Цепи Фатума. Часть 2

Итак, у нее родился план, как насолить Корделлу и отлучить его от поимки эльвинки Ливии. Если все получится, тогда герцог вылетит из этой игры, а на его охотничье место заявятся они. Раз уж есть основания полагать, что девчонка заявится в Хорград (если уже не оказалась тут), всем им надлежит совершить некоторые приготовления. Для Зубастика во всем этом роль тоже найдется. В конце концов, если она поймает беглянку принцессу, ей придется тащить ту обратно в Эвелир, а вот доставку послания Фидес к червяку Аргольду можно поручить Лескро, который спит и видит, как бы ему уже вернуться к жизни в дворцовом великолепии интриг и сплетен. Но не только из-за этого королевский посланник ей нужен.

Не только…

Занзара вздохнула. Из-за маски степень ее раздражения несколько скрадывалась.

– Я хочу отнести его в гильдию наемников, разве не понятно? – процедила она, правда, не столь ядовито и язвительно, как делала это обычно. – Немножко разнообразить визит Корделла в Хорград.

– Объявить охоту на самого герцога?! – Глаза Лескро округлились, он лихорадочно облизнул губы. – Я в деле!

– Правда, мне нужен залог. Поэтому я заберу твой помандер. Такая плата с тебя за еду и ночлег.

– Ох! Только не это! Только не мою драгоценность!

– А что еще мне предложить в награду за поимку? Тебя?

Бронти молча осклабился.

– Не переживай, скоро он тебе не понадобится, ведь тебя ожидает дело в Игнисе, – кратко посвятила его в свои замыслы девушка. – А предстать перед Кардиналом в столь неприглядном виде тебе попросту не позволят…

– Кого-то ждет головомойка с храмовыми мальчиками! – Бронти хохотнул.

– Чей бы бык яйцами размахивал! – Лескро смахнул покрывало, разозлившись, его уже не смущало нахождение в одних лишь подштанниках в их обществе. Он натянул наконец лосины и зашнуровался, с вызовом глядя на громилу. Полуобнаженным, он промаршировал по комнате, порылся в пожитках и с видом армейского генерала вручил Занзаре золотую побрякушку, цель которой при помощи нюхательных солей и ярких травяных ароматов в сердцевине спасать утонченные носы знати от вони трущоб и прочих скверных мест, например, во время всеми любимой благотворительности и прочих благопристойных дел под прищуром отвращения и брезгливости.

– Он нужен нам. Не приставай, братец.

– Ладно. Ладно. Я вовсе не против Зубастика.

– Эй, я пока еще здесь! Хватит меня так звать!

– Увидимся, Викто́р. – Девушка не стала возиться с корсетом, лишь набросила накидку, покрыла голову с короткими волосами капюшоном и двинулась к братцу.

Бронти пожал плечами и последовал за сестрой.

– Он не так уж и плох в постели, – бросила брату Занзара, выходя вон и напоследок оглядываясь.

– Ишь какой! – брызнул Бронти, скривившись в ухмылке; исполосованные шрамами (до или после нанесения рисунков?) татуировки на его лице зашевелились вместе с мышцами, поползли в разные стороны, а затем вернулись на место.

Радостный Лескро кивнул им вслед, уперев руки в бока, мол, то-то же.

***

Когда Ричард вошел в гостиную, все уже расположились за огромным, нет, просто гигантским столом и принимали завтрак. Этот предмет мебели и вчера, в полумраке, при маслянистом свете ламп и приглушенных сполохах камина казался парню невероятно большим, но теперь, когда тени не жались по углам, он предстал до одури нелепым, зато всем хватило места, а подле каждого бы еще уместилась парочка гостей, которые бы даже с вытянутыми в разные стороны руками не смогли бы коснуться друг друга кончиками пальцев.

Разглядывая присутствующих товарищей в дальнем конце помещения, юноша несколько прищурился. Сейчас, между прочим, комната оставалась довольно темной. Хоть окна и выходили в сад за домом, а тот от остальных соседей отделяла высокая стена (Ричард вчера обратил на это внимание), портьеры на всех окнах раздвигать не стали, конечно же, из-за Ливии – ведь следовало сохранять ее присутствие здесь в строжайшей тайне. Только одно из полукруглых высоких окон возле двери избавили от штор. В этом-то пятне света и оказался Ричард.

– Хм-м-м… – многозначительно хмыкнул Грофф, заметив юношу. Он оторвался от чтения какой-то брошюры (вроде бы с объявлениями), которую сложил точно походную карту и убрал за пазуху, отодвинув подальше зажженную лампу. Старик, разумеется, восседал во главе стола, заняв место, можно полагать, Магнуса (тот, судя по виду, явно не возражал против такой наглости приятеля), все остальные расположились от него по левую руку, спиной к окнам.

– Обычное дело! – протянула Вейа, мешая ложечкой чай.

– Доброе утро, – поздоровался Ричард, пропустив слова кузины мимо ушей. – Я немного задержался…

Дело в том, что сперва он заглянул на кухню, в которой они вчера стряпали ужин, стирали одежду и все такое прочее. Только вот там никого не оказалось. Он, предположив, что все уже в гостиной, двинулся туда (собственно, только путь в эту комнату (кроме кухни и прихожей) на первом этаже в доме Магнуса он и знал), одновременно заглянув за пару двустворчатых дверей и бегло разглядывая здешнее убранство. В этом крылась основная причина, отчего он все никак не мог дойти до столовой комнаты. Только вот делиться тем, что у него челюсть отвисла от обнаруженных им диковин (кстати, он ничего не трогал руками!) парень не собирался, дабы не злить Гроффа, который (вроде бы) наконец проявил (лишь этой ночью) к нему расположение (а ведь старик еще не знает про сожжение “Молота Варлага”, ну, как говорится, еще не вечер!). Отчего-то Ричарду казалось, что сам хозяин дома не стал бы на него серчать, если бы он провел пальцем по какой-нибудь статуе, вазе или скрещенным алебардам на стене.

Ну так вот, вскоре он услышал разговоры и звяканье посуды, подтвердив догадки, что все уже собрались за столом, пока он копался: сперва у себя в спальне, – радуясь визиту Ливии – все никак не мог собраться, затем гуляя по дому Магнуса – таращась на все с неподдельным изумлением. Но до этого ему даже чудилось, что внутри – никого, ведь стояла настолько прекрасная утренняя тишина, если только не считать щебет птиц, ржание лошадей (надо бы их почистить!) и отдаленный городской гул (такой же царил в Бертлебене). Но они ведь не могли уйти куда-то без него? Или могли? А что насчет Ливии? Вдруг он подыскал для нее некое иное место, где принцессу не будет тревожить постоянное соседство с ним – наивным влюбленным болваном! Ну, так поступил бы любой отец (или даже предполагаемый отец), взять хотя бы папашу Норы Беретт, который к нему сызмальства приставал с расспросами насчет серьезных намерений по отношению к его маленькому сокровищу. “Да, я – серьезных намерений, господин!” – лепетал маленький Ричард, а Нора, заливаясь краской и теребя подолы юбок, противно хихикала. Облик подружки Вейи в его разуме сменился иным: каштановые букли обратились песочными прямыми прядями, капризные пухлые губы сделались трогательной улыбкой, миг, а лицо Норы уже стерлось, перед ним только она – Ливия. Споткнувшись о край ковра, он почти кинулся по нескончаемым галереям, надеясь, что его опасения не сбудутся.

“Зная Гроффа, можно ожидать всякого!”

Но все тревоги испарились подобно вчерашним следам ненастья. Парень заулыбался, найдя всех тут, а еще и по иной причине – Ильда бы назвала ее “сентиментальной”.

“Ах, Ильда, хочется верить, ты не попала в какую-нибудь беду и у тебя все складно!”

Теплотой чувство расползалось в его груди. Хоть эта трапезная зала размерами превышала десяток кухонь в их доме, а еще и декорирована будто настоящий дворец (дворцы и комнаты в них Ричард, безусловно, видал, – только вот на гравюрных иллюстрациях в книгах), но сама царящая тут обстановка напомнила ему их с Вейей простые деревенские завтраки в родном и дорогом Бертлебене.

“Как бы здорово мы могли бы проводить время дома… Вместе со всеми…” – Только вот он прекрасно понимал – не произойди все это, не суждено бы им всем восседать за одним столом – большим иль маленьким. Ну, только с Гроффом, который, к слову, обедал в доме Эджиллов всего один раз, сколько Ричард его знавал.

Он снова глянул на Ливию – та распустила косу, уложив волосы так, дабы те закрывали остроконечные уши.

“Вероятно, это все указка Гроффа: безопасность – превыше всего! Даже за стенами, окнами и толстенными тяжелыми шторами, в заточении – Ливия не может быть собой”. – Юноша вздохнул.

– Так и будешь там стоять? – осведомился Грофф, не понимая (точнее, не удосуживаясь понять) причину его промедления.

– Ах, да, да, точно… – Взгляд парня еще немного задержался на Ливии (она прекрасна с любой прической). Та ответила улыбкой, от этого он снова позабыл все на свете. Ричард откашлялся, дабы отвлечь внимание, после поспешил сесть, схватившись за резную спинку обитого тканью с затейливыми узорами в виде птиц и цветов стула. Ливия, сидящая ближе всех к Гроффу, оказалась так далеко от него.

– Ешь быстрее, я же говорил, у нас полно дел, – напомнил Грофф, строго глянув на принцессу, затем на паренька.

– Сегодня вы оба отправитесь с Гроффом, а мы останемся с принцессой Ливией тут, – вставил Магнус. – Но в дальнейшем мне придется заниматься моей гостиницей, так что, как бы это сказать, стоит определиться со сменой караула, ну, вы поняли.

Ливия кивнула и вздохнула. Ричарду подумалось, слова великана навели ее на мысли о тюрьме и надзирателях, но он ничего не сказал и занялся едой, потому что Грофф и Вейа, ожидая его, уже места себе не находили.

Парнишке не пришлось дивиться разнообразием блюд на завтрак (он предположил, что все это принесла работница гостиницы Мари, которую в дом точно не пустили из-за Ливии – надо бы ее отблагодарить; Магнус ей, разумеется, платит, тем не менее сказать спасибо лишний раз или еще чего сделать – не помешает), потому что Грофф раздражался с каждой минутой: время это определялось весьма условно, ведь вчера никто не завел часов. Они показывали почти полдень (а на самом деле глубокую ночь, когда и остановились). Но прежде чем старик понял, что стрелки стоят, сколько на них не кидай хмурые взгляды (это ему подсказала Вейа), а время на самом деле куда более раннее, на Ричарда так и сыпались его ворчливые замечания.

Закончив с хрустящими булками со стружкой масла, пластинкой козьего сыра, яйцом всмятку на трехногой серебряной подставке, кашей с фруктами, Ричард отпил травяной чай и тем самым ознаменовал завершение трапезы. Вейа и Грофф одномоментно возликовали, Магнус тоже оживился, явно обдумывая, чем бы занять Ливию, а та попыталась отогнать какую-то свою, Ричард так и не понял какую именно (а вариации многочисленны), тоску.

Все вновь поблагодарили Магнуса за его гостеприимство, он в свойской манере отмахнулся. Великан сказал, что до сего момента все его трапезы (разной степени роскошности) без приятной компании друзей – не имели никакого смысла.

