус.
– Нога, – пожаловалась я и наклонилась, чтобы поправить обувь. Взгляд мой скользнул вниз, на дощечки, и… – Ох! Мамочки!
Глава 7
Сквозь небольшой пролом в полотне моста просматривались редкие разрывы, образовавшиеся в густых облаках, а уже они давали возможность рассмотреть то, что было под ними. Вытянутые каменистые пики, на которые были нанизаны человеческие тела. Проткнутые острыми вершинами насквозь, они висели, безвольно раскинув руки и ноги и запрокинув головы. Волосы, у некоторых короткие, у других – длинные, развевались на ветру.
– Тай, – проговорила я, чувствуя, как начинают мелко-мелко подрагивать внутренности.
– Э-э-э, – странно отреагировал демон. Настолько странно, что я оторвала взгляд от ужасающей находки и посмотрела на Сатуса. Он разглядывал меня расширившимися глазами того, кого только что ударили под дых. – Что… Мира?
Слова дались ему с больши́м трудом. Вот только с чего бы? То ли он внезапно разучился говорить, то ли пережил прозрение, соотносимое с катарсисом.
– Ты побледнел… – заметила я с осторожностью, а то кто знает, что у него там в голове.
– Ты впервые назвала меня по имени, – и в его глазах засиял свет, разгоняя густую тьму, к постоянному близкому присутствию которой я уже начала привыкать.
– Да? – я не сразу поняла, о чём он говорит. – А, ну… да! Неважно! Там мертвецы! – и я начала неистово тыкать себе под ноги, внутренне содрогаясь. А потом поняла, что они буквально у меня под ногами, и испытала настойчивое желание забраться куда-нибудь повыше. – Там мёртвые люди! Их туда сбросили!
– Возможно, – демон кашлянул. Раз-другой, а после решил заглянуть за канатное ограждение.
Его спокойствие и отчуждённость подстёгивали мою нервозность ещё сильнее.
– Может быть… может быть, нам лучше вернуться? Мне перестала нравиться эта идея.
– Мира, – с недовольством вздохнул Сатус, прикасаясь пальцами ко лбу и прикрывая глаза, не в силах больше на меня смотреть. – Ты бы уже определилась, чего ты хочешь…
Его слова задели.
– Я бы определилась, если бы знала, что происходит! И вообще, если тебе так трудно находиться рядом со мной, то тебя никто не заставляет!
– Что? – очень тихо и очень спокойно спросил демон, убирая руку от лица. – Что ты сказала? Повтори!
В его голосе закипела ярость, да так резко, словно что-то внутри него постоянно находилось в состоянии медленного воспламенения.
Стало жутко. Я вдруг вспомнила то, что начала забывать. А именно как он, сорвав с себя одежду прямо посреди библиотеки, начал превращаться в нечто огромное, всесильное и неизбежно смертельное.
Я знала, на что он способен. Знала, каким может быть. И всё же, мне не хотелось уступать демону. Возможно, потому, что мне посчастливилось встретиться не только с его злой стороной, но и доброй. Той, что не раз мне помогала. А возможно, потому, что какое-то скрытое чувство подсказывало: если однажды прекращу сопротивление, то он подчинит меня себе полностью. И это уничтожит меня, как личность, как человека. Меня больше не будет, будто только он.
– Я сказала, – глубоко задышала, преодолевая удушливое внутреннее сопротивление, – что если тебе что-то не нравится, ты можешь просто уйти. Или уйти могу я.
Не став дожидаться его ответа, я сделала шаг назад. А потом ещё один, не смея оторвать взгляда от сатанеющего лица демона. Развернулась, отчего полы плаща взметнулись вокруг меня, подобно крыльям огромной птицы, и бросилась прочь.