Возрождение Феникса. Том 5

– Не сразу. Сначала разговор с князем Волконским. Вот завтра и поболтаем. Посмотрю на его реакцию и решу.

– Поня-я-ятно, – протягивает Берегиня Рюрикович. – Тогда я сама…

– Что сама? – не понимает император

«Награжу спасителя своего папулечки, конечно» – улыбается царевна.

– Сама буду уберегать тебя, па, – произносит Берегиня вслух.

– Опять через молитву? – снисходительно улыбается Владимир.

– Конечно, папенька.

***

– Ваше Величество, присаживайтесь, – указывает Аркадий Волконский на два кресла у пылающего камина. Очаг оформлением очень похож на домашний, даже белые мраморные колонны по бокам будто те же самые.

– Спасибо, Аркадий, – государь выбирает место справа. Когда он садится, кожаная обивка тихо скрипит под ним. – Речь у нас пойдет о твоем вассале.

Волконский пытается не менять выражения лица, но в глазах блестит понимание причины.

– Беркутов?

– Он, – кивает Владимир. – Третье отделение доложило, что Бесонова очень сильно заинтересована им. Шерстит его дела, изучает подноготную, подослала шпионов в его лицей.

– В «Красном замке» шпионы? – чуть ли не подпрыгивает на месте Аркадий.

– В филиале «Гром» точно. И среди преподавателей, и среди учеников. Причина тебе понятна?

– Гений Арсения, – догадывается князь.

– Вот тут и загвоздка, – сомневается Владимир. – Не путаем ли мы причину и следствие? Откуда взялась эта «гениальность» у семнадцатилетнего пацана?

Волконский мнется, но все же решает высказаться:

– После битвы с Абсолютом Миронова у меня состоялся разговор с Арсением. Он объяснил свои успехи тем, что является жива-мутантом. Сбой работы военного артефакта вызвал мутацию астрального тела и воздействовал на интеллект.

– Бесонова устраивает тотальную слежку за жива-мутантом? – иронично приподнимает бровь Владимир. – Да даже не таким могучим как, допустим, Слепой кот или Дана Бестия. А всего лишь за отличником-вундеркиндом? Нет, Беркутов может и титан мысли, но как-то странно это всё.

– Но он, правда, талантливый юноша, – скромно бросает Волконский. Больше нахваливать Беркутова князь не хочет – а то еще заберут. Хотя уж если София такой контроль устроила, то поздно метаться. С другой стороны, против Бесоновой он еще может побарахтаться. А императору точно ничего не скажешь.

– Не знаю – не знаю, – повторяет Владимир. – Боюсь, это чересчур подозрительно. Может, Беркутов связан как-то с вымесами Хаоса.

– Побойтесь Сварога! – вырывается у Волконского. Князь поздно прикусывает язык. – Простите…Ваше…

– Аркадий, это не шутки, – на полном серьезе заявляет император. – Я не могу так рисковать. Как понимаешь, он поспособствовал моему спасению, а значит, есть повод приблизить парня к себе.

– Неужели вы хотите забрать моего вассала? – падает духом Волконский.

– Это необходимая мера, – припечатывают бедного князя. – Я уже объяснил причину. Официальную и фактическую. Так как я тебе доверяю, Аркадий, то не стал скрывать.

– Благодарю за доверие, – роняет убитым голосом князь, уже подсчитывая в уме годовую потерю прибыли. Приток денег от Сени был неимоверно огромным.

– Преференции ты получишь, – подслащивает пилюлю Владимир. – Так, например, господский налог Беркутова будет идти в твою казну еще пять лет. Но это только между нами. Официально Беркутовы станут Служилым родом. А затем дадим и льготы на имущественный.

– Благодарю, Ваше Величество, – повторяет Волконский

Когда император уходит, князь чуть ли не хватается за голову. Он не знает, можно верить ли словам Владимира. Император – тот еще хитрый пес. Трехсотый уровень в «Кексиках» – не тапки обнашивать. У самого Аркадия только двадцатый…. А куда деваться? Увлечение государя – святое. Играл бы он в хоккей, Волконский встал бы на коньки. А так приходиться месить цифровую муку, да посыпать сахарной пудрой.

Непонятно, правдивы ли подозрения Владимира насчет Арсения. Может, это всего лишь повод захапать Беркутова с его турелями, ментальными глушилками и прочим. Уже и неважно – Беркутова заберут.

Встав и пройдясь по каминному залу, Аркадий решает проверить дочь. Все его надежды сейчас связаны лишь с Анфисой.

Князь находит дочь в картинной комнате. Княжна в заляпанном халатике вертится вокруг мольберта. Каштановые волосы стянуты в буйный хвост, в одной руке кисточка, в другой палитра с красками. «Позирует» же художнице ваза с фруктами.

– Совершенствуешь навыки, милая?

– Да, пытаюсь достичь уровня Сени, чтобы снова сразиться с ним, – мечтательно произносит Анфиса.

«Опять о Беркутове, – негодует в мыслях князь. – Хотя, чего это я? Вот же и повод подвернулся».

– А как у вас с Сеней дела, крошка?

– Дела? – замерев, Анфиса сдувает с лица волнистую прядь – руки-то заняты. – Отлично. Вот в выходные идем в «Зарницу».

Княжна осторожно рисует гроздь винограда. Набрасывает стебель, а затем начинает обрисовывать круги, которые являются виноградинками. Глядя на искусную работу дочки, Аркадий вдруг спрашивает:

– А скажи, хочешь замуж за Сеню?

Княжну словно парализует, рука смещается, и кисточка разрушает овал виноградинки.

– Пап!

– Извини. Закрасить же можно?

– Можно, – Анфиса присматривается к фиолетовому пятнышку. – Только больше не шути так.

– А вообще, я серьезно. В целом как тебе он? Люб – не люб? – увидев недоверчиво насупившееся личико княжны, Волконский поясняет. – Крошка, Беркутова хотят забрать. Вот я ищу варианты.

– Как забрать? – пугается Анфиса.

– Дочка!

– Люб, папенька, – тут же тараторит напуганная княжна. – Замуж согласна за Сенечку.

– А он что, возьмет же тебя? – сурово спрашивает Волконский. – Возьмет?

– Думаю, возьмет…