Ангел, шельма и одноглазый кот 3

– Значит, – я попыталась думать о чём-нибудь другом, – вылупившийся из тела выжившего мутант и был конечной целью?

– А малышка начала соображать! – цокнул языком Инсар, качнувшись на стуле.

– У этого есть название? – я проигнорировала демона, лишь наградив его раздражённым взглядом.

И, так как, Сатус не спешил отвечать, за него начал рассказывать Кан.

– Как уже Тай упомянул, когда-то эти создания жили в Аттере. Они составляли часть нашей армии. Мы называли их эцитонами. Они были отличными бойцами – очень агрессивными, желающие только одного – убивать всё, что попадается им на пути.

– А бойцами были и самки, и самцы? Ведь если они размножались, то должны были быть и те и другие. И если раньше их жизненный цикл не включал внедрение убийственных личинок в живые организмы, то зачем нужно было всё менять? Какой в этом смысл? – и на всякий случай решила уточнить у Сатуса: – Луан ведь заставил людей выпить зелье с личинками, верно? И они стали чем-то вроде временных носителей для созревания паразитов, но большинство умерло ещё до того, как паразит смог сформироваться.

Парень сдержанно махнул головой.

– У эцитонов воевали все, кроме маток, чьей ключевой задачей было размножение, – продолжил просвещать меня Кан. – Потому что только у них имелись соответствующие органы для откладки яиц. Остальные самки были этого лишены. Матки не сражались, а только производили новое потомство. Эцитоны развивались быстро, но не настолько быстро, чтобы меняться прямо на глазах. Как правило, от момента рождения до первого боя проходило от десять до пятнадцати лун. Этот период они находились при матери, а кормились тем, что приносили взрослые особи.

– Приносили? – я тяжело сглотнула.

– Они питаются другими живыми существами, Мира, – с раздражением вздохнул Сатус. – И в принципе всеядны.

Мне стало душно. Помахав на себя ладошкой, я всё же спросила у Кана:

– Ты сказал «воевали», то есть, сейчас уже нет?

– Они вышли из-под контроля, – хохотнул Инсар, который не разделял мрачно-недовольный настрой своих друзей. – Эцитоны плодились с поражающей скоростью, но и дохли регулярно. Не только потому, что бросались на врагов, как бешеные, но и потому что сами друг друга пожирали. Каннибализм у них был обычным делом. А однажды они попытались съесть тех, кому подчинялись.

– То есть, демонов, – громко прошептала я.

– Да. Император отдал приказ уничтожить всех, – закончил Кан. – И мы с радостью это сделали, потому что в какой-то момент они превратились в заметную проблему.

– А теперь твой родственник пытается их возродить? – я повернулась к Сатусу.

– Возродить искусственно, потому что ни одной матки в живых не осталось, демоны позаботились об этом, – пояснил принц. – Видимо, он ищет способы, как заменить матку.

– Исходя из того, что я сегодня услышал, – лениво протянул Инсар, – он этот способ уже нашёл.

– Очевидно только одно: Луан готовится к Битве, – решительно отчеканил Кан. – Не думаю, что он собирается вступить в неё официально, – Сатус, наконец, убрал свою руку с моего плеча, и я вновь смогла дышать нормально. Парень потёр лицо, и стало понятно, что он очень устал. – Луан дождётся, пока все претенденты на трон соберутся вместе для Битвы, и натравит на нас своих ручных зверушек. Иначе, зачем бы они ему были нужны?

– Тебе не кажется, что разумнее было бы достать каждого из нас по одному? – поинтересовался Инсар, погасив ухмылку. – Так намного проще, чем одному сражаться с целой толпой камо, изначально настроенных на смертельную драку.

– И что потом? – Ферай был не согласен. – Ну, прикончит он тебя, меня, Шейна. Не будет нас, будут другие.

– Другие, – выразительно выделил Инсар, – но не мы. Те, кто слабее нас и менее подготовлен.

– Неважно, – мотнул головой Кан. – Так или иначе, на трон должен кто-то взойти. А значит, Битва должна состояться.

– Ага, вот только наша смерть пусть и во время Битвы не принесёт брату императора никакой пользы, кроме, разве что, самоудовлетворения. И даже если он убьёт всех камо, трона ему не видать, потому что об участии в Битве нужно заявить до вступления в боевой круг, а не после. Но этого не сделать, не явившись в Аттеру. А Луан, ты сам знаешь, изгой уже много лет. И если бы он мог пересечь границу, то давно бы это сделал. Поэтому наша смерть не будет иметь для него никакого значения. Власть ему так не получить.