“Вот, Магнус такого же мнения, прием пищи в хорошей компании – делает все куда приятнее!” – подумал Ричард, когда они стали убирать со стола.

Грофф попытался резко соскочить с места, а потом схватился за свою хромую ногу. Вейа поспешила к нему на помощь, но тот лишь отмахнулся и нахлобучил на голову затаившуюся на одном из стульев треугольную шляпу (доселе Ричард не видал этот головной убор, вероятно, он прикупил ее вчера, когда вечером куда-то отлучался).

– Не лучше ли остаться? – уточнила Ливия. – Я бы могла… – Ее кисти и пальцы собрались в какую-то затейливую фигуру.

– Не смей, – Грофф изрек это даже не с яростью, а с некой отрешенной усталостью, только тогда Ричард догадался, что речь, скорее всего, шла о магии, точнее, об обладании. Он сразу же задумался о том, может ли Ливия исцелять раны при помощи силы… И почему она не исцелила свои собственные? Или же позаботилась о ранениях, оттого и ослабла – да так, что рухнула без сил в ту ночь, когда они встретились… Еще он припомнил ее странный порез на плече и то, как он светился слабыми отблесками лилового и не затягивался. Интересно, он и сейчас таков же? Что это за отметина? Знак силы? Способ ее получения или же контроля удивительных способностей?

Снова сотня вопросов без, ясное дело, ответов вспорхнули стайкой птиц, но он не стал лезть с расспросами, а только подошел к старику и осведомился:

– Мы могли бы зайти в аптечную лавку… – предложил Ричард, приходя на выручку Ливии, которая отошла в сторону, после того как Грофф отверг ее помощь. – Я помогу подобрать лекарство, если ты расскажешь о природе этого недуга.

– Аптечные лавки в Хорграде… – проговорил Магнус и отрешенно махнул рукой, а старик лишь покивал.

– А что с ними не так? – вклинилась Вейа. – Их тут нет, или что?

– Хотите самолично проверить? – Грофф отчего-то развеселился, хотя боль в колене вынудила его плюхнуться на сиденье.

Ричард почесал подбородок:

– Неужели… Ты хочешь сказать, медицина, ну, какой мы ее представляем, тут запрещена? – предположил ученик целителя, переводя взгляд с Магнуса на Гроффа, а затем обратно и тут же добавил: – Но как же тот доктор, джархи, которого мы видели в трущобах? – Он даже успел позабыть про него, столько всего навалилось.

– Тот джархийский госпитальер занимается исключительно заразными болезнями, на этот случай его и держат. Ну а вера – лучшее лекарство! – Грофф воздел перст к потолку. Тут даже Ливия обернулась, услыхав его слова.

– То есть они не всех джархи и эльвинов сожгли после эпидемии?

– Кто вам такое сказал?! – шикнул Магнус, вжав голову в колоссальные плечи.

– Только не тех, кто присягнул Кардиналу, – брякнул Грофф.

– Вот это лицемерие! А я уже собиралась дать Хорграду шанс, – заявила Вейа, рассматривая что-то за окном в саду.

– Стойте, тут живут эльвины?! – воскликнул Ричард.

– И ты не захочешь встретить кого-то из них, уж поверь. – Грофф отмахнулся от него и переменил тему: – Аптечные лавки тут тоже наличествуют, только вот продают там… к слову, по рецепту от врачевателей Кардинала, – всеисцеляющую огненную воду…

– Спирт, не так ли? – Вейа поморщилась.

– Ага. Он самый.

– Как основа для растирания подойдет при больных суставах, – постановил Ричард, решив не приставать с расспросами. – Но все равно я бы добавил туда болеутоляющих и живительных трав…

– Я лучше выпью вина! Тоже помогает… – воскликнул Грофф. – Это все от перепадов погоды… Сперва ливень, теперь зной.

– И от нескончаемой скачки на лошади, – подсказала Вейа.

