Мне там чудилось чувство,
То мнилось. Загорался и гас окончательно.
На голгофе я не был, на клиросе
Пели в церкви с тобой замечательно…
А сейчас как слепой и безногий,
Как обрубок, прошу подаяния…
Как пред храмом любви – гол, безроден,
И молю лишь частицу внимания!
Как мне жить –ты не хочешь поверить,
Не помогут слова и подарки.
Просчитать ты всё хочешь, проверить–
На весах, на линейке, на кальке…
Сладкий сахар, здесь – не логарифмы…
Интегралов здесь нет и биномов,
Здесь лишь песня сердец, мысли, рифмы,
Не помогут Кюри и Ньютоны.
Умоляю, пойми: не смогу замереть!
От такого накала одно – враз сгореть.
Опалившись дотла, радостным умереть,
И, рассыпавшись в прах,
Воспарить, обогреть…
И готов повторять вновь и вновь–
Сотни, тысячи раз, миллион!
Кулаки разбивая в кровь,
И любить, как Анакреон.
И хочу, и могу, и умею
Страсти, ласки обрушить шквал…
Чтобы чувство твоё не мелело,
Чтоб накрыл тебя яростный вал…
Дорогая, родная, хорошая!
Как молю тебя – ну же поверь.
И боязни, и страхов непрошеных
Не тяни себе в душу теперь.
Как нам быть, солнца луч золотой?
Что ломать и что строить вдвоём?
Как поступишь, ластунчик, со мной,
Говорить, что о ней и о нём…
Как постыли, постыдны все рабства!
Раб семьи, раб привычек, молвы…
Так мечтаю о милой, о братстве,
И хочу лишь рабом быть любви…
Милоокая ты моя дева,
У меня – поражение, разгром.
Не моя это вовсе победа,
А твоя – поголовный погром…
Ты смела, перейдя Рубикон,
Все преграды, заставы, мосты.
Твой триумф. Под тобой – белый конь,
Побеждённый лишь молит – прости!
Не топчи, не бросай, пощади!