Возрождение Феникса. Том 1

– Да, – отойдя от удивления, слуга двигается следом. – Ох, Арсений, Сеня, зря ты поломал Свиридова. Теперь будут проблемы у матери. Они же, Свиридовы, сидят во власти в Твери.

– Не хотел ломать, – признаюсь. – Жива из «колодцев» выплеснулась. Не совладал с резкой силой.

– О, Сеня, так ты наконец «разогрел» меридианы? – обрадованно спрашивает слуга.

– Похоже…

Пора осмыслить свое состояние. Новое тело почти немощное, но старые навыки вполне применимы. С учетом того, что удары стали слабее и медленнее в разы. Да еще одна нога покалечена. Вот как раз с последним большая проблема. Жива компенсирует физическую слабость, но не увечья. Так что толку от местной силы все равно мало. Именно для меня.

На берегу пропускаю вперед Тимофея, чтобы вел к машине. Среди сочной зеленой травы вьется вытоптанная тропинка. По ней мы и движемся к трассе.

Из кустов выпрыгивает здоровый крепыш моего возраста. В руках удочка. Никогда не видел его, но узнаю Степку, простолюдина и одноклассника Арсения. Парень с чего-то вдруг извиняется:

– Прости, барин. – Ох, достали. Какой еще барин! Вы мои слуги? Так зовите меня по-нормальному – милорд. – Сам не помог в беде, только Тимофея твоего позвал.

– А что ж так? – лениво спрашиваю. Только потому, что реципиент спросил бы.

– За отца испугался, он у меня батрачит на фабрике Свиридовых. Этому паршивцу Вите уволить его – делать нечего. А у меня две сестры-близняшки, да у бабушки пенсия никакая, помогать надо…

– Ой, да забей, Степа, – отмахиваюсь, пока он не рассказал всё свое генеалогическое дерево. – Не влез и не влез. За такие вещи всегда держи ответ только перед собой, перед своей совестью. А за Тимофея спасибо, – киваю на удочку. – Удачного улова, однокашник!

– Спасибо, Арсений, – с облегчением выдыхает парень. – Пойду поищу, где рыба еще не пугана бултыханиями Корсова, – так зовут парня, что я скинул в реку.

Мы с Тимофеем наконец добираемся до машины. Бизнес-класс марки «Волга», но уже старенький транспорт, краска поблекла, да и дизайн морально отстал. Видно сразу, что род наш далек от процветания.

– Сеня, лицо-то тебе нормально зацепили, – сочувственно оглядывается на меня Тимофей, когда заводит «Волгу» и выезжает на дорогу. – Как себя чувствуешь? Сотрясения нет? Может, в больничку?

Трогаю пальцами рассечение на лбу. Хм, сразу не заметил. Видно, Витька Свиридов с Петькой Корсовым поколотили перед тем, как начать топить. Темная рубашка тоже запачкана кровью, если вглядеться.

– Нормально всё, домой е-езжай.

– Сень, у тебя чего голосок задрожал? – хмурится Тимофей. – Только накрыло что ли?

– Ага, адреналином, – с ужасом смотрю, насколько этот мир отсталый. Ни одного флаера, лишь колесные механические телеги. Да еще эти вонючие выхлопные газы! Ничего умнее для передвижения не догадались придумать, кроме сжигания горючих смесей?

– Сейчас пройдет, – успокаивает родовой слуга отеческим тоном, но самого ненадолго хватает. – Как тебя вообще угораздило отправится в глушь с двумя выскочками? Чем думал, Сень? Не в багажник же запихнули силой?

У меня глаз едва не выпадает. Вот так слуга! Не стесняясь, попрекает своего лорда…тьфу, барина. Ответ быстро всплывает на поверхность. Тимофей больше для моего реципиента воспитатель, чем слуга. С самых пеленок присматривает, вот и повелось общение «по-свойски».

– Вчера я помог с домашкой девушке, которая нравится Свиридову Виктору, – спокойно произношу. – Он потребовал разговора по-мужски вдали от лишних глаз. Я согласился поехать с ним…и с его другом к Щучьему озеру. На месте они напали на меня и стали издеваться и бить.

Секунды три мы с Тимофеем переглядываемся через зеркало заднего вида.

– Дурачина, – качает головой Тимофей.

– Редкостный, – соглашаюсь.

– Это я про тебя, вообще-то.

– Да уж понял.

– Странный ты какой-то, Сень… – сообщает Тимофей, сворачивая в город. – «Колодцы» вдруг освоил, здорового мужика избил, да еще двоих дворянят сделал, они ведь тоже поди Ученики, хотя бы один… Эй, а второго дворяненка ты куда дел? Не утопил, надеюсь?

– Навоз не тонет, – делюсь житейской мудростью, разглядывая себя в зеркале заднего вида.

Белобрысый подросток, глаза голубые, нос прямой, скулы широкие, славянские. По сравнению с тем же Свиридовым красавчик. Даже если бы я не сломал ему нос. Тело только у меня слабое, хотя, возможно, это последствия увечья. Мускулы точно знакомы с физическими упражнениями. Но после травмы прошлый Арсений явно забил на зарядку.

Замечаю заинтересованный взгляд. Женщина за рулем на соседней полосе. Молодая симпатичная, с длинными тёмными волосами и колечком в носу. Подмигиваю милашке. Она ослепительно улыбается и показывает наманикюренным пальчиком на картонку с телефонным номером, прижатую к лобовому стеклу. Ниже цифр написано: «Целуюсь лучше, чем паркуюсь».

Усмехнувшись, я хлопаю указательным пальцем себя по виску. Мол, запомнил. На прощание женщина посылает мне воздушный поцелуй и сворачивает на смежную улицу.

– Странный ты… – повторяет Тимофей, от которого не укрылся мой с водительницей бессловесный флирт. – Раньше от баб шарахался, а тут – на тебе, чуть к ней в форточку не залетел.

– Адреналин, наверное, – пожимаю плечами. – Не отошел еще.

Смотрю в окно, изучаю местность и аборигенов. Город называется Тверь. Дома вокруг, в основном, невзрачные «бетонки», но ближе к центру вырастают старые здания, экстерьер обрастает пилястрами, вычурными карнизами и прочими декоративными элементами. До центра мы не доезжаем, сворачиваем на восток. Снова тянутся «бетонки», затем они редеют, пока не уступают пространство лесу. Похоже, мы просто проскочили насквозь город. Усадьба Беркутовых возникает резко. Автоматические ворота открываются, и «Волга» въезжает, шурша покрышками по песчаной дороге.

Эта усадьба когда-то знала лучшие времена. Сейчас же вишневый сад зарос, охрана отсутствует, фонтан перед господским домом выключен ради экономии воды.

На крыльце нас встречает хорошенькая девушка в чепчике, в длинном синем сарафане, под которым сияет белая рубаха. Федосья, подсказала память Сеньки имя служанки. Или просто Дося. Бросив взгляд на меня, она с облегчением выдыхает:

– Фу-ух, вызволил юного барина, дядя Тимофей.

– Он сам себя вызволил, – отмахивается воспитатель. – Я чисто за водителя.

Дося округляет карие глаза и оглядывает меня, акцентируя внимание на хромой ноге.

– Сам? А как?

Сдуваю челку со лба, чтобы приоткрыть рассечение.

– Мне бы перекисью помазать, Дось.

– Ой, Сварожечки, – служанка бесцеремонно хватает меня за руку и тянет за собой. Ладошка у нее холодная. – Пойдемте, врачевать тебя буду, барин, пока Елизавета Юрьевна не увидела и в обморок не бахнулась.

Это она про мою маму. Ну не мою, а Арсения. Хотя, вонючая чешуя болтопса, какая уже разница! Память Арсения слилась с моей. Да, из-за этого я не полюбил его близких людей, как своих, но прекрасно помню чувства парня. Теперь его прошлое – мое прошлое. Счастливые встречи, мимолетные юношеские влюбленности, посиделки с друзьями… Всё перекрывает черным крестом расстройство, когда он уехал из Московского лицея доучиваться в Тверь. Из-за травмы.

Дося ведет меня по просторному холлу. Со стороны кухни выглядывает рыжая девушка в чепчике. Ниже меня на голову, тонкая талия, широкие бёдра, симпатичные ножки, торчащие из-под фартука. Федора, вторая служанка. В доме к ней обращаются ласково Феней.

– Эй, куда тащишь барина? – верещит она, уперев руки в бока.

– В подсобку, – не оборачиваясь кидает ей Дося. И еще крепче сжимает мою руку. Да еще так прибавляет скорости, что рыжая остается далеко позади. Я едва успеваю перебирать костылем.

– Что?! – кричат нам вслед. – Не смей! Зачем?!

Дося не отвечает, хитро сверкнув глазами. Гордо выпячивает грудь, кстати, солидного третьего размера. Ну вот, дожил – уже женские бюсты на глаз оцениваю в местной системе измерения. Ассимилировался, значит.

– Ба-арин! – доносится расстроенное.