– Ладно, хватит меня тут лечить! Или думать, как вы будете это делать! Я в порядке. Нам все равно нужно идти, – решил Грофф. – Магнус, дружище, не одолжишь мне какую-нибудь трость из твоей коллекции, моя палка, самая обычная и удобная, намедни сломалась.

“Уж не вчера ли вечером? Но при каких обстоятельствах?” – задумался Ричард, но спрашивать не стал – Грофф и так готов метать молнии.

– Да, да, конечно! – Великан поспешил в одну из боковых комнат.

– Никакой кости риноцероса, золота, изумрудов и вертранговского дерева! Самую скромную тросточку из всех, будь столь любезен! – крикнул ему вдогонку Грофф (Магнус, наверное, его не расслышал), затем обратился к Ричарду и Вейе: – Итак, наш план действий на сегодня: шляпная мастерская…

Далее реплики с силой горной реки обрушились на мужчину, который даже не успел закончить.

– Это обязательно?

– Я уже заказал для вас.

– А кто за это заплатит?

– Ой, Ричард!

– У меня будет такая же? – Вейа указала на треуголку Гроффа.

– Нет, для девочек – чепец.

– Чепец? Нет! Я хочу шляпу!

– Ты же девочка, зачем тебе лишнее внимание?

– И тут то же самое! Ты как моя мама! Можно я так буду ходить? – Она растрепала волосы.

– Грофф, а ее головной убор с цветочками? То что нужно, Вейа, зря ты артачишься. Идеально!

– Заткнись, Ричард! Самому придется его носить, помяни мои слова!

– Довольно! Иначе останетесь здесь и будете до вечера чистить конюшни! – Оба моментально замолчали. Магнус и Ливия, не участвующие в этой нелепой перебранке, вздохнули с облегчением.

– Итак, – Грофф строго глянул на баламутов, – далее по плану – портной, есть тут мастерская готовых платьев, это не для знати и вельмож, пекущихся о фасоне и собственной репутации, а нечто куда попроще, но при наших финансах и отсутствии времени – самое то, – Старик похлопал себя по груди, где у него лежала карта-брошюра, там он и выискал всяческие лавки, – хранилище в банке и…

– Цветочная лавка, – дополнил Ричард.

– Это еще зачем? – Грофф больше удивился, нежели осерчал, что его опять прервали.

– Хочешь подарить Ливии букет? – Вейа прямо расцвела, позабыв про незавидную участь по воле Гроффа ходить по улицам в чепце с цветочками.

– Это хорошая идея! – поддержала Ливия. Они с Ричардом обменялись улыбками. Парню оказалось невероятно приятно осознавать, что она догадалась (а ведь догадалась, ведь так?) о его истинных намерениях. – Они ведь тут имеются? Не запрещено же продавать в Хорграде цветы?

– Вроде бы… – Грофф снова принялся изучать бумагу с ремесленными и торговыми объявлениями. – Да, да, цветочные лавки тут есть, нам даже по пути…

– Ричард сможет приготовить из цветов снадобье для тебя, Грофф. – Ливия просияла, а вот Ричард покраснел.

– Что ж… – Мужчина впервые за утро улыбнулся.

– Я же говорил, что хочу помочь.

– Хорошо, Ричард. – Повисла короткая пауза, Грофф зачем-то (по привычке, не иначе) опять поглядел на остановившиеся часы. – А вот и Магнус! Ну, дружище, ну ты даешь! Что это за безобразие во плоти?

Магнус вернулся, крутя в ручищах трость с позолоченным набалдашником в виде какой-то причудливой твари – ни то ни сё, – то ли свинья, то ли рыба.

– Это самая простая из всех, что у меня имеются! – Он пожал плечами и всучил палочку другу.

– Это свинья или рыба? – Грофф уже ковылял к выходу, все же используя данный несуразный предмет.

– Это морская свинья, – сказала Ливия. – Они живут в морях вокруг Гуар Данна.

– Точно! Только вот я ненавижу корабли, плавание, море и все, что в нем копошится!

Вейа уже следовала за стариком, расспрашивая его о плаваниях, пиратах и морской живности, раз уж такая тема подвернулась. Парню старик в этой шляпе и с тросточкой напомнил матерого морского волка из пиратских рассказов про Чантру. Ричард прислушался к разговору принцессы и хозяина: Магнус обещался устроить Ливии знакомство с домом, обещаясь, что скучать им не придется.

– До скорого! – шепнул Ричард Ливии.

– Удачи, Ричард. Я буду ждать тебя.

Махнув рукой Ливии и Магнусу, в приподнятом настроении, которое даже не омрачит Грофф любыми последующими замечаниями, парень поспешил за кузиной и стариком.

Глава 4. Встреча

Когда Лескро спустился вниз, прижимая к груди кожаный чехол с бумагами и писчими принадлежностями, Занзара и ее братец уже приняли завтрак от Червивого Яблочника – перевоплотившиеся незамысловатым образом в новые блюда объедки вчерашнего ужина (никакой расточительности, сплошная бережливость!), правда, полагающееся ко всему этому пиво оказалось куда свежее и холоднее, его парочка потных и тщедушных работников доставила прямо при них. Ушлый Яблочник явно намеревался сбыть им остатки со дна старой бочки, но после весьма короткой беседы с Бронтом уяснил – лучше настроение этому громиле не портить, а заодно и себе, ведь до чего погожий день грядет! Девушка не вмешивалась, со скучающим видом водя пальцами по засаленному краю стола, потом повертела кинжал в руке: хотела даже что-нибудь нацарапать на память… нечто вроде “В и С”, но не стала.

“Глупо все это. Обойдется. Обойдусь. Сейчас надо думать о Корделле”.

Ждать долго не пришлось, только Бронти плюхнулся напротив нее, так почти сразу же и трактирщик подплыл к ним с двумя деревянными подносами. У Занзары не имелось ни малейшего желания вступать в разговоры с хозяином (даже столь тривиальные, как оплата, выбор блюд, погода, удобство (ха-ха, а то как же!) комнат и прочая чепуха), она швырнула ему на стол чуть больше аргов, чем требовалось, и указала кивком на стойку, мол, шуруй отсель. Мужик елейно улыбнулся, скрыв за сей гримасой скользкое “Надеюсь, я вас тут больше никогда не увижу!” (наемница читала таких людишек и их скудные мыслишки будто буклет за один медяк) и ретировался.

Девушка хмуро проводила взором хозяина, после все же ткнула сталью в слой жира на столешнице и накарябала, но вовсе не инициалы или сердца, а знак Колеса – круг с зазубринами на внешней его части.

“Никогда не знаешь, как именно сложится судьба, Червивый Яблочник, но движение ее – круг”. – Она смахнула пальцами мелкую стружку.

Они с Бронти переглянулись и принялись за еду. Таращиться на нее в столь ранний час некому, посему особо девушка не отворачивалась, когда пила и ела, опустив маску до подбородка. Бронт уже привык к ее облику, да и его единственное око более занимала пища.

Викто́р все еще торчал в спаленке, возясь с будущим портретом Корделла, а Бронти уже поглядывал на его порцию, но стянуть что-либо оттуда не решился, поймав почти волькаарский взгляд сестры. Громила вздохнул, зевнул, почесал затылок и принялся обгладывать кости.

О том, кто и как провел прошедшую ночь в Морабатуре, ни один из них не говорил, о каких-то дальнейших планах – тоже. Ведь все уже решили, пока спускались: сдать ростовщикам цацку Лескро, получить денег, двинуть в гильдию наемников, выдать портрет преступника, назначить награду. Далее дело за малым, Зубастик отправится доносить на Бастера Кардиналу, а к вечеру герцог “будет висеть” на каждой стене, а может, его и вовсе поймают, тогда повисит между небом и землей уже не столь фигурально. Не самый хитроумный план, но чем проще, тем легче исполнить задуманное. В общем, пока ждали Викто́ра, так и сидели молча, пили да жевали.

– А вот и Зубастик! – известил Бронти, который давно слопал всю свою еду, поэтому теперь просто бесцельно таращился по сторонам, нет, да кидая жадный взгляд на завтрак, предназначенный для Лескро.

– Отлично. – Занзара, так и не дощипав мясо худосочного цыпленка, придвинула блюдо к брату. Тот просиял. Девушка осушила кружку и натянула маску по самые глаза, подведенные сурьмой (покинув комнату, она успела умыться и привести ту часть лица, которую считала не такой уж уродливой, в порядок).

– Ну как? Готово? – поинтересовалась она у Викто́ра. Ее брат остался безучастным и к самому появлению королевского прихлебателя, и к его творческим способностям портретиста. Бронти активно работал челюстями, которыми он перемалывал жареную птицу, сплевывая периодически кости в примостившийся на скамье подле него пустой глиняный кувшин.

– Вполне! – Лескро оглядел полупустую (не считая парочки окопавшихся тут навеки забулдыг, наклюкавшихся теплого осадочного и посему уцененного пива спозаранок) залу таверны и продемонстрировал плоды творческих потуг.

– Пьфу! Тьфу! Хпф!

– Как это понимать? – удивленно спросил Викто́р.

– Это он кости сплевывает.

– А-а-а… Ну?

– Великолепно. – На Занзару с отвращением взирал герцог Корделл, тени и умелые штрихи делали его заостренное лицо едва ли не живым, до крайности настоящим. Да, именно таким ей он и запомнился в их последнюю и весьма непродолжительную встречу в Эвелире. Девушке подумалось, что Зубастику тоже довольно часто приходилось сталкиваться с подобным пренебрежительным и высокомерным выражением этого подонка, которое она бы так явно не смогла изобразить – Корделл в ее мыслях существовал лишь поверхностно – кругами на воде куда более глубокого соленого озера обид и лишений.

– По-моему, чего-то не хватает… – Бронти сказал это тише и несколько развернулся, потому что Яблочник тоже в пол уха и в край глаза заинтересовался тем, что же происходит за столом у этой проблемной троицы. – Ну, всякой хрени… Искры из глаз, темные силуэты… О! Черепа и кости! Тьфу! – Он снова сплюнул и поковырял ногтем мизинца между зубов. – Чтобы каждая собака в Хорграде поняла – перед ними ужасный и опасный колдун!

Лескро нервно облизал губы.

– А ты прав, – признала Занзара. – Немного жути нам не повредит. Но только без излишеств, чтобы совсем не отбить прыть охотников, иначе обделаются и не станут в это ввязываться.

– Будет вам сущий кошмар, но в умеренных количествах! – Теперь Викто́р облизал графитовый наконечник в деревянной палочке и принялся под чутким руководством Бронта создавать для герцога соответствующий зловещий антураж.

– Другое дело, – похвалил великан, хлопнув (даже весьма нежно) амбассадора по плечу.

– А теперь поешь, заслужил, – бросила девушка, на ее коленях лежала папка с портретом, посланник передал ей бумаги, дабы не заляпать свою работу каплями жира во время спешной трапезы.

“Никакая это не привилегия, герцог Корделл Бастер, теперь ты ее раб, даже хуже”.

Викто́ру удивительно точно удалось передать обладание тьмы – расползающийся черный туман, растворяющиеся и разлагающиеся в нем силуэты людей, что вот-вот станут прахом, бестелесными тенями, флером самой смерти… Лескро никогда не видел эскуру (так именовал ее наставник, пленник царицы в Эвелире), а Занзара знала, что это такое. Она видела.