– Любой из нас – угроза для него, – заключил Кан. – Поэтому Луану совершенно наплевать, кто по итогу будет объявлен официальными участниками Битвы, мы или другие.

– Вот именно! – развёл руками Инсар. – А это значит, что своих прожорливых зверьков он готовит не для нас. Смысла нет!

– Я много думал об этом, – признался Сатус. – Для дяди было бы выгоднее, если бы Битву вообще отменили.

– До тех пор, пока в каждой из Девяти Семей будет хотя бы по одному живому взрослому представителю – не отменят.

И ребята умолкли. Кажется, они подумали о том же, о чём и я: а что если Луан решил уничтожить вообще всю аристократическую верхушку Аттеры?

– А если ваше судьбоносное сражение отменят, – мой вопрос не был праздным любопытством, я хотела знать, во что меня пытаются впутать, – кто тогда станет императором?

– Действующий правитель сохранит за собой право на корону до тех пор, пока не представится возможность провести Битву, – ответил мне Ферай. Кажется, он был единственным среди парней, кого не раздражали мои вопросы.

– И как в этой ситуации могу помочь вам я? – этот вопрос следовало бы задать раньше, ведь именно с требования помочь и началось наше знакомство с демонами.

– Мне бы тоже, на самом деле, хотелось бы узнать твой план, Тай, – с подтекстом округлил глаза Инсар. – Не пришло ли время поделиться?

– Нет, не пришло, – безапелляционно заявил Сатус. – Пока могу сказать только одно – Мира поможет нам решить нашу ключевую проблему.

– Ключевую проблему? – изумлённо взмахнув ресницами, переспросил Инсар. Потом всем своим корпусом повернулся к Кану и любезно поинтересовался, так, словно здесь присутствовали только они: – А какая у нас ключевая проблема?

– Самому интересно, – невозмутимо проронил Кан, и эти двое уставились на Сатуса с демонстративным ожиданием пояснений.

Но того такая ерунда не действовала.

– Тай, мы чего-то не знаем? – наконец, не выдержал Ферай.

– Или ты эту «ключевую проблему» на ходу изобрёл, – светлые глаза скользнули на меня, прошлись вниз, от макушки до груди, не столько изучая, сколько утверждаясь в уже изученном, отчего мне стало неуютно. Но пришлось промолчать, потому что с Инсаром связываться – только настроение себе портить. Он всегда знал, что ответить на любую претензию, и легко отбился от всяческих обвинений, даже если они были справедливыми. Этот светлоглазый умел и любил оставлять последнее слово за собой. – Так сказать, для облегчения другого процесса.

– Нет, – уверенно оборвал его Сатус, буря злыми глазами так, что у Инсара уже должна была дырка во лбу образоваться. – А если ты сомневаешься во мне и в моих словах, то можешь заявить об этом перед всеми и потребовать пересмотра позиции лидера.

– Нет, что ты, – и парень поднял ладони вверх, скривив дурашливую рожицу. – В тебе? Сомневаться? Да никогда!

– У вас что, есть официальный лидер? – обратилась я к Кану, как к самому общительному и невредному здесь.

– Конечно! – встрял Инсар. – А ты как думала! Тай наш бессменный гегемон едва ли не с тех пор, как научился говорить.

– Верно, – сузил глаза Сатус, а рот небрежно искривился. – И я тебе уже всё сказал.

– И я всё понял, – окончательно развеселился Инсар, но веселье это было с привкусом горечи.

Спустя некоторое время я вернулась в свою комнату. Провожать меня взялся Сатус, который и сам с трудом на ногах стоял, хотя и очень старался этого не показывать.

– Шёл бы ты на свой этаж, – скупо заметила я, когда лестница несла нас вверх. – Дорогу к кровати я и без тебя могу найти.

– Нет, – упрямо покачал головой принц. Взгляд его периодически рассеивался, а глаза так и норовили закрыться. Я задалась вопросом, когда он в последний раз спал, но вслух спрашивать не стала. – Сегодня моя очередь тебя охранять.

– Как бы мне тебя охранять не пришлось, – проворчала я, сходя со ступенек остановившейся лестницы.

Оказавшись в комнате, я попросила демона отвернуться, чтобы переодеться. Он на удивление покорно подчинился, сев на кровать моей исчезнувшей в неизвестном направлении соседки ко мне спиной и замолчал. Тишина меня вполне устраивала, я быстро сменила одежду, когда повернулась обратно, парень уже спал.

– Уснул сидя, – покачала я головой. Потом стянула со своей кровати покрывало и набросила на демона. – Не знаю, нуждаешься ли ты в этом, но на всякий случай укрою, – проговорила я тихо, прислушиваясь к едва слышному сопению. – А спящий ты почти милый…

Понаблюдав за ним ещё какое-то время и позавидовав тому, что даже во сне Тай умудрялся быть до боли красивым, я забралась в собственную кровать и попыталась уснуть.

Но сон не шёл, хотя спать хотелось. Я чувствовала, что вымоталась, но мозг гудел и никак не хотел отключаться даже ради спасительного отдыха.

Стук в дверь раздался неожиданно. Он был тихим, но отчётливым. Мне показалось, что тот, кто стоял за дверью, не столько хотел войти, сколько проверял есть ли внутри бодрствующие. Поразмыслив пару мгновений, я откинула одеяло, подошла к порогу и приоткрыла створку.

– Не спишь? – улыбнулся Кан.

Я отрицательно покачала головой и распахнула дверь шире, чтобы демон мог войти. Шагнув внутрь, парень аккуратно запер за собой, повернулся ко мне и его взгляд резко изменился, застыв. Напряжение между нами скакнуло вверх, едва не пробив потолок и не улетев в небо. Глаза демона медленно, словно против его собственной воли, начали опускаться ниже, и я мгновенно вспомнила, что на мне только одна из старых рубашек бывшей соседки по комнате. И она едва доходила до середины бедра.

– Ой! – спохватилась я и юркнула обратно в кровать, натянув одеяло выше носа. Первый момент неловкости прошёл, и мне стало стыдно. – Извини… – смущённо залепетала я, – просто… я не ожидала…

Демон стремительным смазанным движением отвернулся, постоял так немного, сохраняя молчание, а развернулся обратно уже с натянутой улыбкой.

– Всё нормально, – попытался успокоить он меня не своим голосом, могучим, рокочущим глубоко в груди. В нём слышались густота, оглушающий рёв и громовые раскаты. Демон откашлялся, его широкая грудь высоко поднялась в тяжёлом вздохе, будто бы ему на мгновение перестало хватать воздуха, но секундная пауза – и вот Кан вновь такой же, как и всегда.

Потерев ладонью щеку, он поглядел на Сатуса. Тот, расслабленно откинув голову на прислонённую к стене подушку, выглядел почти безопасно, почти по-домашнему уютно. «Почти» потому что несмотря на безмятежность прекрасного лица, даже во сне принц прижимал руки к туловищу и сжимал пальцы в кулаки. И от этого казалось, будто даже в таком измотанном состоянии он продолжал сохранять готовность отреагировать на любую внезапную угрозу.

– Так и знал, что он отключится. Давно не отдыхал. Ему нужна передышка.

– Поэтому ты здесь? – догадалась я, позволяя одеялу соскользнуть чуть ниже, но так, чтобы все ниже шеи оставалось прикрытым.

– Да, – парень обвёл изучающим взглядом мою небольшую комнату. – Я побуду с тобой этой ночью.

И он умолк, неловко поморщившись.

Причина его замешательства стала очевидна практически сразу же, когда я сама, покосившись на продолжающего мирно спать Сатуса, задумалась над тем, как мы все втроём разместимся в этой небольшой комнатке. Когда мы жили здесь вместе с Микой, спальня казалась мне почти просторной, но теперь, оказавшись в компании двух рослых и широкоплечих парней, я остро ощутила недостаток пространства. Ведь в наличии имелось лишь два спальных места, одно было занято мной, а другое – Сатусом. Поэтому Кану на выбор оставался лишь стул, который категорически не подходил для всенощного бдения, потому как был жёстким и низким, а ещё подоконник, по степени своей комфортности приближённый к птичьей жёрдочке.

– Садись, – предложила я, подтягивая ноги к груди и указывая на освободившееся место на своей постели.

Парень благодарно кивнул и устроился там, где я предложила. Он был крупным, но очень пытался занять как можно меньше места, что меня рассмешило.

