Полет в никуда

– Кто это? – спросил я Игоря.

– Ты помнишь Ольгу из 222 группы?

– Ну, помню, симпатичная девушка.

– Она вышла замуж за туркмена. Он ее почти каждый день воспитывает.

Даже по лицу бьет.

– А почему она от него не уйдет?

– Говорит, что любит.

– Она какая-то садо-мазохистка, неужели ей это нравится?

– Значит, нравится. Женщин трудно понять.

На следующий день я решил поехать к театру до начала спектакля. Приехал за полтора часа, подошел к вахтеру и спросил:

– Боярский не приезжал?

– Нет, ждите, – вежливо сказала все та же бабушка.

Ждать пришлось не очень долго. Михаил подъехал на белой «Волге», вальяжно вышел из машины и направился, под пристальными взглядами прохожих, к служебному входу.

– Михаил Сергеевич, это опять я, мне нужно с Вами поговорить.

Боярский оглянулся, внимательно посмотрел на меня:

– Мы разве встречались?

– Да я вчера подходил, Вы не стали со мной разговаривать.

– Не помню.

– Это очевидно, – нагло подколол я его.

– Пойдем в кафе, пообщаемся.

Мы зашли в кафе. Народу было много. Продавали кофе с молоком из бачка. Боярский заказал два напитка и кондитерские конвертики.

– Слушаю тебя.

– Я бы хотел, чтобы Вы выступили у нас в институте киноинженеров.

– Сколько?

– Сколько можете, – непонимающе ответил я.

– Я много могу.

– Ну и пойте на здоровье.

– Ты что, не понимаешь? Денег сколько?

– А сколько надо?

– Двести рублей. Я работаю один. Пою песни и рассказываю о тяжелых

буднях актеров.

– Хорошо, договорились

Боярский назначил время и день. Я допил кофе, съел булочки и отправился в профком обрадовать «культурного» работника.

У него было совещание. Я вызвал его. Он выскочил и говорит:

– Ты что, подождать не мог?

– Тебе Боярский нужен?

– Ты что, договорился?

– Договорился, но лабораторные я до сих пор не сдал.

– Я же сказал, что решу эту проблему.

– Вот, когда решишь, тогда я тебе скажу место, время и сколько денег

нужно выплатить мушкетеру.

– Ты что, мне не доверяешь?

– Мне нужно сдать лабы, потом получишь Боярского.

– У нас на совещании сидит декан, давай твои лабы.

Я достал из рюкзака две тетрадки и протянул их профоргу.

– Подожди минут пять, сейчас все сделаю, – уверенно пообещал он.

Действительно лабы мне засчитали. Я удовлетворенный рассказал ему про концерт.

– Двести пятьдесят рублей? – возмутился он.

– А что ты хочешь, чтобы он за нашу стипендию тебе пел. Да, и еще,

деньги ему буду передавать я. Он «светиться» не хочет. И еще Миша передал, чтобы перед концертом был коньяк, кофе и его любимые пирожные, эклеры.