Информационно-семиотическая теория культуры. Введение

Таким образом, фрейм имеет широкий диапазон операциональности – выражает от единичного образа до образно-событийных сценарных рядов и нарративов культуры. В этом контексте каждая единица условной социальной информации (традиции, обычаи, ритуалы и др.) являет собой фрейм, может рассматриваться в этом качестве.

Принципиально важно иметь в виду, что фреймы существуют не обособленно, а в некоей сети, являющей собой целостный образ бытия, образ реальной действительности, культуры и мира культур.

Итак, фреймы, с одной стороны, создают в сознании человека модельный, идеальный образ реальной действительности, с другой – в своей сетевой и референциально-динамической целостности выступают как механизм репрезентации, идентификации и классификации элементов (объектов, феноменов, процессов, образов, жанров, парадигм) культуры, реальной действительности. Таким образом, процесс бытия фрейма предполагает две сопряженные когнитивные операции: организацию прошлого опыта, а также моделирование, программирование и актуализацию будущих действий, «возможных миров и ситуаций». При этом для фрейма характерны следующие универсальные признаки:

– стереотипность, типичность;

– повторяемость внутреннего наполнения;

– образность, возможность визуализации;

– сетевой характер организации;

– наличие ключевых символов, изображений, понятий, слов;

– фиксация в фреймах аналогий и обобщений (в том числе типического поведения).

И еще принято полагать, что фреймы не только находятся в референциях, но образуют также и иерархии. При этом на верхнем уровне иерархии находится фрейм, содержащий наиболее общую и базовую информацию, которая организует и детерминирует фреймы нижних уровней. В этом контексте можно утверждать, что к фреймам нижнего уровня могут быть отнесены образы, типы и жанры (компоненты жанров) культуры, а к фреймам верхнего уровня – концепты культуры, ее макроформы и культурно-мировоззренческие универсалии. Таким образом, фрейм в современной методологии научного познания выступает фактически в роли универсальной меры культуры (наряду с такими категориальными мерами, как «система», «элемент», «культурная форма»).

К особенностям фрейма мы еще вернемся, когда пойдет речь о культурной форме (культурных формах). А пока заметим, что в современных дискурсах, наряду с категорией «фрейм», используют и такие дефиниции, как «паттерн», «сценарий», «скрипт», «ситуационная модель», «когнитивная модель», «прототип», «схема», которые уточняют, расширяют и детализируют смыслы фрейма и контексты применения (операциональности) этой категории в познавательной деятельности, что так или иначе должно находить отражение и в культурологической методологии.

При этом фрейм-сценарий представляет собой типовую структуру для некоторого действия, включающего характерные элементы этого действия.

Например, фрейм-сценарий для события «празднование Нового года» включает следующие элементы, которые можно трактовать как узлы фрейма:

– атрибуты: елка, елочные игрушки, свечи;

– костюм: выходной, сценический;

– контекст: застолье, гости, ритуалы, подарки, угощения, поздравления.

Так что фрейм, будучи базовым элементом информационного и культурного бытия человека, носит динамический характер: формируется и развивается в ситуативном интерактивном процессе-коммуникации, в ходе которого происходит наполнение фрейма смыслом, в котором явлены образы, краски, звуки, запахи и вкусовые ощущения реальной действительности (ситуации, события).

Между тем, для наших целей принципиально важно то обстоятельство, что категория «фрейм» активно используется в когнитивной лингвистике, смыкающейся с лингвокультурологией. При этом, если термин «фрейм» в информатике означает некий измеряемый пакет информации, а в когнитивных науках с ним соотносится целый ряд смыслов, о которых выше уже говорилось («когнитивная структура», «модель», «матрица возможных интерпретаций событий», «схема репрезентации объекта», «сценарий развития события», «ментальные образы»), то лингвистика трактует фрейм как лингвокультурный код или как «нетематизированные структуры, свойственные данному языковому сообществу и управляющие как коллективными, так и индивидуальными процессами понимания и коммуникации» [2].

Таким образом, категория фрейм, с одной стороны, объединяет, соединяет, неразрывно связывает «информационное» и «культурное», с другой – выводит культурологию на междисциплинарные связи и отношения с лингвистикой, информатикой, когнитивистикой, психологией и социологией, раздвигая таким образом горизонты науки о культуре и задавая новые векторы развития этой науки.

