Сдаваться киборгам

«Ни за что», ? сказала я. Если б я могла рассечь рукой воздух, я бы так и сделала. В настоящее время, мне пришлось довольствоваться раскачиванием кресла под наручниками на моих запястьях. Смотря в ее глаза, я снова потрясла головой, чтобы удостовериться, что она точно поняла о чем я говорю. «Нет, спасибо. Я знаю, Джон сказал я должна здесь успокоиться, но нет. Я не могу уехать. Я отказываюсь от совпадения».

«Тогда ты вернешься в самую охраняемую тюрьму до своей апелляции».

Мысль о возвращении в камеру одиночного заключения терзала меня. Тюрьма или космос. Выбор был тяжёлым. Знание о том, что я невиновна, подожгло мою решимость.

«Я ценю ваше беспокойство, Надзиратель. Но я невиновна. Я должна верить, что я могу выиграть. Я не могу позволить им безнаказанно лгать FDA и всем тем несчастным пациентам и их семьям. Я не сбегу с планеты и не разрушу свою карьеру. Если я сбегу, все поверят в то, что обо мне наговорили, что я скрыла данные о рисках, что я лгала, чтобы защитить компанию. А я этого не делала. Я отдала им настоящие данные и могу это доказать. Я не хочу уезжать в другой мир. Мне нравится этот. У меня была хорошая жизнь. И я хочу её назад!»

Слезы наполнили мои глаза, но я сдержала их. Я скучала по дому, по своей спортивной машине, по сумасшедшему коту. Я в жизни своей так сильно не хотела уснуть в своей кровати. Но вот я снова расплачусь. Черт, это все чем я занималась на протяжении первых пары месяцев в тюрьме. Больше не стану. Я невиновна и я это докажу. Добьюсь свободы. Вернусь обратно к своей жизни в лаборатории. Я продолжу свои исследования и буду спасать жизни. Это было все, что я хотела. Я отказываюсь сдаваться.

Мой папа перевернулся бы в гробу, если бы я сбежала с поля боя. Он пережил смерть моей матери, когда мне было пять. Я ее помню смутно, но я помню ощущения от ее лысой головы, когда я обнимала ее. Я помнила запах болезни в своем доме.

После ее смерти мой отец старался держаться. И делал это, пока я не уехала в колледж. А затем он спился и умер.

Вина. Какое слабое слово, чтобы описать эмоции, которые кричали во мне, когда я думала об отце. Мне не следовало оставлять его одного. Я знала, что он все еще скучает по ней. Я знала, что он боролся со своими собственными демонами. Но мне было восемнадцать и я стремилась вырваться в большой мир и начать новую жизнь. Я переехала в колледж за тысячи миль и приезжала домой пару раз в год. Я сбежала и он исчез прямо из под моего носа. Большая ошибка. Огромная.

Нет. Я не убегу от этого.

Надзиратель Эгара вздохнула и мне не понравилось разочарование или смирение, которые я увидела в ее глазах, как будто я делала неправильный выбор.

«Очень хорошо. Пожалуйста, знай, что пара была найдена, записана и занесена в твое досье. Если ты изменишь решение, это твое законное право связаться со мной. Если ты все-таки захочешь стать невестой, все обвинения будут сняты, твое досье будет очищено и тебя отправят к твоим парам незамедлительно».

Когда она говорила, она подняла странное ручное устройство к моей шее и я резко вскрикнула, жалящая боль пронзила меня прямо за ухом.

«Аууу!» Я дернулась, натягивая ремни с удвоенной силой. «Что это было?»

«Прости, Рэйчел, это обязательная процедура». Она отошла и поместила странный, цилиндрический предмет на стол перед тем как повернуться ко мне со своим планшетом с данными, твердо держа его в руке и нахмурив лицо. «Извини за головную боль, которая будет тебя преследовать следующие несколько часов. Обычно транспортируют, пока мозг привыкает к нейронному процессору, но у тебя не будет такой роскоши».

«Нейронный процессор? Что это?» ? Я хотела поднять руку к шее и потереть это ноющее место. Какого черта она только что сделала? ? «Что ты со мной сделала?»

Ремни на моих запястьях развязались от одного движения пальца надзирателя по планшету. Она оторвала глаза от планшета, чтобы встретиться со мной взглядом и я увидела в них жалость. «Нейронный процессор необходимый для транспортировки с планеты. Эта нейронная технология объединиться с языковыми центрами твоего мозга, позволив тебе понимать и говорить на всех известных языках Объединенного Флота. Ты не можешь без этого рассматриваться как невеста».

«Я не хочу быть невестой». Когда я поднялась, чтобы встать, вошел охранник со знакомыми кандалами, длинная цепь болталась между оковами на запястья. Я знала, куда он меня заберет, обратно в тюрьму, в одиночную камеру, где охрана обращается со мной так, будто я невидимка, словно крыса в клетке, которой нужны лишь хлеб и вода. Спокойно, это лучше, чем альтернатива этому. Я не хотела быть для них еще одной заключенной, еще одним ртом, который нужно кормить. Я не хотела, чтобы они меня замечали.

Но я была невиновна. Конечно же мой юрист и мои друзья выяснят правду. Я должна верить, что судья рассматривающий мое дело, разглядит ложь обвинения.

«Если ты не хочешь быть невестой, тогда зачем ты следуешь рекомендациям своего адвоката?» Ее вопрос задел за живое, но я отказалась отступать. Я отказывалась верить, что судебная система так подведет меня.

«На всякий случай».

Ее кивок был быстрым и точным. «Именно. И теперь у тебя есть нейронный процессор, на всякий случай».

Она ответила мне моими же словами, но ее тон дал мне понять, что она верила в то, что я рано или поздно вернусь к ней. И если система меня подведет и меня осудят, возможно я вернусь. Этот сон. Мое тело все еще болело от похоти. Я хотела те большие руки на своем теле. Я чувствовала себя как изголодавшаяся по прикосновениям идиотка, я не перестала думать о том как их руки ласкали мою кожу, их огромные члены растягивали меня. Наслаждение, когда я довела бы их до сильнейшего оргазма в моей жалкой жизни.

Ненастоящий оргазм, от какого-то тупого компьютеризированного обмана моего мозга. И если я поняла процесс правильно, я проживала настоящие воспоминания другой женщины, испытывая то, что испытала она.

Все это меня напугало. И я не хотела покидать Землю. Я хотела свою гребаную жизнь обратно, и я собиралась ее получить назад.

Я смогла выжить два месяца в одиночке. Я отказалась бежать. Но надоедливый голос стал преследовать меня в полной тишине моего существования в тюрьме. Даже если с меня снимут обвинения и я выиграю мою апелляцию, что станет со мной? Даже если мне позволят вернуться домой, буду ли когда-либо действительно свободна? Если обвинения будут сняты, и мое имя снова чистым, всегда будет кто-то, кто сомневается, кто будет считать меня и любые данные, которые я обнаружу, запятнанными. Ни одна лаборатория не посмотрит на меня. По крайней мере в США. Мне придется переехать, начать новую жизнь.

А если я не выиграю, если система подведет? Меня закуют и посадят в тюрьму на десятилетия или отправят на новую планету, где я должна буду полагаться на милость не одного огромного пришельца, а сразу двух.

Звучало так, что так или иначе, я была уже приговорена к пожизненному заключению.

Глава 2

Максим, Управляющий Базы 3, планета Колонии Приллон, Сектор 901

Звук тяжелых армейских ботинок заполнил узкий коридор громким топотом. Мои шаги были стремительными, слишком стремительными, но я не мог заставить себя замедлиться, так как торопился попасть в центр связи. Надзиратель Эгара, женщина ответственная за новый центр обработки межгалактических невест Колонии на Земле, ожидала нашего разговора. Я решил, что у нее есть новости, новости о совпадении для одного солдата усталого душой под моим командованием. Новости для тех из нас, кто обречен положить свои жизни для Колонии, нам было необходимо их услышать.

«Ристон», ? Я кивнул, выражение моего лица хмурое как и мой выбранный Второй, капитан Ристон Райал, мой друг и мой брат по оружию вот уже много лет, шел в ногу позади меня. Покрытый с головы до пят в крапчатую черно-коричневую броню Приллонского воина, я одновременно был и расслаблен и обеспокоен из-за его присутствия.

«Я слышал, что есть новости с Земли». Выражение его лица было мрачным. Несмотря на бледно-золотой цвет его волос и глаз, его взгляд был мрачен. Отвергнутый своей семьей после освобождения, он стал тенью бывшего себя. Злой. Жестокий. Безрассудный и непредсказуемый. Плохие новости не улучшили бы его нрав или его настроение в данный момент.

«Я уже в пути, брат. Терпение. Я пока еще не знаю, что скажет надзиратель Эгара». Я похлопал его по плечу с симпатией. Он был моим самым верным другом и самым близким союзником на этой базе. Я бы не доверил никому другому свою пару, несмотря на его мрачность в последнее время. Он был яростным бойцом, благородным до мозга костей. У меня не было сомнений, что нежное прикосновение женщины смогло бы изгнать тьму из его сердца и вернуло моего друга к жизни.

«Она, возможно, собирается сказать тебе, что ни у кого из вас засранцев нет совпадения и мы все придурки, что надеемся». Его рык был наполнен болью, но он не смог скрыть от меня своей надежды. Если бы он не надеялся, он бы не торопился бежать за мной, чтобы услышать новости с Земли.

«Это означало бы, что я не идеальный, Ристон. Мы оба знаем, что дело не в этом».

Ответом Ристона был лишь смешок, но все же мое напряжение ослабло. Все-таки было намного лучше столкнуться с чем бы то ни было, зная, что Ристон у меня за спиной. Как Управляющего Базой 3, это было моей обязанностью подавать пример другим зараженным воинам здесь. Все они хорошие мужчины, воины Колонии служили своим планетам верно, сражались с Ульем и страдали от рук врагов. Все в этой Колонии остались со шрамами от той битвы. Сводные подразделения Улья пытали бойцов Коалиции, превращая их в новые машины для Улья, чтобы использовать новых подконтрольных Улью солдат, как ходячее оружие. Те из нас, которым повезло выжить и вернуться в наши подразделения с неповрежденными мозгами были приговорены к участи худшей, чем смерть ? к изгнанию. Для таких совершенных какими стали технологии Межгалактической Коалиции, все еще оставались вещи, которым нельзя было противостоять.

Микроскопические кибернетические имплантаты, живая плоть, оптические имплантаты, нити ствола головного мозга, усовершенствованные мышечные волокна, искусственный интеллект, который объединялся с нашими телами на клеточном уровне, с нашим ДНК. Веками бойцов Коалиции спасшихся из сводных подразделений Улья попросту казнили. Но примерно шестьдесят лет назад, отец Прайма Найэла основал Колонию, где зараженные воины могли проживать свои дни безопасно и вдалеке от потенциального вмешательства Улья или его контроля. Вдалеке от тех, незапятнанных.

Безопасность была очень переоценена. Колония стала скорее тюрьмой, чем помилованием, воины обреченные жить без надежды на дом или пару, сражающиеся в бесконечной борьбе за жизнь, наполненную смыслом, честью. Лишь небольшое число женщин сражалось в составе Флота. Многие все еще находились в плену у Улья. Те женщины, которые были в плену и спаслись, также оказались здесь. Но их было так мало и они так редко встречались, что мужчина мог месяцами или даже годами не видеть женского тела. Мы были запуганы нашими собственными людьми и другие планеты, для защиты которых мы стольким пожертвовали, забыли о нас. Забыты, пока другие миры не начали отправлять сюда и своих воинов тоже.

Теперь зараженные бойцы, сосланные в Колонию включали в себя полевых командиров Атлана, бойцов Триона и Викена, также и Приллонских воинов, и с недавнего времени, горстку бойцов с Земли. Разделенная на восемь баз, Колония управлялась восемью управляющими и одним Праймом. Управляющие избирались путем выборов. Если не выявлялся явный победитель, то избирательный процесс следовал традициям Приллона, где лидеры выбирались боем и кровью. Правил самый сильный. Самый сильный показывал пример.

Как я должен это делать сейчас. Как Управляющий Базы 3, это была моя пара, которую тестировали, за чем все с нетерпением и настороженно наблюдали. И если для самого сильного из нас не найдется пара, тогда не станет надежды и для остальных.

И так, когда принц Найэл стал Праймом, Колония забурлила новой жизнью, в ней поселилась надежда. Что касается нового Прайма нашего родного мира, то он тоже был заражен. Несмотря на его несовершенства, он нашел прекрасную и покорную пару, пару достаточно сильную, чтобы принять его утверждение на боевой арене на Приллоне, засвидетельствованное миллионами. Как и остальные, я смотрел в живой видеотрансляции как Прайм Найэл и его второй, Эндэр, заявили права на ее тело на окровавленном поле боя как воины в старину.

Мой член всколыхнулся от воспоминаний. Принц Найэл и его невеста леди Джессика Дэстон посетили Колонию незадолго до той финальной битвы. Леди Дэстон была воином и отзывалась грубо о политике Приллона. Она поклялась помочь зараженным найти пары. Она дала нам новое название ? ветераны ? и заявила, что мы заслуживаем уважения и почитания. Она вселила во всех нас надежду. И она последовала своим клятвам, принимая зараженную пару на глазах у миллионов.

Надзиратель Эгара с Земли связалась с Колонией всего несколькими днями после начала программы Межгалактических Невест для наших воинов. Я был третьим обработанным программой воином, я помню только незначительную часть, за исключением пробуждения и чувства потери и невероятно твердым членом в своих руках.

Как и другие управляющие и горстка высоко уважаемых аминов, я был предоставлен тестированию программой несколько недель назад. Хотя я не верил, что какая-то женщина может принять поврежденного воина, такого как я, я не мог остановить бешеное биение сердца в груди при мысли о вызове, на который я сейчас ответил.

Если кто-либо из воинов Колонии найдет пару, то появится надежда и для остальных. Израненные в боях воины, изгнанные проживать жизни тут, отчаянно нуждались в кусочке надежды.

Мы завернули за угол, чтобы обнаружить кого-нибудь на станции связи в удушающей тишине ожидания. Слова надзирателя могли либо спасти нас, либо забрать последнюю надежду у каждого на этой планете.

На большом экране в передней части комнаты приятное лицо надзирателе Эгары заполняло все пространство. Под ее глазами собрались глубокие тени, в их серой глубине, которой я раньше не видел, был мрак. «Надзиратель Эгара. Приветствую. Мы рады снова вас видеть». Надзиратель только недавно прибыла в Колонию, чтобы завершить первичные варианты тестирования и нам пришлось держать ее под замком, практически как заключенную. Ее присутствие заставило мужчин без пары на этой планете стремиться заявить на нее свои права.

«Управляющий Рон, я бы хотела сказать то же самое». Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, как будто пыталась приободрить себя, перед тем, как заговорила. «Максим, мне нужна ваша помощь».

Мои руки сжались в кулаки прежде чем я смог взять под контроль свою реакцию. «Все, что угодно, миледи». Плечи Ристона, стоявшего возле меня, были напряжены, его рука находилась на ионном бластере. Комната была окутана тишиной. Расстроенная женщина ? даже на другом краю Вселенной ? заставляла мужчин в комнате вспомнить такие основные и первобытные инстинкты, что мы бы наверно зарычали, если б не боялись ее напугать.

Хотя, она была парой двум Приллонским воинам. И, возможно, наша агрессия успокоила бы ее больше, чем напугала.