– Ты чего? – удивился демон.

– Да так, просто, – продолжая улыбаться, неопределённо ответила я.

– У тебя красивый смех, – проговорил вдруг Кан.

– А? Да? Спасибо, – его слова заставили меня растеряться.

– Ты всегда так реагируешь на комплименты? – он присмотрелся внимательнее, будто пытаясь разглядеть что-то, что было то ли за мной, то ли внутри меня.

– Как?

– Как будто ожидаешь, что тебя покусают, – взгляд демона было очень тяжело выдержать. И я увидела в нём то, что роднило его с принцем – удивительная прозорливость и точность в суждениях.

– Ну…, – я почесала макушку. – Ты не был особо вежлив в начале, когда мы только познакомились.

– Как и ты, – даже не повёл бровью парень, продолжая неотрывно на меня глядеть.

– Возможно, – нехотя допустила я. – Но поставь себя на моё место – я оказалась в чужом мире, ничего не понимая и не имея возможности элементарно защитить себя. А тут вы – взрослые, хмурые и… грубые! Возможно, я была резкой, но и вы не проявили приветливости! А могли бы, ведь вы намного старше меня, следовательно, должны быть мудрее!

Высказавшись так, я умолкла, бросив осторожный взгляд на демона.

– Намного старше? – с нехорошим подтекстом переспросил Кан. – Как ты думаешь, сколько нам лет?

– Не знаю, – надулась я. – Но Сократ сказал, что вам может быть сколько угодно – от тридцати до ста!

– Твоего мохнозадого помощника следовало бы хорошенько проучить, – медленно проговорил Кан с нарастающим негодованием. В глазах сверкнуло нечто смертельное, как будто я увидела мелькнувшее в воздухе остриё клинка. И я вдруг начала очень сильно переживать за здоровье своего кота.

– Зачем? – поторопилась я разубедить парня. – Не надо!

– Надо! – прорычал демон. – Чтобы больше не распространял информацию, вводящую в заблуждение!

– То есть, тебе не сто лет?

Демон резко подался ко мне, так что я плюхнулась на спину с грациозностью собственного хорошо отобедавшего хвостатого помощника, и выразительно приподнял бровь.

– А как по-твоему, мне сто лет? – вкрадчивым, почти ласковым тоном поинтересовался он.

– Не… не знаю, – пролепетала я, чувствуя, как меня пытаются лишить того немного, что ещё осталось – возможности дышать и свободно шевелиться.

Кан отодвинулся, возвращаясь в прежнюю позу. Закинул ногу на ногу с истинно благородным изяществом и со вздохом проговорил:

– Мира, если ориентироваться на межмирный возраст, то мне двадцать три. Самый старший из нас Блейн – ему двадцать шесть.

– Да? – с изумлением уставилась я на него. – А я думала… А сколько Сатусу?

И мы оба поглядела на демона, который продолжал спать сидя. На лице его появилась безмятежная улыбка, такая, что мне даже стало интересно, что же ему снится?

– Мы с ним одного возраста. Но я появился на свет на одиннадцать лун раньше, так что, получается я – старше.

Мы замолчали.

– Ты так на него смотришь, – заметил Кан с досадой.

– Как?

– Не могу описать. Но мне не нравится, – в его голосе проявились жёсткие нотки.

А меня неожиданно потянуло на откровения.

– Рядом с ним я чувствую себя беспомощной. Как будто я маленькая щепка, попавшая в бурное течение. И выбраться уже нет сил. Меня постоянно преследует ощущение, что моя судьба уже решена. И решил её он, не оставив мне и шанса, – я вспомнила слово, которое услышала во время ритуала, когда начала терять сознание. – А что значит «ваине»?

Кан напрягся. Сел ровнее и сурово спросил:

– Где ты это услышала?

– Когда церемония с передачей крови начала выходить из-под контроля, Сатус сцепился с Мелиндой. Я плохо помню, что тогда происходило, но они начали спорить. Тай назвал меня нурой, а мадам Мелинда удивилась, так, будто услышала нечто невозможное. Потом спросила: «Ваине?».

– Мира, – начал демон. Его кадык дёрнулся, будто ему тяжело было говорить. – Ваине – это значит «чужестранка». В моей стране так называют всех, кто родился не в Аттере. И это… не очень хорошее слово.