Новая Зона. Лики Януса

– Да пес его знает. – Шекспир поморщился, все еще с опаской глядя на дверь. – Может, какая-то разновидность плакальщика, заселяющая трупы. А может, там ничего и не было вовсе, а мы с тобой под пси-воздействием. Таблетки таблетками, а галюны никто не отменял.

– Лихие такие галюны, – пробормотал Бурый и потряс ногой, сбрасывая остатки черной жижи, налипшей на подошву ботинка.

– Ну, есть и хорошие новости… – Шекспир отвернулся и скользнул лучом фонаря по дальней стене помещения.

На ней обнаружились скошенные под углом окна, закрытые металлическими ставнями. Вероятно, раньше, когда здесь еще велись эксперименты, за ними находился пункт управления или комната наблюдения.

– Во-первых, если верить планам, на другой стороне этого зала расположен внешний транспортный контур лаборатории. А от него сделана смычка, соединяющая комплекс с X-25. Так что на самом деле мы почти на месте.

– А во-вторых? – Бурый подошел к ограждению мостков и взглянул вниз, осветив далекий кафельный пол и обломки какого-то громоздкого оборудования.

– А во-вторых, тьма, которая, как ты помнишь, здесь была, куда-то исчезла.

– Угу… Вытекла наружу и вселилась в беднягу Иванова, – пробормотал сталкер.

– Может быть, – Шекспир неопределенно пожал плечами и сделал несколько шагов вперед.

Старые подвесные мостки протяжно заскрипели и покачнулись, заставив военного схватиться за поручень.

– Идем быстро, но аккуратно. Здесь все совсем на соплях держится, – произнес Шекспир, осторожно перешагивая через дыры с равными краями.

– Рядом с тобой вся моя жизнь на соплях держится, – проворчал Бурый, следуя за другом.

Вдвоем сталкеры добрались до середины мостков и остановились, чтобы перевести дух. По мере продвижения по лаборатории пси-воздействие постепенно усиливалось, и это чувствовали оба. У Бурого ныла голова, и он периодически массировал виски, пытаясь прогнать боль, а Шекспир регулярно вытирал тыльной стороной ладони бегущий из носа кровавый ручеек.

– Ничего… Немного осталось, – процедил военсталкер и указал вперед: – Видишь, где лестница? Вот нам туда.

Бурый поднял взгляд, посмотрев в указанном направлении. Действительно, прямо с мостков поднимались ступеньки, ведущие к еще одной железной двери. По левую руку от нее вдоль стены шли те самые закрытые ставнями окна, увиденные ранее. Сталкер кивнул, и от этого действия перед его глазами побежали темные пятна. Эффект принятых препаратов постепенно заканчивался. Бурый даже думать не хотел о том, что с ним случится, если он все еще будет в лаборатории, когда лекарства перестанут действовать. Медленная и мучительная смерть от разрушения головного мозга была наименее худшим из сценариев.

Сталкер несколько раз моргнул, пытаясь сосредоточиться на одной точке и сделать шаг вперед. Ему это почти удалось, когда мостки под ним неожиданно вздрогнули. А затем во всем зале включился свет.

Потолочные лампы зажглись одновременно, распространяя вокруг мерное гудение. Несмотря на солидный возраст, ни одна из них не то что не лопнула, но даже не замигала.

– Что за черт? – выдохнул Бурый, чувствуя, как у него подкашиваются ноги.

Снизу раздались голоса, и сталкер, схватившись за поручень, перегнулся через ограждение, чтобы взглянуть в зал.

В центре помещения возвышалось громадное – около тридцати метров в диаметре – стальное кольцо. От многочисленных разъемов на его корпусе тянулись толстые кабели, извивающиеся по полу словно лианы. Большинство из них было подсоединено к измерительным приборам и компьютерным терминалам, но часть уходила куда-то в стены. Само кольцо оказалось установлено на широкий постамент, к которому вел длинный пандус. Возле него виднелась группа людей в белых халатах. Ученые что-то горячо обсуждали, один даже яростно жестикулировал, размахивая кипой распечаток. Еще несколько ходили по залу, проверяя показания на мониторах и набирая последовательности команд на выдвижных клавиатурах. В отдалении – снаружи внешнего контура, очерченного на полу красным кафелем, – стояли фигуры в камуфляже и противогазах. Их руки покоились на висящих на шее автоматах. Не слишком угрожающе, но достаточно, чтобы за пару секунд сдвинуть оружие вбок и тут же открыть веерный огонь. На плече у каждого бойца синела нашивка «Научного Дивизиона Рубежа». Военная охрана. У солдат из этих подразделений всегда было только две задачи: ценой собственной жизни защищать ученых, проводящих опыты в лабораториях категории «Х», и в случае необходимости провести быструю и милосердную ликвидацию своих подопечных. Ну или же пасть жертвами вырвавшихся на свободу результатов их неудачных экспериментов. Такое тоже случалось сплошь и рядом.

– Шекс? Ты видишь то же, что и я? – спросил Бурый и тут же стиснул зубы от нестерпимой головной боли.

Шекспир не ответил, а повернуться у сталкера не было никакой возможности. Невидимая сила пришпилила его к месту, словно игла коллекционера бабочку, заставляя неотрывно следить за разворачивающимися внизу событиями.

Из раскрывшихся в дальнем конце помещения двойных дверей вышел человек. На нем был оранжевый скафандр повышенной защиты с дополнительными бронированными вставками на груди и спине. Точно такую же амуницию использовали в Зоне ученые, выходящие из лабораторий в рейды. Шлем с зеркальным забралом мужчина нес под мышкой. На его лице застыла суровая решимость, как у человека, сделавшего трудный выбор.

Все разговоры моментально стихли, а взгляды обратились к Скафандру, как его за глаза окрестил Бурый.

– Я сам пойду! – громко объявил мужчина, перешагивая через выложенную на полу линию и приближаясь к своим коллегам. – И не надо ничего говорить! Я уже все решил! Нет резона рисковать кем-то еще. Это мое открытие… Так что будет и мой триумф. Или же моя, и только моя, смерть.

Остальные переглянулись. Один – тот, что держал в руках распечатки, – выступил вперед:

– Но, профессор, послушайте! Это же сущее самоубийство! – Он взмахнул руками и попытался подсунуть под нос Скафандру какую-то бумагу. – Вы же сами видели! Электромагнитное поле по ту сторону портала нестабильно, а радиация зашкаливает! Там настоящая Зона! Не тот отголосок, который выплеснулся в наш мир после экспериментов под ЧАЭС! Не тот обрубок, огрызок, который мы видим здесь! Это подлинная Зона! Иной мир…

– Что вы мне пересказываете суть моих же исследований, Андрей Сергеевич? Как будто не я все это и открыл! – Скафандр отмахнулся и шагнул вперед.

– Но мы же уже потеряли три исследовательских зонда! Вы сами видели то, что они показали нам! Они не продержались там и минуты!

– Именно поэтому вы выдернете меня наружу через тридцать секунд. – Скафандр подошел к установленной на полу лебедке и, щелкнув замком, закрепил на поясе фиксирующую скобу.

Затем подергал за толстый трос, проверяя его на прочность. Удовлетворенно кивнул и обернулся на ученого с распечатками.

– Пойми, Андрей… – Он положил руки в защитных перчатках ему на плечи. – Я должен это увидеть. Это работа всей моей жизни, и я хочу насладиться ее результатом. Я просто обязан хотя бы одним глазком взглянуть на мир с той стороны. Даже если это убьет меня. Понимаешь? Может быть, это эгоистично и глупо, но я мечтал об этом с первого дня работы над проектом.

– Понимаю, – наконец кивнул ученый. – Я понимаю, но и вы должны понимать. Вы и ваши исследования… «Осознание» потеряет великого адепта, если с вами что-то случится. Поэтому только тридцать секунд. И не миллисекундой больше.

