Ауттейки (Outtakes)

– Прочти её. – Анже достала книгу из воздуха и протянула её Грэгу. – Потом поговорим…

…Грэг даже не заметил, как за чтением прошли день, ночь и новый день. Он трижды вмешивался в реальность, чтобы снять с себя усталость и голод. Эту книгу не удавалось познать, возложив руку и сняв информацию, как делают редакторы. Пришлось читать по-обыкновенному, перелистывая каждую страницу. Именно в этом и состояла прелесть. А еще мир настоящей истории: он был прекрасен и достоин существования…

Когда Грэг закончил читать, мир, описанный в книге, крепко поселился в его сознании. И представлялся невероятно ярким, «виделся» до удивительного чётким – словно за секунду до редактирования.

Анже увидела сияющий взгляд Грэга и поняла, что её друг проник в суть действительной истории.

– Ты вернешь миру изначальный облик? – спросила она.

– Нет.

– Но почему?

– Я не смогу, Анже. Одному посредственному редактору не под силу такие изменения. Быть может, группа Стражей Реала справилась бы с этой задачей, но не я.

– Гриш! Но ведь, возвращать миру прежний вид должно быть проще, чем создавать новый. Реальность помнит свою форму. Ты только подтолкни её.

– Нет, Анже. Ты не понимаешь. Ты лишь хранитель истории и никогда не плела реальность. Она не поверит мне. Не примет дарованное отраженье.

3

Стены задрожали, качнулась люстра. На кухне тонким звоном застонала посуда. Узоры на обоях поплыли, словно нарисованные гуашью и смытые водой.

– Кто-то меняет реальность, – сухим голосом произнес Грэг.

– Это Стражи Реала! – вскрикнула Анже. – Они нашли нас! Сейчас или никогда, Грэг!

И он закрыл глаза. Мир из книги истории ждал Грэга по ту сторону век. Прекрасная и яркая картина. Грэг открыл глаза и отпустил его на свободу. И прошептал вслед рухнувшей действительности:

– Живи…

Так легко реальность никогда не поддавалась Грэгу. Наверное, Анже права: мир помнит свою форму.

Грэг осмотрелся. Всё изменилось. Квартира стала другой. Теперь они находились в доме, сложенном из грубого камня. В углу камин. Из мебели: внушительный деревянный стол и длинная лавка. Грэг и Анже тоже претерпели метаморфозы. В комнате стоял древний старик с длинными седыми волосами в простой льняной рубахе до пят. «Правильно, – подумал Грэг, – я и есть древний, но крепкий старик». С Анже ничего подобного не произошло: она осталась красивой и молодой. Разве что острые эльфийские ушки и длинное зеленое платье указывали на некоторые перемены в её обличии.

– Получилось, – хрипло пробормотал Грэг и не узнал собственного голоса.

– О чём это ты? – недоуменно спросила Анже.

– Реальность удалось изменить. – Грэг улыбнулся.

Анже посмотрела на него непонимающе.

«Ах да, слишком глобальное изменение, – вспомнил Грэг. – О старом порядке вещей помнят только те, кто воздействовал на него. Наверное, сейчас мои возможности называют магическими, а я, выходит, волшебник…»

С улицы донеслось лошадиное ржание, с ним переплёлся лай собак. Новый мир приветствовал своего творца.

Грэг подошел к столу. На толстой, немного поцарапанной столешнице лежала книга истории. Лишь её не тронули изменения. Крепкий кожаный переплет и полустёршийся рисунок на обложке. Из длинного имени автора сохранились лишь тиснённые золотом первая «Д» да последняя «н». Но, кто бы он ни был, он оказался замечательным историком…

4

Из окна возносившейся к небесам башни глядел Он вниз и, чрезвычайно довольный, спокойно рассуждал. Сейчас мысль коснулась того, чем Он всегда управлял отменно, – чужого разума. Аккуратно заменяешь цель врага на нужную тебе, и тот становится твоим рабом. Когда мир меняется, хорошо оказаться во главе перемен. Еще удобнее, если ты сам подогнал окружающее под свои желания, правильно выбрав новое воплощение в обновлённой реальности. Это в сказках могущественный беспринципный злодей неизбежно проигрывает, тогда как в жизни он руководит умами чёртоборцев. И руководит без лишнего труда, ведь между добром и злом огромнейшее сходство. Например, литература: хорошие наравне с плохими испытывают непонятную любовь к порой неотличимому от правды, но всё же выдуманному тексту. Вроде романа-эпопеи, который Он умело подбросил редакторам. Вспомнив автора и название, наблюдавший расхохотался… А крохотные фигурки, принадлежащие покорённым и безвольным, продолжали пересекать страны, преодолевать пустыни, переплывать реки, чтобы принести свои богатства в дар победителю, – и, казалось, правление Его будет вечным, Его, владыки Мордора, завоевателя Средиземья, Властелина Колец.

Моему соавтору Олегу Горбачёву

и профессору Джону Рональду Руэлу Толкину,

с признательностью

    (Май 2013 года)

Линия Экватора

Соавторы: Сергей Казиник и Сергей Верник

01

Скука… Оказывается, скука приходит даже тогда, когда границы возможностей отодвинулись куда-то за горизонт. Спорт-кар с тысячесильным мотором, горные лыжи на выходных, недельный дайвинг каждые два месяца, а также новые друзья, клубы, десятки готовых на все подружек с какого-то момента радовать перестали. А до этого перестала радовать спокойная семейная жизнь, с женой-красавицей и дочкой-ангелочком.

Нет, они вызывали самые теплые чувства (слова «любовь» Егор всячески избегал), но вот быт… Он посмотрел на телефон, раздумывая, позвонить ли Алене или нет. Но, представив, что она сейчас опять будет говорить о том, что ребенку нужен отец и Егору следовало бы вернуться, от этой мысли отказался. Жена его никогда не понимала, а точнее, не принимала его потребность часто оставаться одному. И относилась к этому как к какой-то блажи, а не как к самой что ни наесть потребности. Из-за чего они и разошлись, хотя Егору их с дочкой часто не хватало.

«Сорок лет, – думал он, лежа на кровати и глядя в белый четырехметровый потолок своего пентхауса, – а чего мне надо от жизни до сих пор не понял».

В голове всплывали картинки от раннего детства до недавнего времени: плохо запомнившаяся смерть родителей, жуткий детский дом, колония для несовершеннолетних, откуда он вышел никому не нужным и ничего делать не умеющим. В сытом и довольном мире ему было всего два пути: либо стать мелким уголовником и отправится опять на зону, либо устроиться на какую-нибудь низкооплачиваемую работу, не требующую специального образования и прожить жизнь на грани нищеты. Егор выбрал третий путь. Свой.

Он пришел в военкомат и, что называется, сдался. Военком, несмотря на просто катастрофический недобор рекрутов в тот год, такому рекруту был не рад. Но, тем не менее, отправил его в какую-то тмутараканьскую строительную часть, находящуюся недалеко от границы. Где Егору долго послужить не пришлось, так как этот приграничный регион быстро превратился в «горячую точку». В ту эпоху так называли все локальные войны и вооруженные конфликты.

Так как Родины у него не было, вернее, не было того, что принято называть и чувствовать Родиной, служба в стройбате быстро сменилась службой с оружием в руках за одну из воюющих сторон. Денег платили мало, но зато разницу между гонораром фактическим и желаемым щедро восполняли боевым опытом. Через пару лет, когда противостоящие стороны то ли исчерпали ресурс, то ли просто договорились, он остался без работы, но ненадолго, так как последующее предложение ввергло его в очередную войну. За что, во имя чего, ради какой цели идет текущая война, Егор предпочитал не знать, просто и честно выполняя свои контрактные обязательства. Явно требуя единственного – оговоренной оплаты, а тайно – нового боевого опыта, жадно его впитывая.

Наемник. Так называлась эта профессия. Иногда более мягко таких, как он, называли профессиональными военными, но сути это не меняло – наемник он и есть наемник. Официальные власти всех стран наемников очень не любили, с ними боролись и объявляли вне закона, неофициальные же, напротив, стремились прибегнуть к их услугам, что бы стать официальными и тоже начать их не любить. Но, так или иначе, данная профессия была широко востребована в определенных сферах, и ее представители подолгу без работы не сидели. Хотя собственную занятость и не афишировали.

К тридцати годам Егор имел определенный статус в данных кругах, командовал подразделением из пятидесяти человек, стрелял из всего, что может стрелять, умел водить все, что имело гусеницы или колеса, и даже умел летать на некоторых типах вертолетов и легкомоторных самолетов. Это не считая просто потрясающей физической подготовки: стокилометровое расстояние по пересеченной местности он покрывал в среднем за пятнадцать часов, после чего не падал трупом, а был готов стрелять и принимать судьбоносные решения. Того же требовал и от бойцов своего подразделения.

Все время ему сопутствовала удача: самое серьезное ранение, которым он сподобился обзавестись, – это пулевая рана бедра, чуть-чуть беспокоившая только к непогоде или после сильного переутомления. Хотя мелких шрамов на его теле было множество. А ближе к тридцатипятилетнему юбилею удача позаботилась и о его пенсионном обеспечении, приведя с собой финансовую фортуну, которая пришла к нему как обычно – в бою.

Проведя казавшуюся заурядной операцию по уничтожению полевого штаба неприятеля в африканской стране, которая никак не могла определиться с легитимностью собственного правительства, Егор совершенно случайно обнаружил одну из первопричин этой гражданской войны. Необработанные, весьма крупные алмазы, как потом выяснилось, с местных же рудников. Причем целый увесистый мешок. Все было как в русской народной сказке: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце и так далее. В данном же случае алмазы были в мешке, мешок в оружейном ящике, ящик в большом металлическом канцелярском шкафу, шкаф в комнате, а комната в здании, которое обороняли особенно рьяно. Именно это и насторожило Егора, потому что данное здание штабом не было, а визуально выглядело как заурядная хозяйственная постройка.

Так как каких-либо приказов и распоряжений на счет драгоценных камней Егор не получал, то он вполне резонно рассудил, что это справедливая боевая добыча его и его подразделения. Камушки были поделены, и служба у Егора кончилась. Но спокойная жизнь богатого человека тоже не удалась – скука, вот что его постоянно подтачивало.

– Так, – сказал он вслух сам себе, – чем же сегодня заняться? Тир? Спортзал? Пьянство?

Егор окинул взглядом комнату и уперся в монитор компьютера.

– Ладно, – продолжил он разговор с самим собой, – почту пока проверю, а там посмотрим. Может, письмо от Эдика насчет яхты пришло.

Сообщения от своего нового товарища Егор давно ждал. Должно было прийти приглашение на кругосветную регату под парусами на новом катамаране Эдуарда, который со дня на день планировалось спустить на воду на одной из верфей сытой южной приморской страны. Но именно этого письма не было, а было другое…

Егор вперился в экран монитора, силясь понять, шутка ли это неизвестного юмориста, розыгрыш товарищей по оружию, серьезное предложение, провокация каких-либо правоохранительных органов или еще что-то. Сообщение гласило: