Поэтическая афера

– Мы так и не познакомились, меня зовут Филатов Александр, – сказал я.

– Еремин Степан Сергеевич; вы, кажется, товарищ Николая Зорина, – спросил тот.

– Так и есть.

– Будете сегодня что-нибудь читать? – спросил Еремин.

– Если дадут слово, – отшутился я.

– Будет интересно послушать. Вы же, наверное, читали «Золотые колосья» Зорина? – поинтересовался тот.

– К сожалению, до сих пор мне не удалось этого сделать, а Вы, стало быть, читали? – спросил я.

– Нет, но Зорин нам читал выдержки из своего романа. Он хороший автор, у него большое будущее, думаю, раз он Ваш друг, то где-то между Вами должны быть точки соприкосновения, и Вы пишете ничуть не хуже.

– Благодарю, надеюсь оправдать Ваши ожидания, – улыбнулся я.

– Может быть, Вы хотите коньяк? – Еремин указал на столик рядом с креслом.

– Не откажусь, – согласился я и, разлив по бокалам коньяк, мы выпили. Я хотел продолжить разговор с Ереминым, но в этот момент меня подозвал Зорин.

– Прошу меня извинить, я скоро вернусь, – сказал я и, поставив бокал на столик, пошел через зал к Коле.

– Так, – чуть нервничая, сказал Зорин, – сейчас подойдет Чернов, будем представлять ему поэта.

– Я думал, их знакомство уже произошло, – удивился я.

– Я о другом, – сухо ответил Зорин. В этот момент к нам присоединился Фитиль, в руках у него была тарелка с закусками, он уже что-то жевал.

– Ты где ходишь? А это что? – удивился Зорин, забрав у него тарелку.

– На кухне был, мне Чернов сказал отнести сюда, – оправдывался Фитиль.

– Это совсем не значило, что ты можешь есть. Мы разве за этим сюда пришли? – Зорин отчитывал Женю очень тихо, чтобы не привлекать к нам особого внимания.

В дверях появился Покровский, за ним следом вошел Чернов. Мы подошли к нему.

– Чернов, как и было обещано, поэт! Автор стихотворений, которые ты имел возможность прочесть в прошлый раз, – представил Зорин нашего поэта.

– Конечно, так, стало быть, Вы и есть тот самый поэт, – Чернов принялся рассматривать Женю.

– Да. Хочу Вас поблагодарить за то, что купили мои работы, это большая честь для меня, – сказал Фитиль, он был абсолютно искренним, когда говорил это, и не знай я всех тонкостей, поверил бы ему, как себе.

– Пройдемте ко мне в кабинет, у меня к Вам есть один очень интересный разговор, – сказал Чернов и жестом указал на дверь в кабинет. Фитиль кивнул и пошел следом.

Глава VI

Все это время, пока Женя находился в кабинете, я в буквальном смысле не находил себе места. Естественно, чтения были на какое-то время приостановлены, так как не было и хозяина вечера. Гости все прибывали, вели беседы, ели закуски и пили коньяк. Мы с Зориным не участвовали в этом. То и дело, выходя курить, мы просто молча стояли у окна и затягивались белым и едким дымом папирос.

– Все гораздо сложнее, чем я мог себе представить, – нарушил молчание Николай. Но сказал он это не столько мне, сколько просто подтвердил свои мысли вслух.

На лестнице послышался стук каблуков. Мы с Колей притихли и повернулись к лестничной клетке так, чтобы можно было видеть, кто сейчас понимается. В следующий момент на лестнице появилась Катенька.

– Господа, какое счастье, – она поднималась к нам. Ее улыбка словно стерла все переживания, на душе стало спокойно. Это был самый жизнелюбивый человек, которого я когда-либо знал за всю свою жизнь.

– Что-то случилось, Екатерина Федоровна? – спросил Зорин.

– Ну, зачем же Вы так, Коля? Зовите меня по имени, Катенька, – сказала она, останавливаясь рядом с нами. Мы обменялись поклонами. – Случилось! У меня выходит сборник, я только сейчас из издательства, тираж небольшой, но главное, что книга увидит свет!

Катенька достала длинный мундштук, вставила в него папиросу и закурила.

– А как называться будет Ваш сборник? – спросил я.

– «Поэзия тонких линий», – ответила Катенька и добавила: – это название родилось спонтанно, я думала назвать свой сборник по первой строчке своего произведения «Я ходила под высокими стенами».

– То самое? – спросил у нее Зорин.

– Да, – Катенька вздохнула. Они с Зориным переглянулись, и мне захотелось оставить их наедине, но из квартиры Чернова вышел Еремин.

– Я погляжу, здесь собрался свой клуб? Позвольте поучаствовать? – спросил он, обводя нас взглядом.

– Присоединяйтесь, конечно, – пригласила его Катенька.

– Чернов еще не появился? – спросил у него Зорин.

– До сих пор в кабинете. Он сейчас беседует с поэтом… Юношей, – ответил Еремин. – Чернов вышел лишь для того, чтобы взять коньяк, и снова ушел в кабинет. Я думал, вечер неминуемо завершен, но коль пришла наша гостья, не все потеряно.

– Степан Сергеевич, Вы всегда очень любезны, – ответила Катенька. – Может быть, пройдем в дом, не думаю, что Чернов уж сильно обидится, начни мы читать без него.

– Только если Вы начнете первая. Тогда он явно не будет против, – пошутил Еремин, но Катенька приняла это как вызов.

– Тогда прошу, господа, мы начинаем наш вечер, – сказала она, и мы поднялись в квартиру.

Мы не вели себя обособленно, просто среди всех гостей, что пришли сегодня к Чернову, было мало тех, кто мог переступить через себя для знакомства. Они так и сидели по креслам и диванам, делая вид, что читают написанное на их бумажках. На самом же деле они смотрели на нас с какой-то долей зависти, когда мы вошли в комнату с бутылкой коньяка, принесенной Катенькой, и тарелкой с дольками лимона. Все места были заняты гостями, но, пододвинув столик, что стоял в углу, мы обступили его. Голубев и Ильич явно скучали, но на приглашение присоединиться отказались. На секунду я подумал, что они почувствовали обособленность нас с Зориным, но это чувство быстро прошло.

– Я хочу поднять этот бокал за нашу прекрасную поэтессу, Екатерину Федоровну, которая всегда является украшением этого клуба, – сказал Зорин. Мы с Ереминым весело поддержали этот тост, кроме Катеньки, которая вновь просила не называть ее так.

– А Вы, Николай, играете с огнем, между прочим, – сказал Покровский, подойдя к нашему столу.

– Это Вы о чем? – поинтересовался Коля.

– Вы знаете, о чем я говорю, – он открыл бутылку и налил себе стопку.

– Оставим этот разговор, тост произнесен, назад дороги нет, – сказала Катенька, и мы выпили.

– И все-таки я хотел бы обсудить этот вопрос, пройдемте, господин Покровский, – предложил ему Коля. Они ушли на кухню, а мы, выпив еще, освободили место для чтения.

– Катенька, прошу, – сказал ей Еремин. Она вышла на середину и начала читать: