Седьмая

– Но, Лика… – заюлил Стас. – Ты ведь знаешь, они не подчиняются мне напрямую! Вернее, ты знаешь, кто им приказывает.

– Так-так-так!.. – протянула я. – Значит, не ты их прислал, но ты проболтался своему пушистому другу… Рассказал все альфе Серых, – о тревогах, Артеме и кладбище, – и он проявил инициативу, приставив ко мне своих собачек?!

Оценив его вид, я поняла, что не ошиблась ни разу.

– Лика, для твоего же блага! – и Стас вновь забормотал о неведомой мне опасности.

Судя по взглядам альфы Серых, которыми тот меня одаривал при каждой нашей встрече, он бы не отказался «охранять» меня в своей постели. Старательно и с удовольствием.

Раздражал меня так, сил моих больше нет! Я отказывала ему много раз – доходчиво и аргументированно объясняла, что у нас ничего не будет, поэтому нечего на меня так смотреть! Не нужны мне его цветы и подарки! Затем, отчаявшись достучаться до замутненного гормонами мужского разума, послала несколько раз далеко и неаргументированно.

Ни одно, ни второе его не проняло.

Навязчивый оборотень появился в городе не так давно. Года полтора назад в Эн..ске случилась война кланов, и к власти пришли Серые. Явились откуда-то из России, их главарь надрал зад тогдашнему альфе Белых, и тот сбежал со своей стаей в ту самую Литву, за что их филиал люто нас ненавидел аж до вчерашнего дня. Те же из Белых, кто остался в Эн..ске, вступили в стаю Серых и признали власть этого…

Степан Коршунов, вот как его звали!

– Все, Стас! – поморщилась я. – Мне на работу пора.

– Что мне сказать Артему, если он о тебе спросит?

– Ничего. Ничего ему не говори, потому что я сама ему все скажу.

Мой внедорожник стоял на парковке возле раскидистого клена, на котором уже начали распускаться листья. Дерево давало жалкое, но все же подобие тени. Косясь на молодых дебилов, успевших купить и второй венок, я решительно направилась к машине. Те, перестав пугать бабулек, двинулись за мной, после чего дружно загрузились в красную «Мицубиси».

Наплевать!..

Включила кондиционер, разгоняя удушливую, совсем летнюю жару в темном салоне. Платье тут же стало холодным и противно прилипло к телу.

Впереди меня ждал длинный рабочий день, поэтому я все же решила заехать домой и переодеться. Вырулив со стоянки, прибавила газу. «Митцубиси», словно приклеенная, потащилась за мной следом. Ну и пусть! Вскоре я открыла окно, затем сняла очки, подставляя лицо теплому воздуху. Дорога в город шла по берегу озера Киш, по гладкой поверхности которого, между видневшимися лодками рыбаков, прыгали сверкающие солнечные «зайчики». От них рябило в глазах, и я почему-то заулыбалась, радуясь приближающемуся лету.

Улыбалась так долго, пока не заметила, как на горизонте, далеко-далеко, над виднеющимися на дальнем берегу многоэтажками, собирались, клубились темные облака.

Предвестники беды.

Стас прав!.. Тревожное ощущение, появившееся на кладбище, не спешило исчезать даже под лучами майского солнца. Поселилось под коркой головного мозга, давая о себе знать странными, тягучими предчувствиями беды. Мне показалось, что на город надвигалось нечто, пугающее своей неопределенностью.

И дело тут вовсе не в приезде Артема.

Глава 2

Он поджидал меня во дворе моего же дома. Наверное, дрессированные собачки, что вели меня от самого кладбища, успели доложить своему хозяину, куда я направлюсь. Впрочем, я уже заприметила большой, нахальный джип черного цвета, припаркованный возле железной ограды дома, а затем почувствовала раздражающий меня запах.

Оборотень!..

Новостройка, пять этажей в тихом центре, уютный внутренний дворик, выложенный красно-синими плитами, разноцветная детская площадка. Пожилая нянечка катала на карусельке пухлого малыша в синей кофте, и он заливисто смеялся. Рядом с площадкой, посматривая на малыша, стоял тот самый… начальник мохнатых дебилов, которые даже и не думали таиться, подъезжали и подмигивали мне на светофорах, словно это была какая-то развеселая игра.

А теперь еще и этот, их главарь!

Он – Степан Коршунов, а я – Лика Воронцова, и ему хватило ума в первую же нашу встречу… Вернее, ума ему не хватило, но он все же пошутил, что это судьба и знак.

Он ошибся, это не было ни знаком, ни судьбой!

К тому же та встреча обернулась полнейшей катастрофой. Коротко стриженный, с глазами цвета стали качок, царь и бог качков, чьи мускулы непослушно лезли, пытаясь вырваться на свободу из обхватывающей мощный торс трикотажной поло-рубашки, заехал немцу из Западного Ковена – черт, а ведь это был Третий Берлина! – в челюсть, когда тот, прилично надравшись в ресторане, в очередной раз схватил меня за колено.

Опрометчиво же Стас на встречу с представителями Западного Ковена позвал не только меня, но и альфу Серых, заправляющего в Эн..ске!

Я бы разобралась с немцем и сама, а так… Вышел конфуз и международный скандал, после чего Стас еле-еле всех утихомирил. Немец отбыл в номер зализывать раны, Степан, получивший от меня отворот-поворот, все время косился на француза – Первого Парижа – словно размышлял, не навалять ли еще и этому за компанию.

Впрочем, Пьер, посмеиваясь, заявил мне потом, что давно так не веселился. Сунул свою визитку, наказав звонить в любое время суток.

Как же я ненавижу оборотней!..

Тут он меня заметил. Оторвался от созерцания счастливого малыша – тридцать шесть лет, не женат, детей нет, однажды доложил мне Стас, словно меня это должно было интересовать! – и двинулся в мою сторону. Я же в очередной раз попыталась понять, что именно меня в нем раздражает.

Выходило, весь комплект.

Здоровый, одетый просто и по погоде, не то что я! Симпатичный, но не сказать, что писаный красавец. Подозреваю, женщинам нравятся такие… с квадратными челюстями и решительным взглядом серых глаз, светящихся уверенностью в том, что ему все, все по плечу.

Но не мне.

Суть нашего конфликта заключалась в том, что в моей жизни для него не было места, а он не собирался с этим мириться.

– Ты что-то здесь забыл, пес? – спросила у него с вызовом.

Я не была сволочью, но за последние три месяца с нашей встречи он меня порядком достал.

– Ликусь… – начал Степан.

И голос – уверенный, словно он имеет полное право называть меня так, как звали только бабушка и Артем. Ну еще и Стас. Иногда.

– Какая я тебе Ликуся?!

Темная, дремлющая сила, незаметная для обычного глаза, доселе спокойная и расслабленная, пришла в движение. Покорно льнула к моим рукам, подчиняясь воле ведьмы. И тут же по выложенному прорезиненными плитами дворику пробежал ветер, подхватил травинки, закрутил песок из детской песочницы и смятый чек, брошенный чьей-то небрежной рукой. В распахнутом окне первого этажа протяжно завыла собака. Прыснули в стороны дремавшие на ступеньках второго подъезда коты. Пухлый малыш на карусельках отчаянно зарыдал, и няня подхватила его на руки.

И вот тогда я почувствовала себя последней сволочью.

Черт, я вовсе не хотела пугать ребенка! Наоборот, мне… Мне очень хотелось своего. Давно уже, год, а то и больше.

Утихомирила Силу, успокоилась сама.

– Что тебе надо, Степан? – спросила еще раз у рассматривавшего меня оборотня.

Судя по взгляду, гулявшему по светлому обтягивающему тело трикотажному платью с плиссированной юбкой, – вопрос вышел донельзя глупым. Усмехнулся, затем шагнул ко мне.

– Ликусь, у нас наметился прогресс! Ты помнишь мое имя, и меня это радует.

– Еще один шаг, и я тебя развоплощу! – предупредила его. – Вот тогда посмотрим, насколько тебя это обрадует.