Так строилась железная дорога

Сяо Иху протолкнулся к Го Фухаю и прошептал ему на ухо, чтобы он подавался на конкурс под другим именем. Го Фухай угадал причину, по которой это нужно сделать, протиснулся вперед и передал материалы. Чжао Хуалян спросил, в каком конкурсе он участвует, и Го Фухай ответил, что в конкурсе на поставку материалов для тоннелей и мостов. Чжао Хуалян, просматривая материалы, колебался, и в это время Сяо Иху снова к нему подошёл и сказал, что нужно гарантировать победу в конкурсе торговой компании «Цяншэн» и этой компании по поставкам оборудования. Чжу Хунцзюнь с сомнением спросил, нужно ли им гарантировать победу, если цена у них высокая. Сяо Иху сказал, сначала даётся предложение цены, а затем ведутся переговоры, а поставщиков этих рекомендовал заказчик.

Чжу Хунцзюнь, вцелом, в глубине души имел обо всем ясное представление. Он вышел из комнаты для заседаний и, стоя на балконе, набрал номер

Ань Сюэжун и сказал ей, что компания Дэн Лицяна подаёт заявку на участие в конкурсе на поставку материалов, а Сяо Иху указал, что эта компания должна выиграть. Чжу Хунцзюнь хочет оказать Ань Сюэжун честь: пусть они сначала назначат цены, а уже затем ведутся переговоры. Он думает позволить этой компании выиграть конкурс. Ань Сюэжун поняла, как старается Чжу Хунцзюнь, заранее его поблагодарила и настойчиво попросила ни в коем случае не нарушать правила. Чжу Хунцзюнь сказал:

– Хотя у тебя уже есть парень, но встреча с тобой для меня – огромная честь. Я хочу, чтобы ты стала моим лучшим другом, надеюсь, что я и для тебя стану как подружка, только мужского пола. Можно?

Ань Сюэжун улыбнулась и ответила, что поняла его.

После того как Ши Цзинтяню передали заявления, он поглядел на регистрационные бланки, взял ручку и на оборотной стороне бланка строительной компании Цяо Саня проставил три вопросительных знака. Стоявший рядом Чжао Хуалян спросил, что это значит, и Ши Цзинтянь ответил коротко:

– Не годится.

Чжао Хуалян загадочно улыбнулся. Естественно, он догадался, что имел в виду Ши Цзинтянь.

Трёхэтажный дом, который пока снимал первый отдел, конечно, не был конечным вариантом их размещения. Целью Те Цзяня и Ши Цзинтяня было до китайского Нового года переехать в новый лагерь на стройплощадке. Хотя земля только перешла во временное пользование отдела, несколько построек из съемных щитов уже было возведено, и из серебристых труб на крышах этих домиков уже струился лёгкий дым. Рабочие продолжали строить жилища из профнастила. Ши Цзинтянь, сопровождая Те Цзяня, прошёл по дороге, ведущей к ним, мимо, с трудом неся щиты для их постройки, прошло несколько рабочих в касках. Ши Цзинтянь и Те Цзянь подошли к домику, расположенному перед стройплощадкой, засунули головы внутрь, чтобы проверить, как идёт строительство. Те Цзянь подсчитал, что потребуется, по меньшей мере, ещё десять дней, прежде чем можно будет туда въехать. Ши Цзинтянь поручился, что в течение десяти дней домики будут заселены. Те Цзянь в итоге дал ему десять дней на то, чтобы до Нового года переехать на стройплощадку и официально начать работать оттуда. Строительные работы только начались, многое ещё не доделано, особенно щекотливым кажется положение с Цяо Санем и его шахтой. Ши Цзинтянь понял, о чем думает Те Цзянь. После подачи заявок на конкурс на подбор рабочих бригад он сделал пометку на задней стороне документов компании Цяо Саня.

– Можно позволить ему принять участие в конкурсе, но выигрывать ему нельзя, мы не должны оставлять ему никаких лазеек.

Те Цзянь договорил, и уголки его рта слегка поднялись. Склонив голову, он долго глядел на Ши Цзинтяня, даже подмигнул ему, отчего Ши Цзинтянь растерялся.

– Э, слышал ты, негодник, извинился перед главным инженером Цзинь?

Услышав это, Ши Цзинтянь наивно улыбнулся, сказав, что до уровня

женщин не опускается. Те Цзянь сказал:

– У главного инженера Цзинь волосы длинные, да и уровень у нее высокий. Женщины деликатны, и мужчинам нужно женщин защищать.