Он сделал шаг назад и махнул рукой в сторону окон в стене, закрытых металлическими ставнями.

– Начинаем!

– Принято, начата первичная подготовка портала, – пробасили динамики под потолком. – Пробный пуск через три… Две… Одну…

Воздух внутри кольца задрожал и заколебался, превратившись в марево вроде того, что висит над раскаленным асфальтом в жаркий день. Затем по внешней поверхности установки пробежали электрические разряды, пометались туда-сюда, словно живые, и наконец ушли в пол. Сработало обычное заземление, хотя Бурому на секунду показалось, что он услышал жуткий, полный боли и ненависти крик, когда один из разрядов исчез под слоем бетона.

Тем временем марево пришло в движение, начав вращаться вокруг своей оси и постепенно густеть, закручиваясь в воронку. Раздался громкий хлопок, показатели на нескольких мониторах скакнули вверх, забившись на красной отметке, и темный «водоворот» замер. На выступающих осях кольца заплясали молнии, а внутри возникла темная стена, колышущаяся, словно театральный занавес. Больше ничего не произошло.

– Готово… – в донесшемся из динамика голосе чувствовалось явное облегчение. – Поток стабильный, излучение в пределах нормы… Контакт… Отрицательный по обоим параметрам… Все чисто. Работаем, народ.

Скафандр переступил с ноги на ногу, расправил плечи и подтянул защитные перчатки. Затем одним движением перевернул шлем и опустил его на голову. Раздалось шипение герметизации, защелкали магнитные замки в горжете. Скафандр нажал несколько кнопок на сенсорном экране карманного компьютера, закрепленного на запястье, и уверенно зашагал в сторону установки. Поднявшись по пандусу, он остановился и, помедлив, обернулся к смотрящим на него коллегам.

– Друзья, мы шли к этому моменту очень долго, – начал он. – Десятилетия исследований и теоретических изысканий. Сотни неудачных экспериментов и возвращений к самому старту. И все же мы здесь. Готовые совершить одно из самых главных открытий в истории нашей цивилизации. Человек уже побывал на дне океана и на других планетах. Пришла пора нам шагнуть еще дальше и посетить иное измерение. Запомните этот день, он…

Мужчина запнулся, затем кашлянул и махнул рукой.

– А, к черту, толкание красивых речей никогда не было моим коньком. – Он нервно рассмеялся, но из-за динамиков шлема звук вышел больше похожим на карканье ворона. – Давайте мы все это просто пропустим, и я пойду. Если дело выгорит и я выживу, то классный спич мы мне уже потом напишем, хорошо?

Не дожидаясь ответа, Скафандр развернулся и, постояв пару секунд на границе колышущейся «стены», шагнул в нее.

Ничего не произошло. Никаких спецэффектов или хотя бы единого звука. Просто человек, который еще секунду назад был здесь, исчез, словно бы вышел сквозь невидимую дверь. Бурый даже почувствовал себя немного обманутым.

Из динамиков раздалось какое-то шуршание, а затем пробился искаженный помехами голос:

– Так… Я вошел… Ох, друзья… Вы даже не представляете… Если бы вы могли все это видеть. Это просто… потрясающе. Просто волшебно… Я… Я записываю на камеру, но не знаю, уцелеет ли запись при обратном переходе, поэтому буду дублировать на микрофон. Ладно, так… Господи, с чего же начать… Давайте по порядку. Входная площадка все такая же, как и на показаниях зондов. Голый кусок скалы с нашим оборудованием на нем. Вижу остатки дронов, которых мы посылали. Они… они сгорели, как после воздействия электромагнитным импульсом. А дальше… Дальше… как же рассказать о неописуемом? Это превосходит все наши самые смелые прогнозы. Это мир чистой ноосферной энергии. Если это то, что мы хотим принести на Землю, то это самое благое намерение, которое когда-либо… А? Что это? Подождите секунду. Так. У меня кровь пошла носом… И я не могу ее вытереть из-за шлема. Теперь и ртом тоже… Черт, кажется, она в легких…