Инквизиция, ересь и колдовство. «Молот ведьм»

Инкунабула (лат. – in cunabula, «в колыбели») первопечатные книги, увидевшие свет с момента изобретения книгопечатания и до конца XV века. Главная особенность этого типа заключается в том, что издания воспроизводили внешний вид рукописной книги. Стоит отметить характерные начертания букв (начальные и конечные формы, о которых я уже писал выше) и большое количество специальных знаков для принятых у писцов сокращений, отсутствие титульного листа и единообразной пагинации (системы нумерации страниц). На страницах часто оставляли место для инициалов – первых букв разделов, выполнявшихся художниками вручную. В конце книг часто встречаются колофоны – специально оформленные заключительные фразы с информацией о печатнике. К инкунабулам относятся шесть изданий Malleus Maleficarum (то есть – все, изданные при жизни Инститориса): шпейерские издания печатника Петера Драха (1486/87, 1490, 1494), нюрнбергские Антона Кобергера (1494, 1496) и кёльнское издание Иоганна Кёльхофа (1494). К числу инкунабул также относится большинство других опубликованных работ «брата Генриха из Шлеттштадта» – «Послание против одного концилиариста, а именно архиепископа Краинского» (1482)[42 - Institoris, Heinrich. Epistula contra quendam conciliistam archiepiscopum videlicet Crainensem. N?rnberg, 1482. Книга относится к периоду инкунабул и не содержит привычного библиографического описания. Дата и место издания, а также нумерация страниц приводится ориентировочно. Орфография дана согласно оформлению в собрании Bayerische Staatsbibliothek (BSB), в самом тексте первое слово дано как Epistola.], «Новый трактат о чудесном таинстве евхаристии, что явилось в образе дитя из плоти и крови в освященной гостии» (1493)[43 - Institoris, Heinrich. Tractatus novus de miraculoso eucharistiae sacramento mit Widmungsbrief an Vitus Fackler, Propst des Augsburger Augustinerchorherrenstiftes Hl. Kreuz, Augsburg, 1493.], «Различные трактаты со многими проповедями против четырех новейших ошибок, восходящих к наибожественнейшему таинству Евхаристии» (1496)[44 - Tractatus varii.], «Книжица об ошибках «Монархии»» (написана в 1496 году, издана в 1499)[45 - Institoris Н. Opusculum in errores Monarchiae Antonii de Rosellis, Venedig, 1499.].

Палеотипы – книги, изданные в первой половине XVI столетия. По внешнему виду они приближаются к современным изданиям (часто встречаются титульные листы, уходит практика оставлять место для инициалов), но сохраняют большое количество архаичных черт. Разделение на инкунабулы и палеотипы довольно условно, поскольку большое количество ранее изданных книг просто копировалось печатниками позднее, однако для нас это разделение удобно как хронологическая веха – все издания-палеотипы Malleus Maleficarum появились после смерти Инститориса в 1505 году. Впрочем, еще при жизни немецкого инквизитора в самом начале XVI века вышло два издания его последнего большого сочинения «Щит, веру святой римской церкви защищающий, от ереси вальденсов или пикардов» (1501, 1502[46 - Clypeus 1502.]) и серия памфлетов о мистическом опыте сестры Лючии из Нарни.

Editio princeps («первое издание») – это латинское выражение используется как специальное обозначение для первого издания книги, ранее имевшей хождение только в рукописных копиях или списках. В числе интересующих нас сочинений editio princeps были у «Цветов добродетели» Винтлера, трактатов Иоганна Нидера и Иеронима Висконти, а также некоторых других авторов. Считаю важным подчеркнуть, что «первого издания» так и не появилось у так называемого Нюрнбергского руководства Инститориса.

Компендиум – сборник сочинений разных авторов под одной обложкой. Поздние издания Malleus Maleficarum, включавшие также тексты других демонологических сочинений, были компендиумами. В переносном смысле это слово могло обозначать сочинение, автор которого не претендует на оригинальность суждений, но стремится к полноте материала по теме.

* * *

Эта книга стала возможной благодаря поддержке многих людей – коллег-историков, друзей и близких. Здесь я хочу выразить свою признательность:

Андрею Владимировичу Чернышову – моему наставнику на историческом факультете Тверского государственного университета.

Александру Евгеньевичу Махову (1959–2021) – безвременно ушедшему первопроходцу исследований образов средневековой демонологии в России.

Ольге Тогоевой, Надежде Селунской, Анне Герштейн, Галине Поповой, Дмитрию Антонову, Михаилу Майзульсу, Ольге Христофоровой, Лидии Софроновой, Анне Хазиной, Фёдору Николаи, Артёму Маслову, Юлии Обидиной – отголоски многих наших научных бесед попали на страницы этой книги.

Порталу АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ и организаторам форума «Ученые против мифов» Александру и Георгию Соколовым, Марине Эриной, Виталию Крауссу, Петру Стерликову, Ксении Аблез, редактору стенограмм Екатерине Семёновой.

Моему другу Кириллу Кичатову, приславшему в самый разгар пандемии ссылку на открытый доступ к материалам журнала Magic, Ritual and Witchcraft.

Друзьям – участникам сетевого сообщества Imago et Littera.

Last but not Least – я бесконечно благодарен моей супруге Елене и нашим детям, все это время стоически переносившим мою вечную загруженность всякими средневековыми (и не только) сюжетами.

Такие разные книги

1.1. Malleus maleficarum: Книга и ее история

«То, что реальность может быть обманчивой, было предметом науки раннего Нового времени, ныне уже не признаваемой в качестве таковой; [науки] о сверхъестественных причинах и эффектах, т. е. демонологии»[47 - Behringer W. Witches and Witch?Hunt. A Global History. Oxford, 2007. P. 9.].

    Вольфганг БЕРИНГЕР «Ведьмы и охота на них. Глобальная история»

«Многие бедствия людям, что причиняются без счета, – так, как я установил в книге malleo maleficarum и заключила [т. е. вынесла заключение] высокая школа в Кёльне»[48 - mangerlay shadens dem menschen vnd de? on zal zuo fiegen sein. also dann in dem vorgenanten buoch malleo maleficarum ich bestimbt hab. Vnd die hohe schuole zuo k?len bestet hat (N?rnberger Hexenhammer 1491. S. 110 (3v)).].

Этот отрывок из «Нюрнбергского руководства» интересен тем, что в нем «брат Генрих из Шлеттштадта», избегая привычных риторических ухищрений, напрямую говорит о знаменитом трактате как о собственном сочинении.

Основным автором Malleus Maleficarum на настоящий момент считается Инститорис, чей опыт на инквизиционном поприще и лег в основу трактата. Наиболее последовательно этого мнения придерживаются немецкие исследователи, настаивая на том, что он попросту попытался воспользоваться известностью брата по ордену проповедников[49 - Segl P. Heinrich Institoris. Pers?nlichkeit und literarisches Werk // Der Hexenhammer. Entstehung und Umfeld des Malleus Maleficarum von 1487. K?ln, Wien, 1988. S. 116–117; Behringer W., Jerouschek G. „Das unheilvollste Buch der Weltliteratur“? Zur Entstehungs- und Wirkungsgeschichte des Malleus Maleficarum und den Anf?ngen der Hexenverfolgung // G?nter Jerouschek/Wolfgang Behringer (Hg.), Heinrich Kramer (Institoris), Der Hexenhammer. Malleus maleficarum. Neu aus dem Lateinischen ?bertragen von Wolfgang Behringer, G?nter Jerouschek und Werner Tschacher, M?nchen, 2015. S.31–40.]. К.С. Мэккей менее категоричен в этом вопросе, отмечая, что полностью отрицать участие Якоба Шпренгера в написании данного сочинения не представляется возможным[50 - Mackay C. S. Op.cit. P. 103–121.]. Учитывая положение обоих в ордене, можно предположить, что они должны были встречаться на собраниях капитула провинции Тевтония (коллективный руководящий орган, ведавший делами конвентов на территории современной Германии). Однако едва ли такие встречи могли позволить совместную работу над очень большим текстом.

Этих двух доминиканцев практически всегда разделяло значительное расстояние. Основная деятельность Инститориса была связана с г. Шлеттштадт в Эльзасе и служебными поездками в Италию и Чехию, тогда как Шпренгер большую часть жизни провел в Кёльне. Уже по завершении основной работы над Malleus Maleficarum Инститорис был с визитом в этом городе для получения Апробации, заключения теологического факультета местного университета, тесно связанного с орденом доминиканцев. Возможно, Шпренгер читал и вносил некоторые правки в текст трактата, но это его участие идентифицировать не удается уже нескольким поколениям историков.

Косвенным аргументом в пользу участия Якоба Шпренгера в составлении Malleus Maleficarum является булла папы Иннокентия VIII Summis Desiderantes Affectibus, согласно которой тот был назначен инквизитором вместе с Инститорисом. Однако уже после издания этого документа из папской курии епископам упомянутых диоцезов направлялись специальные письма (до наших дней дошло и было опубликовано Й. Ханзеном послание архиепископу Майнцскому), в которых разъяснялось, что из названных двух инквизиторов прибыть сможет только один.

Единственный случай, когда булла Иннокентия VIII была задействована на практике – в ходе инквизиционного дознания в Инсбруке, – также обошелся без участия в нём Шпренгера. Об этом можно судить на основании промульгации, изданной епископом Бриксенским Георгом Гольсером, которая подтверждала полномочия исключительно Инститориса (подробнее см. Главу 3.1).

Само появление Summis desiderantes affectibus и Апробации теологического факультета Кёльнского университета как разделов трактата сопровождалось курьезом. Как показали исследования, в первом издании Malleus Maleficarum, подготовленном шпейерским печатником Петером Драхом в конце 1486 г., они отсутствовали. Уже позднее – примерно через полгода – Генрих Инститорис заказал их у Петера Шоффера (Peter Schoffer, 1425–1503) из Майнца, типография которого специализировалась на официальных документах и формулярах[51 - Behringer W., Jerouschek G. Op. cit. S.27.]. Произошло это не ранее 17 мая 1487 г. (этим днём датирована Апробация), после чего инквизитор еретического нечестия дополнил оставшийся тираж. Выяснить это обстоятельство удалось благодаря анализу использованных при печати шрифтов, а также тому, что до наших дней дошло несколько экземпляров первого издания «Молота ведьм» без буллы Иннокентия VIII[52 - Если читатель помнит, во Введении я упоминал, что в 1987 г. вышло юбилейное научное издание к 500-летию этой книги, для которого Г. Ерошек отдельно готовил факсимильные копии текста трактата и этих документов. Еще один экземпляр первого издания «Молота ведьм», в котором отсутствует текст буллы Иннокентия VIII, обнаружили американские историки Л. Эппс и Э. Гоу в собрании Библиотеки Хоутона, основного хранилища редких книг и рукописей Гарвардского университета (Harvard’s Houghton Library). См.: Apps L., Gow A. Male witches in early modern Europe. Manchester and New York, 2003. P. 103, 115.].

Наконец, в experientia, примерах из инквизиционного опыта, не упоминался Кёльн. Данное обстоятельство обращает на себя внимание, поскольку этот город номинально был центром одного из ключевых диоцезов в Священной Римской империи германской нации. Более того, мы можем с уверенностью говорить, что на протяжении XV в. местный светский суд регулярно рассматривал дела по обвинению в различных формах магической деятельности и достаточно часто выносил по ним смертные приговоры (см. Приложение «Общая хронология событий»). Этот материал так и не попал в experientia, что можно объяснить слабой осведомленностью «брата Генриха из Шлеттштадта» относительно ситуации в Кёльне.

Первый лист Malleus Maleficarum в издании Петера Драха. Шпейер, 1486

Есть еще одно обстоятельство, заслуживающее внимания при разговоре об авторстве трактата. Даже будучи преподавателем, а позднее – ректором Кёльнского университета, Якоб Шпренгер написал только два сочинения: комментарии на «Сентенции» Петра Ломбардского[53 - Об этом сочинении см.: Mackay C. S. Op.cit. P. 83.] и небольшую книгу на немецком языке «Возобновленное братство розы и креста» (Erneuerte Rosenkranzbruderschaft)[54 - Sprenger, Jakob. Erneuerte Rosenkranzbruderschaft. [Augsburg] [1476]].

Первое из них относилось к учебному процессу по изучению теологии. Второе было связано с мистическим «братством розария св. Девы» (fraternitas rosarii b. Virginis), создателем которого и являлся Якоб Шпренгер (подробнее об этом религиозном объединении будет идти речь в Главе 2.4). Генрих Инститорис, напротив, писал много, но всегда один. Авторство всех прочих его сочинений ни у кого из историков сомнений не вызывает. И только относительно Malleus Maleficarum высказываются предположения о соавторстве.

Оформление ранних изданий Malleus Maleficarum, относящихся к инкунабулам (печатным книгам, изданным до конца XV века) и палеотипам (изданиям первой половины XVI столетия), как правило, не содержат упоминания авторов (или автора). Имена Якоба Шпренгера и Генриха Инститориса присутствуют уже в самом тексте – в небольшом вводном разделе «Апология авторов»[55 - В русском переводе отсутствует.], а также в булле папы Иннокентия VIII Summis desiderantes affectibus. Основной текст содержит систематически повторяющиеся фразы о двух авторах, например: «В земле, откуда родом один из тех двоих инквизиторов, составивших сей труд» (in terra natiuitatis vnius ex his inquisitoribus, cum duo simus hoc opus colligentes)[56 - Institoris Sprenger 2006 (1). P. 419.], однако подобные формулировки всегда предваряют «примеры», связанные с биографией Инститориса.

Эта неопределенность, характерная для первопечатных книг, привела к тому, что уже младшие современники терялись в догадках относительно того, кто же написал Malleus Maleficarum.

Об этом свидетельствует фраза, появившаяся в венецианских изданиях трактата: «Автор[ство] «Молота» Якоба Шпренгера [из] проповедников провинции Тевтонской Иоанн Триттемий открыл, многочисленные ошибки и искажения (неточности) исправил»[57 - JACOBVM SPRENGER Teuthonicum Praedicatorij instituiti Mallei auctorem apud Joannem Tritthemium invenit, corrupta innumera & deprauata correxit (Sprenger Jakob. Mallevs Maleficarvm in Tres Divisvs Partes, In quibus Concurrentia ad maleficia, Maleficiorum effectus, Remedia aduersus maleficia, Et modus procedendi, ac puniendi maleficos abunde continentur, pr?cipue autem omnibus Inquisitoribus, & diuini verbi Concionatoribus vtilis, ac necessarius. Venetiis: Ad cadentis Salamandrae insigne,1574. P.7).]. Начиная с этой публикации на титульных листах имя Якоба Шпренгера стало появляться в качестве единственного автора знаменитого демонологического сочинения.

Однако метаморфозы на этом не заканчивались. Во франкфуртских и более поздних лионских изданиях исчезло упоминание о самом открытии Триттемия. По всей видимости, здесь сказалась религиозная конъюнктура: франкфуртский издатель Николай Бассей, будучи протестантом, убрал вступление, содержащее посвящение кардиналу Сципиону Ребиба. Вместо него появилось послание к Иоганну Митценбергу, славившемуся своей ученостью настоятелю монастыря ордена братьев-кармелитов (Monasterium Fratrum Carmelitarum Francofurti ad Moenum)[58 - К концу XVI столетия большинство в городе составляли лютеране, но при этом сохранялось и католическое меньшинство, к которому принадлежала и данная обитель.]. При этом немецкий печатник полностью сохранил структуру титульного листа своих итальянских предшественников и дословно воспроизвел развернутый подзаголовок, а также все прочие надписи вместе с упоминанием Якоба Шпренгера как единственного автора.

Титульный лист Malleus Maleficarum в издании Саламандера. Венеция, 1576

Сам текст трактата, приведенный к нормам классической латыни венецианскими редакторами, изменений не претерпел. На своем месте осталась даже булла папы Иннокентия VIII Summis desiderantes affectibus. Это выглядит как некий парадокс, относительно которого можно только строить предположения. По всей вероятности, за давностью лет этот документ уже не казался протестантам неуместным. Случай с «Молотом ведьм» не является исключением, но скорее указывает на общую тенденцию для демонологии. Как отметил П.Дж. Максвелл-Стюарт, и католики, и протестанты апеллировалик одним и тем же авторитетам с «совершенно утомительной регулярностью»; протестанты цитировали произведения католических авторов с большой готовностью, как авторитетные тексты, достойные абсолютного доверия[59 - Maxwell-Stuart P. G. Rational superstition: the writings of Protestant demonologists// Religion and superstition in Reformation Europe. Manchester and New York, 2002. P. 178].

Титульный лист Malleus Maleficarum в издании Николая Бассея. Франкфурт-на-Майне, 1580. Обратите внимание, что текст и дизайн страницы повторяют венецианские издания

Как бы то ни было, интерес представляет сама ситуация. Если признать достоверной историю о филологической работе над текстом Malleus Maleficarum Иоганна (Иоанна) Триттемия[60 - Это представляется мне вполне вероятным, поскольку Триттемий позднее сам написал небольшой демонологический трактат в ответ на вопросы курфюрста Иоахима Бранденбургского и императора Священной Римской империи германской нации Максимилиана I Габсбурга (См.: Behringer W. Witchcraft Persecutions … Р. 74).], которая могла иметь место в начале XVI в., то получается, что этому труду пришлось ждать своей публикации полвека.

Безотносительно того, выяснял ли Иоганн Триттемий авторство трактата или нет, начиная со второй половины XVI века стараниями издателей утвердилось ошибочное представление, что Malleus Maleficarum написал именно Якоб Шпренгер. Причем оно оказалось настолько прочным, что и в XIX в. французский историк Ж. Мишле в своей книге «Ведьма» не высказывал и тени сомнения на этот счет.

Эта история показывает, что при большой длительности издательский процесс как таковой привносит обстоятельства и создает смыслы, не входившие изначально в авторский замысел, и в какой-то момент книга начинает жить своей собственной жизнью. В нашем случае на протяжении полутора столетий восприятие Malleus Maleficarum в европейской книжной культуре изменилось самым существенным образом. Первоначальная путаница с авторством и последовавшая за ней работа над текстом трактата (редакция, создание указателей) хорошо иллюстрируют сложный процесс изменения книжной культуры после изобретения книгопечатания. В интересующем нас аспекте «революции печати» Э.Л. Эйзенстайн описывала как движение от «испорченных копий к дополненным изданиям»[61 - Eisenstein E. L. The Printing Revolution in Early Modern Europe. Cambridge, New York, Melbourne, Madrid, Cape Towm, Singapore, S?o Paolo, 2005. P. 81–87.].

Сравнительный анализ, проведенный Л. Эппс и Э. Гоу на материале двух изданий Formicarius («Муравейник») Иоганна Нидера и 21 одного экземпляра (относящихся к 16 изданиям) Malleus Maleficarum показывает, что демонологические трактаты, повторно издававшиеся на протяжении длительного времени, не отличались стабильностью текста. В них вносили правки, изменявшие как отдельные грамматические формы, так и целые предложения[62 - Apps L., Gow A. Op.cit. P. 102.].

Исходя из собственного исследовательского опыта, я должен добавить, что аналогичным образом обстояло дело с другим популярным текстом о ведьмах – трактатом Ульриха Молитора De laniis et phitonicis mulieribus («О ланиях и женах-прорицательницах). Эта книга даже в изданиях, относящихся к периоду инкунабул (1489 – ок. 1500 г.), была представлена двумя редакциями латинского текста, а немецкий ее вариант в разных изданиях сильно отличается в плане орфографии. По всей видимости, так проявили себя диалекты тех земель, в которых располагались печатни.

Если оценивать ситуацию по долгосрочной конъюнктуре книгоиздания, именно эти три сочинения XV века – Formicarius, Malleus Maleficarum, De laniis et phitonicis mulieribus – сформировали своего рода «ядро» демонологии как литературного жанра. Их продолжали издавать с завидным постоянством на протяжении двух столетий, причем начиная с 1580 года – объединяя в компендиумы. Тиражи и частота переизданий «Молота ведьм» привели к тому, что на этом фоне затерялось всё остальное, вышедшее из-под пера Инститориса. Особенно примечательно то, что последний раз при жизни немецкого инквизитора трактат увидел свет в 1496 году, а оставшиеся девять лет жизни «брат Генрих из Шлеттштадта» посвятил написанию и изданию других сочинений (о них подробнее мы будем говорить в Главе 1.3).