– Она тоже очень заносчивая, – отметил Ши Цзинтянь. Те Цзянь сказал, что сам он этого не замечал, а затем заговорил о Хань Цюлю. Верно, когда в молодости Хань Цюлю вышла за него замуж, немало пришлось ей перенести невзгод. Он, бывший военнослужащий, с немалым старшинством, никогда не брал на себя смелость поднимать голос на жену. Ради согласия и гармонии Те Цзянь попросил Ши Цзинтяня впредь проявлять к Цзинь Го-ин некоторую уступчивость.

Ши Цзинтянь пообещал Те Цзяню, что будет обращать на это внимание. Те Цзянь, распахнув дверцу, забрался в машину, опустил локоть на дверцу, стекло которой было спущено вниз, и сказал, что этот проект с технической стороны зависит от смелых женщин: Цзинь Гоин, Ван Жо-юнь – и впредь Ши Цзинтяню следует проявлять мужское благородство. А ещё Те Цзянь сказал, что женщины не любят шума, двумя-тремя фразами можно растопить их сердце. И пусть Ши Цзинтянь помнит: женщины, если быть серьёзным, больше, чем мужчины, придают внимания чувствам, могут даже рискнуть жизнью ради любимого человека, тут все зависит от того, насколько в глазах женщины этот мужчина такого достоин. Ши Цзинтянь слушал очень внимательно, поразмыслив, решил, что эти слова Те Цзяня весьма разумны. В конце концов Те Цзянь прошёл куда более долгий путь, чем он сам, потому Ши Цзинтянь хорошо запомнил его наставления.

Те Цзянь вернулся в управление участком, куда следом за ним приехали Дан Хунци и Чжу Цзылай со стопкой документов и сказали, что скоро начнётся работа по прикладыванию тоннеля, а для поставки взрывчатых веществ требуется, чтобы они, два руководителя, лично сходили в управление общественной безопасности. Дан Хунци сказал, что несколько раз ходил туда с Чжу Цзылаем. Прямая поставка с завода невозможна, нужна специальная поставка специальным транспортом через компанию охраны общественной безопасности в подчинении управления общественной безопасности, чтобы доставить взрывчатые вещества до стройки, за одну тонну нужно заплатить двенадцать с лишним тысяч юаней. Если этим не воспользоваться, то не удастся утвердить планы по двум складам взрывчатых веществ. Чжу Цзылай считал на пальцах: взрывчатые вещества очень строго контролируются, конечно, расходы будут большими, конкурсная цена – более семи тысяч юаней, так за каждую тонну ещё возмещать много придётся – четыре – пять тысяч. Услышав это, Те Цзянь глубоко задумался. С этой штуковиной не обойтись без строгого контроля: Китай такой большой, в нем живет миллиард с лишним человек, если не контролировать или контролировать плохо, могут случиться неприятности.

– Политика сверху идёт, она не на нас одних направлена, она везде одинакова, – сказал Те Цзянь. – Думаю так, Лао Сяо, сходи к ним туда ещё раз, постарайся, чтобы в конкурсе поучаствовал местный химзавод, соответствующий стандартам управления общественной безопасности. Пусть этот химзавод напрямую нам все поставляет.

Чжу Цзылай сказал, что есть второй химзавод, у которого цена за прямую поставку тонны взрывчатых веществ составляет две-три тысячи юаней. Те Цзянь вдруг приободрился, попросил Чжу Цзылая подозвать Чжао Хуаляна и вместе с ним поехать на второй химзавод Цинъяна.

После того как ушёл Чжу Цзылай, Те Цзянь взял чашку чая, уселся рядом с Дан Хунци на диван. «Некоторые дела, – сказал он, – пусть напрямую решает Дан Хунци, не нужно просить указаний у меня». Дан Хунци же сказал, что Те Цзянь – начальник участка, главное ответственное лицо на проекте, а он, Дан Хунци, всего лишь второстепенный персонаж. Некоторые дела он не осмелится по собственной инициативе делать без указаний.

Те Цзянь и Дан Хунци так и болтали то о том, то об этом. Те Цзянь похвалил первый отдел за то, что тот ускоренно занял землю и в целом движется впереди всей линии. Нужно провести очередное проектное собрание для двух отделов, обсудить с нижестоящими, как получше претворить в жизнь идеи, методы и требования линии, и зарядить всех энергией. Дан Хунци, ни минуты не сомневаясь, согласился с его предложением. Он полагал, что нужно учредить систему поощрительных заседаний, чтобы работники не двигались вперед с опущенной головой.

Когда они уже обсудили почти все рабочие дела, Те Цзянь перевёл разговор непосредственно на Наньнаня – было слышно в его словах беспокойство о Цзинь Гоин. Женщина приехала на стройку высокоскоростной железной дороги, взяв с собой ребёнка, и это главный инженер, без которого ни дня не обойтись. У других детей есть тёплый дом, но Наньнань с детства живет как беспризорный ребёнок – всякий, кто его увидит, у того на сердце тяжко становится. Трудно с ним Цзинь Гоин. Дан Хунци сказал, что Цзинь Гоин достаточно сильная, а ее бывший муж совершенно никчёмный. Те Цзянь напомнил ему, что об этом лучше не упоминать, иначе Цзинь Гоин рассердится, потому что ей не нравится перед другими людьми терять лицо. Вначале Те Цзянь хотел, чтобы в корпорации выбрали другого главного инженера, потому что ему было жаль ее, всюду возящую ребёнка. Если бы она осталась в центральном офисе, жизнь у нее была бы относительно стабильной, она могла бы растить Наньнаня. Но в компании поискали и не нашли человека с более высоким профессиональным уровнем, более сильного и способного, чем она, поэтому пришлось выбрать ее. Ребёнок с детства не знал отцовской любви, не может получить и материнской, этот мальчик. С этими словами Те Цзянь и Дан Хунци одновременно вздохнули.

Дан Хунци был и растроган, и опечален. Он сказал, что и его дети – это дети, и ребёнок Цзинь Гоин – это ребёнок, и он должен чувствовать себя так, как и все остальные дети. Наньнань растёт в управлении участком. Лань Хуадо или каким другим людям, как бы хорошо все они о Наньнане ни заботились, им не заменить родных матери и отца, однако где Цзинь Гоин взять сил позаботиться о сыне? Тогда Те Цзянь высказал свое мнение: за дело возьмётся организация и найдёт для Наньнаня в посёлке детский сад. У кого будет свободное время, тот будет ездить за Наньнанем в посёлок. Там он подружится с другими детьми и, по меньшей мере, не будет одинок. Половину расходов берет на себя Те Цзянь, половину пусть платит Цзинь Гоин. Здесь Дан Хунци перебил Те Цзяня и сказал, что в год не придётся платить очень много, расходы на себя возьмёт он.

Те Цзянь прервал Дан Хунци и сказал:

– Наньнань – отпрыск железнодорожников, будущее наших высокоскоростных железных дорог, все расходы на него возьмём на себя мы вдвоём.

Дан Хунци поднял в сторону Те Цзяня большой палец и сказал:

– Лао Те, я тобой восхищаюсь. С тех пор как у тебя появилась Хунгэ, твоя жена все время болеет, лежит в постели, ещё и на экзаменах выпускных в этом году Хунгэ провалилась, второй год готовиться должна. Уже достаточно сложно, что они вдвоём от тебя зависят, не бери на себя ещё и эту долю.

Те Цзянь упрямо сказал, что деньги он найдёт, он должен помочь Цзинь Гоин, без этого никак. Дан Хунци запротестовал:

– Знаю, но разве не придётся тебе тогда себя во всем ограничивать, а у меня с деньгами все же получше – больше не надо об этом.

Те Цзянь обдумал местные условия, пересмотрел в уме детские сады посёлка. Сложно найти детский сад получше, но, если в горной глуши вообще есть детский сад, это уже неплохо. Каким бы он ни был, если за Наньнанем кто-то будет присматривать, если он с кем-то будет общаться, этого уже хватит. То, что они всю жизнь проведут в горных ущельях, вовсе не так плохо. Кто надоумил их, железнодорожников, строящих пути, сооружающих высокоскоростные железные дороги, выбрать эту профессию, заниматься такой деятельностью? А раз уж они сами все это выбрали, то ни минуты не должны жаловаться, а уж тем более не должны забывать свою первоначальную цель. Однако они не должны истратить попусту молодое поколение железнодорожников, таких детей, как Наньнань.

Те Цзянь велел Дан Хунци найти до китайского Нового года время, чтобы пригласить на обед в управление участком председателя поселкового комитета У и попросить его о помощи, чтобы он нашёл им хороший детский сад в посёлке, а Наньнань отправился туда, как только садик откроется после китайского Нового года. Обсудив вдвоём Наньнаня и его воспитание, они ничего не рассказали об этом Цзинь Гоин. Им не хотелось, чтобы она знала. Они поступили так потому, что надеялись: Цзинь Гоин все свои силы и время сосредоточит на технической стороне проекта высокоскоростной железной дороги.

Когда наступила ночь, вновь подул северный ветер. Людей в руководстве участком, вообще говоря, было немного. После ужина все сами собой пришли в комнату для заседаний, сначала полчаса смотрели новостную программу Центрального телевидения, а затем Дан Хунци и Цзинь Гоин прошли в кабинет Те Цзяня. После того как оба отдела передали материалы по конкурсам на материалы и оборудование Сяо Иху, он тоже прибежал к Те Цзяню с записями об открытии конкурсов, положил материалы на столик перед Те Цзянем и Дан Хунци. Те Цзянь просмотрел список бригад, бывших кандидатами на победу в конкурсе, и естественным образом вспомнил те две бригады по строительству тоннелей, которые он тогда вычеркнул из списка. Он спросил, не включил ли их теперь сюда Сяо Иху. Сяо Иху сказал, что не оповестил эти бригады о начале конкурса. Те Цзянь похвалил его, сказал, что все сделал он верно, а две бригады, можно считать, поняли, где их место, отступив перед трудностями. Те Цзянь, увидев, что у бригады Цяо Саня конкурсное предложение гораздо выше, чем у других рабочих бригад, очень разозлился и попросил Сяо Иху передать первому отделу, что услугами этой бригады пользоваться нельзя.

Цзинь Гоин поначалу ничего не сказала. В душе она сопротивлялась Сяо Иху. Увидев, что Сяо Иху повёл речь о бригадах, она естественным образом вспомнила, что Ван Чжунли сказал ей, когда она ездила в компанию «Север—Юг», и напрямую заявила, что Ван Чжунли специально поговорил с ней о бригадах, что Сяо Иху доложил ему, будто Те Цзянь не согласился распределять те две бригады, а также что Ван Чжунли говорил, что никогда не рекомендовал никакой строительной организации никакие бригады.

Договорив, Цзинь Гоин спросила у Сяо Иху, чьи же, в конце концов, те две бригады. От этих ее слов веяло вполне ощутимой враждебностью. Сяо Иху и подумать не мог, что его выдадут. Как мог Ван Чжунли выставить его напоказ! На какое-то время он, сидевший на диване, потерял дар речи, а придя в себя, сказал, что не верит, что Ван Чжунли мог бы сознаться в рекомендации тоннельных бригад и упрекнул Цзинь Гоин в том, что она в нем сомневается. Цзинь Гоин не отступала и сказала презрительно:

– Ван Чжунли говорил, даже если это ваши бригады, их можно распределить при равных условиях.

Сяо Иху смутился, но разозлился, он вскинул руку вверх и сказал:

– Клянусь небесами, даю честное слово: у меня самого нет ни одной бригады.

– Тогда кто позвал Цяо Саня работать на первый отдел? – настойчиво спросила Цзинь Гоин.

Сяо Иху с отвращением поглядел на Цзинь Гоин и сказал, что можно спросить у директора Чжао, почему на стройплощадку первого отдела попал Цяо Сань. Дан Хунци о Цяо Сане заговаривать не стал, но обвинил Сяо Иху в том, что он сдал Те Цзяня Ван Чжунли, когда внутри управления столкнулись с делами, которые необходимо было совместно изучить. Сяо Иху с его доводами не согласился и в оправдание заметил, что Те Цзяня никому не сдавал, а хотел расспросить о бригадах Ван Чжунли и выставить Те Цзяня ему в противовес. Те Цзянь давно понял, что произошло, и сказал:

– Лао Сяо, не нужно больше вставлять мне ножи в спину, вовлекать меня в конфликт и выставлять чьим-то противником. Допустим, эти две бригады и впрямь рекомендовал бы Ван Чжунли, а заявку на конкурс они бы не подали, тогда Ван Чжунли уж точно бы меня невзлюбил, и в будущем никаких плодов нашего сотрудничества мы бы не собрали.

Эти слова Те Цзяня накалили атмосферу в комнате. Сяо Иху окинул каждого из собравшихся взглядом, в глубине души оценил настрой Те Цзя-ня, Дан Хунци и Цзинь Гоин, а затем возмущённо сказал:

– Ты говоришь, я могу так поступить? К тому же, если бы и впрямь эти две бригады рекомендовал Ван Чжунли, но они не смогли бы выиграть конкурс, директор Ван как руководитель компании-заказчика вряд ли стал бы мыслить так мелко, вряд ли бы пытался судить нас со своей колокольни.

Столкнувшись с такой ситуацией, Те Цзянь остался спокойным, даже невозмутимым, отчего Сяо Иху испытал некоторые угрызения совести. Дан Хунци и Цзинь Гоин глядели на него, ждали, какую позицию он изложит, но Те Цзянь увёл разговор в другую сторону и сказал:

– Что же, пусть так. Лао Сяо, Цяо Сань конкурс не выиграл. Теперь ты можешь по справедливости и официально оповестить его о необходимости покинуть площадку. Если он площадку не покинет, новая бригада, конкурс выигравшая, на площадку не въедет. Выполняй эту работу.

Сяо Иху не ожидал, что Те Цзянь станет сражаться с ним его же оружием, что заставит его решать по-настоящему сложный вопрос.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сяо Иху знал, в какой переплет он попал, понимал, что с Те Цзянем соперничать не сможет. Оставалось ему притвориться побеждённым, скрепя сердце, подозвать Ши Цзинтяня и договориться встретиться с Цяо Санем в чайной, чтобы обсудить вывод бригады со стройплощадки.

Цяо Сань не смирился с тем, что его бригаде предстояло покинуть стройплощадку, в глазах его мелькала злоба, когда он спросил, кого это Сяо Иху и Ши Цзинтянь за нос водить вздумали. Ши Цзинтянь мог только оправдаться тем, что бригада Цяо Саня назначила слишком высокую цену и группа, производящая оценку конкурсного предложения, не смогла бы объяснить назначение другим стройотрядам. Если бы кто-то подал жалобу, пришлось бы искать предлог для отказа. Цяо Сань определил, что это Те Цзянь ищет отговорки, чтобы вывести его с площадки, но не мог сказать этого напрямик, потому спросил, чья это была мысль. Сяо Иху попытался выступить примирителем, убедил Цяо Саня умерить гнев, сказав, что самому ему хочется, чтобы Цяо Сань поработал на этом отрезке, но предложение цены у него, действительно, выше, чем у других бригад. Не выиграл Цяо Сань конкурс в этот раз – выиграет в следующий. После этого Сяо Иху повернулся к Ши Цзинтяню и объяснил ему, что в следующий раз, если появится работа, непременно нужно, чтобы её выполнила бригада Цяо Саня. А ущерб, который она понесла раньше, будет ей возмещён. Не дожидаясь ответа Ши Цзинтяня, Цяо Сань злобно заявил, что уйти со стройки он может, но, что бы то ни было, ущерб ему нужно возместить. Ши Цзинтянь сказал, с Цяо Санем рассчитаются по договорной цене, и сделал предварительный подсчёт. Общие расходы на совершенный объём работ, а также на вырубку деревьев и срезку растительного грунта не превышают одного миллиона двухсот тысяч юаней. Сяо Иху добавил к этой сумме триста тысяч юаней. Цяо Сань, прикинув эту сумму в уме, отвернулся и сказал, что ему нужно подумать.

На самом деле, большой компенсации Цяо Саню не было нужно, а нужны ему были выражение уважения и работа на проекте. Среди местных он считался фигурой, имеющей вес, а слух о том, что строительное бюро «Китайских железных дорог» выводит его с площадки, мог испортить его репутацию, и впредь он не сумел бы мутить свои делишки с землей. К тому же деньги – материя мертвая, а инженерный проект – живая, если у Цяо Саня будет работа на проекте, он сможет быстро и много заработать, деньги рекой потекут в его карманы. И вот, в один из последующих вечеров, когда Те Цзянь проводил собрание для работников всех отделов в комнате для заседаний на третьем этаже, не успел он завершить свою речь, как к нему поднялся Цяо Сань в сопровождении двух молодых людей. Они, озираясь и заглядывая внутрь, встали в дверях комнаты для заседаний и окликнули Сяо Иху. Тогда их как раз и заметил Те Цзянь и распорядился пока приостановить собрание.