Впрочем, с позиций культурологии, где на первый план выходит социальная, этико-эстетическая значимость явления (события, процесса), наиболее масштабной и значимой формой ментальной репрезентации реальной действительности (природной, социальной, культурной) чаще всего полагается концепт. Однако, концепт, в свою очередь, может быть успешно интерпретирован как некий тип и модус фрейма или совокупность фреймов [3].

К изложенному следует добавить, что категория «фрейм» активно разрабатывается как форма и способ выражения обобщенных форм знания, социального и культурного опыта, типовых проектно-сценарных ситуаций для их последующего представления и в педагогическом процессе [4]. Предпринимаются также попытки на основе фрейма и способов фрейм-анализа систематизировать и структурировать для образовательных целей культурологическое знание – вплоть до формирования культурной картины конкретного пространства обитания человека (социума) и его анализа [5]. Но что особенно важно для целей нашего дискурса – уже не редкость исследования и публикации теоретико-культурологического плана, основой которых является идея (категория) «фрейм», ее смыслы и операциональные механизмы. В этом плане характерны проблемно-тематические постановки: «фреймовая организация художественного текста – на материалах русской классической и современной российской художественной литературы» [6], «типология семантических фреймов в музыке» [7], «фрейм – аналитическая модель коммуникации» [8], «фреймовая структура высказываний как маркер коммуникативного пространства» [9]. А что касается культурологии медийного бытия, особенно «визуального» (или «электронной культуры»), то едва ли в отношении этой сферы сегодня возможен какой-либо содержательный анализ без опоры на смысловой и методологический потенциал категории «фрейм».

Как видим, эта категория активно адресуется культурологической науке, в ее аналитический арсенал. Более того, у культурологии есть такие проблемы, которые едва ли разрешимы без опоры на смыслы фрейма и методологический потенциал фрейм-анализа.

Так, отечественная культурология, как уже подчеркивалось, по меркам наукометрии развивается вполне успешно и в центре, и на местах, но при этом, увы, единства научного и научно-методологического пространства (по стране в целом) у этой науки пока нет. Как это понимать? Дело в том, что многочисленные российские (этнические, субэтнические, региональные) культуры изучаются в основном на местах в традиционном ключе этнографического описания, что в существенной мере превращает пространство российской культурологии в мозаику параллельно сосуществующих этнических и региональных культурологий, продукция которых крайне редко выносится на общероссийскую дискурсивную арену, а самое главное – не синтезируется в новые знания высокого уровня обобщения, скажем, в содержательные знания о спецификах российской цивилизации и ее типологических чертах. В то же время «параллельно бытует» и развивается сравнительная культурология. Но она пока бытует, скорее, как нарратив в отношении великих мировых культур – от египетской до западноевропейской и латиноамериканской, как их описание в исторических контекстах.

Между тем, сравнительный анализ предполагает, прежде всего, выявление «общего» и «отличительного» в познаваемых объектах (предметах) на основе единых, универсальных мер и критериев (скажем, культурных, экономических, социологических, религиозных, психологических) оценки объекта познания. Таковой мерой культуры (культур), наряду, скажем, с культурными универсалиями, мог бы (и может) быть фрейм, а точнее – фреймовая структура культуры (соотносимых культур).

Вернемся вновь к вопросу о единстве научного (научно-дискурсивного) пространства отечественной культурологии. Дело в том, что единство пространства культурологического дискурса в данном случае принципиально важно не только в познавательном, т. е. научно-методологическом плане, но и в плане социальной практики и культурной политики. Речь, в частности, идет об условиях возможности (или невозможности) диалога культур. Ведь диалог культур являет собой, прежде всего, систему сложных процессов и отношений, в которые культуры реально вовлечены, а значит – их взаимный интерес, взаимное притяжение и отталкивание, взаимные проникновения и пересечения, синтез, наконец.

Но самое главное заключается в том, что диалог культур – это явление духовного порядка, не сводимое к заимствованию (рецепции, диффузии) материальных артефактов, технологий, форм и механизмов потребления, как чаще всего и трактуется [10]. Соответственно, реальным пространством и механизмом диалога культур являются тексты культур (выдающиеся произведения культуры, прежде всего), в которых воплощен опыт носителей вступающих в диалог культур «видеть», «слышать» и воспринимать друг друга, а также культурологические дискурсы, в которых все это отражается, интерпретируется, легитимируется. В этом смысле сравнительная культурология выступает (должна выступать) не только как аспект культурологической науки, но также и в качестве формы и механизма диалога культур, что настоятельно актуализирует появление в нашем отечестве научного направления (и вузовской дисциплины) «Сравнительная культурология российских культур», а также школьного предмета «Семиотические образы культур народов России». Едва ли надо доказывать, что в современных условиях (в условиях информационного общества), когда чуть ли не нормой политической жизни становится конфликт ценностных миров и культурных идентичностей, эффективный диалог российских культур становится важнейшим аспектом обеспечения безопасности и исторических перспектив России.

Впрочем, наряду с фреймом существуют и другие меры информации и формы ее представления в научно-познавательном процессе. В частности – паттерн и скрипт, выступающие как составные элементы фрейма, так и самостоятельно, что, разумеется, необходимо учитывать в реальных процессах изучения культуры, ее процессов.

Паттерн – это повторяющийся шаблон, модель, образец, структурирующий бытие и его восприятие человеком, т. е. «ментально-информационное бытие». Паттерны встречаются не только в ментальном мире, но практически во всех сферах бытия. Соответственно, различают паттерны природы, мышления, поведения, культуры. Примеры паттернов природы: снежинки, формы листвы, меандры, волны. Столь же многообразны и паттерны социального бытия: ритуалы, обряды, приветствия, например. В роли паттерна, скажем в деятельности дизайнера, может выступать любая геометрическая фигура или любые устойчивые цветовые и цвето-графические комбинации, как и в роли паттерна музыки выступают различные рефрены, мелизмы.

Не менее важна роль паттернов в художественной литературе и литературном творчестве. Например, без текстовых паттернов (повторяющихся метафор, рифм, ритма и рисунка стиха) трудно себе представить поэзию. Но самая главная особенность паттернов заключается в том, что они в процессах рекурсий и референций (в сферах: живопись, дизайн, архитектура, инфосфера города, вербальный или музыкальный текст) или же в процессах самоорганизации систем (культура, личность, социальная коммуникация) формируют типизирующие признаки произведения, жанров и форм культуры, а также той или иной конкретной (национальной, этнической, субсоциальной) специфики культуры. В этом смысле мы говорим о «паттернах культуры Бали» (вслед за Бейтсоном и Мид), паттернах коммуникативной культуры, паттернах поведения человека, поскольку именно уникальными индивидуальными паттернами и отличаются локальные культуры (этнические, малых групп), в частности – спецификой фольклора, поэзии, традиции, обрядов.

В то же время, очевидно, что роль паттерна в различных видах, формах и жанрах культуры далеко не одинакова. Например, особенно велика роль паттерна в музыке. Так, современная музыка, пожалуй, более всего характерна тем, что она, так или иначе, основана на обширном спектре паттернов, базируется на них. Ведь повторяющаяся (рекурсивная) мелодия: мотив или «хук», припевы – это паттерны. Паттернами являются также любой ритмический рисунок, басовая партия, музыкальные рифы (синтезаторные, гитарные). А в целом ситуация такова, что музыкальные паттерны – это базовые элементы и кирпичики, на основе которых и строятся музыкальные композиции, произведения. О дизайн-деятельности и говорить нечего – она едва ли не во всех формах существования являет собой оперирование паттернами (геометрическими формами, цветовыми пятнами и комбинациями), «игру» с ними. Примерно так обстоит дело и в хореографии. Именно на основе паттернов (паттернов движения, паттернов рисунка, паттернов композиции и др.) строятся хореография и любой ее жанр, произведение.

Если учитывать эти обстоятельства, искусство и другие виды культурного творчества так или иначе основываются и строятся именно на паттернах и их особенностях – на оперировании различными паттернами, что в очередной раз демонстрирует информационную природу культуры и объективно превращает категории «фрейм» и «паттерн» в важнейшие элементы культурологической методологии.

Вероятно, здесь уместно подчеркнуть, что дефиниция «паттерн» введена в культурологический дискурс еще в начале XX века (Бенедикт, Кребер). Ныне она, как видим, стала не только одним из базовых понятий теории информации, но фактически прокладывает путь к формированию информационно-семиотической теории культуры.

В этом контексте важно обратить внимание и на то обстоятельство, что способом бытия и функционирования паттерна является рекурсия (самоподобное воспроизведение, репликация) – один из ключевых типов процессности в сложных системах (наряду с референцией, эмердженцией, самоорганизацией и т. д.), к числу коих относятся не только культура в целом, но также ее формы, сферы, жанры.

И в заключение о скрипте. Скрипт (от англ. script – сценарий) – это неделимый («атомарный») элемент памяти (и информации). В современной когнитивной науке предполагается, что именно в форме скриптов организованы ментальные репрезентации и знания человека – «содержимое сознания», а значит, и смыслы культуры.

Таким образом, фреймы, паттерны и скрипты являются не только мерами информации и когнитивными единицами (формами восприятия человеком природного, культурного, смыслового миров) или условной социальной информации, на основе которой человек интерпретирует потоки информации социального и культурного бытия, но также и формами культуры и способами ее бытия.

Иначе говоря, по представлениям современной науки человек ориентируется в интерсубъективной среде, в социальном пространстве, в процессах коммуникации, а значит – в мире культуры и в культурном бытии, прежде всего, на основе различных типических форм бытия информации, т. е. паттернов, скриптов и фреймов, что вновь и вновь указывает на информационную природу культуры.

Примечания

1. Минский М. Фреймы для представления знаний / Пер. с англ. – М.: Энергия, 1978. – 151 с.

2. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Лузина Л.Г., Панкрац Ю.Г. Фрейм // Краткий словарь когнитивных терминов. – М.: Издательство МГУ, 1996. – 732 с.

3. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002. – 477 с.

4. Гурина Р.В., Соколова Е.Е. Фреймовое представление знания. – М.: Народное образование, 2005. – 176 с.

5. Сухоносова С.В. Возможности фрейм-анализа в формировании образа города у студентов-культурологов: постановка проблемы // Педагогическое образование в России. – 2016. – № 1. – С. 227–232.

6. Дуркина Г.С. Фреймовая организация художественного текста (на материалах русской классической и современной литературы) // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. – 2013. – № 9. – С. 90–93.

7. Хохлова А.Л. Типология семантических фреймов в музыке // Вестник музыкальной науки. – 2017. – № 2 (16). – С. 29–35.

8. Ерофеева М.Н. Фрейм-аналитическая модель коммуникации: возможности и ограничения // Социология власти. – № 8. – 2012. – С. 36–49.

9. Докучаева Р.М. Фреймовая структура высказываний как маркер единого коммуникативного пространства // Вестник Коми государственного педагогического института. – 2010. – № 10. – С. 5–16.

10. Библер В.С. От наукоучения – к логике культуры: два философских введения в двадцать первый век. – М.: Издательство политической литературы, 1991. – С. 413.

2.8. Семиотика в концепциях культурологии: знак как форма и механизм бытия культуры

В современных энциклопедических источниках семиотика манифестируется как спектр наук (лингвистических, математических, социологических, культурологических), занятых изучением производства, строения и функционирования различных знаков и знаковых систем, на основе которых обеспечиваются аккумуляция, хранение и передача информации [1, 2]. При этом подчеркивается роль семиотики не только в социально-культурных процессах (когниция, коммуникация, интеракция), но и в кибернетических системах, компьютерном программировании [2, с. 520], а также в биологической науке, что позволяет соотнести семиотику с информацией и информационными процессами практически во всех их проявлениях. Естественно, что в этом контексте складывается семиотика информации – научное направление, претендующее всеобъемлюще выразить все аспекты семиотики и семиологии.

Впрочем, семиотику принято рассматривать в трех измерениях: синтаксическом, семантическом и прагматическом, что восходит к идеям Пирса и Морриса. Согласно их взглядам семиотика должна быть условно разделена на три предметные области: