Россия в огне. Трагедия 1941-го

Это уже идеология. Сознаться в этом равносильно смерти. Такого быть не должно, решает Сталин, и не будет. Во всяком случае, народ об этом не узнает. Естественно выдвигается на сцену лозунг о численном превосходстве немецких вооруженных сил. О большей насыщенности немецкой армии танками, самолетами и автоматическим оружием.[6 -

]

Эта установка не изменилась и после войны. Масса печатных изданий, кинофильмов, специально отобранной хроники, высказывания военачальников укрепляли позиции этой возможно и оправданной на тот момент схемы.

Она была подхвачена и на местах и в период войны. Командиры в отчетах показывали надуманное количество потерь, которые понес противник в результате боя. Сведения собирались и шли в Генеральный штаб, создавая иллюзию эффективного воздействия на войска противника. Силы немцев казались неисчислимы. В случае поражения и отступления, преувеличения были тем больше, чем менее способный был командир, и насколько поспешно ему пришлось оставить занимаемые позиции. Кто скажет, что да, я струсил, потерял управление вверенными частями, не смог организовать боевые действия и побежал перед численно меньшими силами противника. Оправдаться можно было только огромным превосходством немцев. Чем больше придумываешь, тем проще добиться снисхождения.

На всех уровнях, создавалась круговая порука, замешанная на лжи, обмане. Приписки, очковтирательство и нереальные донесения командного состава, стали нормой. Проблемам неустойчивости подразделений не давалась правильная оценка, и не принимались меры к исправлению положения. И волевой грамотный командир, действующий на пределе сил и неумеха и трус, сочиняющий небылицы – оказывались в равном положении. Получая искаженное представление о силах противника, вышестоящие штабы не могли принять правильного решения по ответным действиям. Не сразу можно было распознать, где наносится главный удар, а где противник проводит сковывающие действия. И немногочисленные резервы посылались не туда, где они были наиболее необходимы.

После окончания Великой Отечественной войны, когда страсти улеглись, и было обстоятельно подсчитаны силы с обеих сторон, советские историки были озадачены. По всему выходило, что-то, что привыкли слушать советские граждане, мягко говоря, не соответствует действительности. Как быть?

Позиция вождя осталась непреклонной. Ни к чему ворошить прошлое и умалять подвиг народа в прошедшей войне, а соответственно и самого Сталина. Нужно подать историю, что бы все выглядело так, как люди слышали на протяжении всей войны.

Сталин сам подал пример чудовищных фальсификаций. Вот как он, доводил сведения о потерях сторон в начальный период:

«За 4 месяца войны мы потеряли убитыми 350 тыс. и пропавшими без вести 378 тысяч человек, а раненых 1 миллион 20 тысяч человек. За тот же период враг потерял убитыми, ранеными и пленными более 4 с половиной миллионов человек».[7 - Сталин. И.В. «О великой Отечественной войне Советского Союза» Москва. 1946 г. С. 20.]

Публикация датируется 1946 годом, под заголовком «О Великой Отечественной войне Советского Союза».

Без сомнения, я уже упоминал об этом, существовали со стороны командиров доклады с преувеличенными данными о потерях немецких вооруженных сил. Но собственная убыль в войсках отслеживалась, так как по численности соединений и частей получалось питание, обмундирование и даже «наркомовские 100 грамм». Нельзя согласиться, что Сталин был не осведомлен о потерях и верил в приведенные цифры

К сведению. Из источников которые приводит Г. Куманев: «За первые три недели войны противнику удалось полностью разгромить 28 советских дивизий…. Кроме того, более 72 дивизий понесли потери в людях и боевой технике от 50% и выше. Общие потери только в дивизиях без учета частей усиления и боевого обеспечения за это время составили около 850 тысяч человек»[8 - Газета «Правда» 22 июня 1989г. Куманев Г. «22-го на рассвете…».]

По данным, которые приводит В. Анфилов: «Мы потеряли, до середины июля 1941 года около миллиона солдат и офицеров, из них 724 тысячи были пленены».[9 - «Анфилов В. Литературная газета» 1989 г. 22 марта. «Самые тяжкие годы»]

По сведениям немецких источников опубликованных в ГДР:

«За первые 4 месяца войны потери Советской Армии составили 3 млн. человек (в том числе около 2 млн. пленными)»[10 - «Soldat und Technik» DDR 1978 №5.]

Ученые ФРГ, путем анализа сохранившихся документов существовавших в фашистской армии, пришли к выводу, что:

«В боях под Белостоком, Минском, Смоленском, Уманью, Киевом, Брянском и Вязьмой к 18 октября 1941 года были пленены 2 миллиона 53 тысячи советских воинов…. К концу 1941 года 3 миллиона 800 тысяч военнослужащих Красной Армии оказались в плену»[11 - Карпов В. Журнал «Знамя» 1989 год. №12. С. 165. «Маршал Жуков, и его соратники и противники в годы войны и мира».]

«В начале 1942 года из общей цифры 3,9 млн. захваченных советских пленных в живых осталось, по данным чиновника министерства труда фашистской Германии Э. Мансфельда, около 1,1 млн. военнослужащих.

К 1 мая 1944 года из 5,75 млн. советских военнопленных в лагерях умерло 1,981 млн. человек, 1,030 млн. было убито «при попытке к бегству» или передано гестапо для «ликвидации», 280 тыс. погибло в пересыльных пунктах и лагерях».[12 - «Совершенно секретно! Только для командования!» М. 1967. С. 102 – 103.]

К сожалению, общие потери в 1941 году со стороны СССР достоверно не установлены. Соответствующие архивные материалы, которые могут пролить свет, на уровень трагедии, постигший Красную Армию в начальный период войны, до сих пор не опубликованы.

Известно, что до войны на оккупированной территории проживало 88 млн. человек. После войны население составило 55 млн. человек. Из этого количества, около 10 млн. человек было эвакуировано в восточные районы страны.[13 - «Совершенно секретно! Только для командования!» М. 1967. С. 103] Но это только население. А сколько военнослужащих было призвано и погибло с территорий, до которых не добрался враг?

В отношении немецких потерь, статистика и учет Германии отличалась педантичностью. Исходя из записей в дневнике Ф. Гальдера, потери фашистов за пять месяцев составили: «Потери с 22.6 по 23.11 1941 года: убито – 6513 офицеров и 148452 унтер-офицеров и рядовых; ранено – 17384 офицера и 531657 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести – 518 офицеров и 30194 унтер-офицера и рядовых.

Итого потеряно 24 415 офицеров и 710303 унтер-офицеров и рядовых»[14 - Гальдер Ф. «Военный дневник» М. 1971 г. Т. 3. Кн. 2. Стр. 78.]

Выходит цифры, о которых говорил вождь народов, были зеркальным отражением действительности. Свои огромные потери были приписаны гитлеровской Германии. Сопоставимые с их потерями, цифры убыли, были приписаны советским вооруженным силам. Задав такой тон Сталин, поставил остальных историков в незавидное положение. У кого бы хватило смелости сказать, что вождь ошибается?

После смерти Сталина в марте 1953 года, политика Н. С. Хрущева была направлена на развенчание культа отца народов. Были изъяты из периодики и библиотек миллионы печатных изданий. По-новому стали трактоваться события послужившие основой военного планирования. Так называемые «заслуги» Сталина в войне были низведены почти полностью.

К сожалению, это не коснулось станового хребта – освещения событий характеризующих военные действия. Даже на фоне массовых разоблачений сказать правду о войне не решились. Хрущева устраивало низвержение культа Сталина. Возможно, он, будучи непосредственным участником битвы, с фашизмом чувствовал собственную ответственность, не хотел перемен. В период его правления была издана «История Великой Отечественной войны 1941—1945» в пяти томах. Хотя имя Сталина там практически не упоминается, или даже предается анафеме – общий строй лжи и подтасовок, остался прежним.

К этому времени относится начало изданий мемуаров советских военачальников. Человек, который пишет мемуары, рассказывает в основном собственные впечатления, как он запомнил те или иные события. Иногда в его воспоминания вкрадываются отдельные неточности, что-то он уже забыл и ему приходится реставрировать это в памяти, обращаться к сослуживцам, сохранившимся документам. Если взять ряд участников событий с обеих сторон и сложить их впечатления, то получится, реалистичная картина, которая будет претендовать на достоверное изложение.

К сожалению, внутренний цензор, укоренившийся со сталинских времен у авторов воспоминаний и официальная советская цензура, во многом выхолостили эти бесценные свидетельства очевидцев. Часть авторов, дабы не кривить душой, начинают повествовать с 1942—43 года. События, касающиеся 1941 года, периода тяжелых испытаний и разочарований для воинов и народа, представлены в них отрывочно, пунктиром. Много военачальников только косвенно намекает на трагизм положения, в котором им довелось очутиться.

Не показывая глубину трагедии, постигшей Красную Армию в 1941 году не понять и силу духа, величия, на которую в итоге удалось подняться народу.

Хрущевская «оттепель» закончилась, наступила новая эпоха.

Л. И. Брежнев, вступив в управление страной после келейного октябрьского переворота в 1964 году, тоже был участником сражения. В войну ему довелось подвизаться на ниве политического воспитания войск. В начальный период правления он не принимал участия в военно-исторической полемике, а позднее, совместно с приспешниками был озабочен тем, что бы максимально возвеличить собственную роль в войне. Его культовая книга «Малая земля» стала обязательным пособием для учащихся всех уровней. В хоре подпевал, громко стали раздаваться голоса о том, что перелом в войне произошел не в период Сталинградской битвы, а на Малой Земле. Даже Г. К. Жукову настойчиво посоветовали для скорейшего опубликования его мемуаров обязательно упомянуть в них о Леониде Ильиче. Что к большому стыду, маршалу и пришлось переборов себя сделать.

В период Брежнева была издана эпохальная «История второй мировой войны». Хотя в этом академическом труде и была сделана серьезная попытка, наполнить издание большим документальным материалом, полно осветить события со всех сторон, устранить допущенные пробелы в «хрущевском» издании – по сути, это осталась та же самая, хорошо ретушированная, причесанная в одном направлении, история. Она была только похожа на правду, но на самом деле, имела с ней мало общего. По большей степени факты подбирались тенденциозно, многое опускалось, трактовка событий шла явно в набившем оскомину сталинском духе.

Нельзя не сказать, что в период, раннего Хрущева на волне оттепели, были сделаны попытки, опубликовать воспоминания немецких военачальников принимавших участие в войне.

В 1954 году Воениздат издал книгу Г. Гудериана «Воспоминания солдата». В 1956 году в процесс издания включается издательство иностранной литературы и выпускает первый том насыщенного документальным материалом и цифрами исследования Б. Мюллера Гиллебранда под названием «Сухопутная армия Германии», второй том вышел в 1958 году, последний из двух книг в 1976-м. В 1957 году Воениздат выпускает в свет книгу лучшего стратега Германии Э. Манштейна «Утерянные победы». В том же, 1957 году, уже в издательстве иностранной литературы вышли книги Ф. В. Меллентина «Танковые сражения 1939—1945гг» и сборник «Мировая война» в котором были опубликованы воспоминания 10-ти генералов занимавших ответственные посты в вермахте.

Начиная с 1968 года, в Воениздате, начинают выпускать уникальные сохранившиеся записи – трехтомное издание дневника начальника немецкого генерального штаба Франса Гальдера.

Все издания, выходившие в Советском Союзе, были отмечены особым образом – в аннотации значилось: «Русское издание книги предназначается, прежде всего, для офицеров и генералов Советской Армии». Это означало, что книги не были предназначены для широкого пользования, и купить их в магазине или взять в библиотеке обыкновенному читателю было невозможно. Они шли под грифом служебной литературы. Издания снабжались большим количеством сносок, замечаний, опровержений русской редакции. Примечательно, что ни на одной из них (до 1968 года), не стоит в конце книги тираж, так что судить о количестве выпускаемой таким образом литературы «не для всех» можно только приблизительно.

Степень достоверности немецких мемуаров разная. Но, не смотря на ангажированность, они во многом более точно, чем советская историография рисовали картины недавних событий.

Немецкие генералы показали советскому читателю историю с другой стороны. Некоторые книги такие как «Танковые сражения» Ф. Меллентина довольно тенденциозны. Другие авторы дают трезвую и довольно точную картину прошедших событий. Особенно в этом примечателен дневник Ф. Гальдера, писавшийся по горячим следам. Он день за днем показывает самые важные события без прикрас и последующих политических и конъюнктурных наслоений – такими, какими они виделись из окна немецкого генерального штаба на тот момент времени.

В период Горбачева, махровым цветом расцвели историки другого толка. Они стали показывать нам события, зайдя, лошади «с казенной части», если так можно выразиться. Их мало интересовала лошадь и всадник. Им доставляло удовольствие покопаться в том, что вылетало из-под хвоста. Это небезызвестные по своим нашумевшим книгам Суворов-Резун, Бунич и другие авторы. Путем хитрых подтасовок и подлогов Суворов договорился до такой книги: «Последняя республика: Почему Советский Союз проиграл вторую мировою войну?» Бунич начал утверждать, что на территории Германии не было уничтожено ни одного еврея и так далее и тому подобное. Понятно, что при всей живости написания, они не ставили перед собой цели объективно показать исторические события. Притягивая за уши факты, вольно без контекста, трактуя отдельные высказывания можно договориться до чего угодно, даже до того, что Советский Союз проиграл вторую мировую войну.

В период гласности также начали выходить исследования серьезных авторов, пытающихся глубоко и объективно рассмотреть военные действия и события предшествующие войне, но к ним мы обратимся позже.

Закончить эту главу мне хочется высказыванием прославленного маршала Г. К. Жукова:

«…Лакированная это история. Я считаю, что в этом отношении описание истории, хотя тоже извращенное, но все-таки более честное у немецких генералов, они правдивее пишут. А вот «История Великой Отечественной войны» абсолютно неправдивая. Георгий Константинович с горечью констатировал:

«…У нас нет трудов, исторически правдиво освещающих события Отечественной войны, правильно раскрывающих роль советского народа, его Вооруженных Сил.… В исследовании военных событий нет глубокого анализа явлений, научной критики фактов и действий.

Неудачные операции наших войск, как правило, не исследовались, а если и описывались, то без соблюдения исторической правды.

Установившееся в периодизации Великой Отечественной войны наименование первого периода – «Активная оборона советских Вооруженных Сил» – не дает правильного представления о фактическом характере действий советских войск в 1941 году и противоречит принятому у нас понятию активной обороны. Исходя из фактической обстановки, первый период войны правильней называть «Периодом отступления и срыва планов „молниеносной“ войны фашисткой Германии против Советского Союза», предоставив историкам научно установить хронологические рамки этого периода…

Одним из существенных недостатков… является недооценка буржуазной военной науки, выразившаяся в чванливом ее отрицании. Нами явно недостаточно изучаются… сильные и слабые стороны империалистических военных систем.

В результате извращенного понимания… отрицалась какая-либо ценность зарубежной военной мысли, военной техники, игнорировались ее достижения, а задачи в области военно-идеологической борьбы сводились к огульному охаиванию всего того, что находится за пределами наших границ…

Это не история, которая была, а история, которая написана… Кого надо прославить, о ком надо умолчать…. А самое главное умалчивается.[15 - Краснов В. «Неизвестный Жуков». М. 2000 С. 271—272. 529.]

Необходимо изучать военный опыт. Забыв его или сознательно предав забвению, мы рискуем вторично наступить на те же грабли. Не должно оставаться белых пятен.

Рейхсвер и Красная армия