Oris Maari Ara Avalantis. Том 2. Путь призвания. Хранители Равновесия

– Да, есть ощущение, что пора.

Ярик поспешно встал, по привычке взял посох, проверил колбы на поясе, смущённо замер, когда понял, что проверяет созданное его же волей. Тьма неохотно слезла с моих коленей, снова став женщиной.

– Мне было интересно, на каком моменте это произойдет. Надеялась, что вы побудете здесь подольше, но судьба не ждёт.

– Знаешь Тьма, это затягивает, тут хочется быть неимоверно долго, и чем дольше я тут нахожусь, тем заманчивее желание остаться, но выбор я уже сделала и сейчас ощущаю этот мягкий внутренний импульс, – я пожелала, чтоб мы все оказались у чаши с серебряным пламенем. Долго смотрела на Тьму и Свет, всё-таки какие же Они Прекраааасные, Величественные Боги Раальдара. Я обняла Тьму, нежно и ласково, затем столь же трепетно обняла Владыку, не хотелось от Него отлипать, такое магнетическое поле, но я всё же отстранилась, – я Люблю Вас, очень. Всегда буду любить, и помогать оттуда, снизу. Буду радовать ваши взоры.

Я подошла и взяла Ярика за руку, заглядывая ему в глаза.

– Слушай, мы уходим отсюда, давай пожелаем, ну, это… давай освободим созданные миры от живых, и океан тоже. Просто это же, ну как бы породить детей и бросить, как-то неприятно это.

Ярик кивнул, и наше обоюдное намерение было услышано, что-то внутри будто лопнуло, как мыльный пузырь. В океане больше не было рыб. А небо Обители больше не содержало миров. Мы улыбнулись и синхронно подошли к чаше, всматриваясь и вслушиваясь в пламя. Заговорили мы хором, вторя друг другу.

– Мы – Двуединица, Голос Связанных воедино Души и Сердца, Судьбы и Жизни, Вечности и Времени, отказываемся быть Хранителями Равновесия этого мира. Мы – Выбираем идти дальше, следуя Зову Предназначения и сим завершаем Путь Призвания.

Я ещё успела увидеть, как серебряное пламя вновь стало переплетением чёрного и белого, а потом начала падать, ощущая только руку Ярика и не видя вокруг ничего, кроме серебряного света. Ощущение падения наполняло меня с каждым мгновением какой-то странной тяжестью, знакомой… весом тела. Я судорожно вдохнула, потому что снова нужно было дышать. А потом мы обнаружили себя около чаши в Храме. Я держала Ярика за руку и тяжело дышала, по щекам текли слезы от боли. Боли… я посмотрела на свою ладонь и увидела, что все линии стерлись, а на коже появился символ круга с точкой, словно выжженный огнем. Я посмотрела на Ярика, по его щекам тоже текли слезы. Мы были голые и почему-то мокрые с головы до ног. Было что-то непривычное и дело даже не в навалившейся тяжести физической формы… ногти были мягкими. Новыми. И зубы, абсолютно чистыми, непривычными, даже при касании языком. Мы были телесно обновлены. Воссозданы.

Глава 3

Ярик посмотрел на свою вторую руку и нервно ухмыльнулся, показывая мне бутылку со стола Обители.

– Взял машинально, случайно. Настоящая, твердая, холодная бутылка. Забавно, что одежда, посох и пояс не сохранились, а бутылка – да. А…

Он изменился в лице, разглядывая такой же символ круга с точкой на своей ладони. А затем пристально начал рассматривать моё лицо.

– У тебя глаза синие, словно небо, чуть светлее к центру, если приглядеться. А у меня ладонь с клеймом.

Я прикоснулась к щеке Ярика…

– У тебя тоже синие глаза… п-потрясающе, – я улыбнулась, вытирая слёзы, и поняла, что символ круга с точкой выжжен и на второй ладони, – а это… это метка пройденного пути Призвания, Яркий, – я уставилась на бутылку, жидкость в ней не изменилась, такая же, как мерцание нашего океана, который мы создали там, в Обители, – круто, я не знала, что оттуда можно что-то прихватить. Теперь у нас есть божественный эфириум.

– Я случайно.

Ярик сказал это виноватым голосом, оправдываясь, сам же это понял и рассмеялся. Раздался громкий топот, крики, откуда-то сверху. Истошный вопль Кирилла «Сейчас всё рухнет!». Действительно, всё вокруг вздрогнуло, раздался в воздухе перезвон, звучащий отовсюду, в чаше вспыхнуло чёрно-белое пламя и по потолку подвального помещения, где мы находились, пошли трещины. Бегом взлетев по лестнице, мы столкнулись с Еленой, бегущей к выходу, она выдохнула сдавленное «ох», но не остановилась, всё вокруг дрожало и осыпалось, мы выбежали как раз вовремя, прямо за нашими спинами посыпались со стен и потолка фрагменты лепнины и камней. Храм менялся. Как пробужденный ото сна медведь, он ворочался, стряхивал всё наносное, обнажая древние огромные булыжники, из которых были сложены стены. В клубах пыли ярко засияли символы круга с точкой, возникшие на его стенах и над главным входом. Когда грохот закончился, Храм стал куда красивее, чем был. Ошалевшая свита рассматривала меня и Ярика, Кирилл поспешно и со странным не свойственным ему преклонением поднес нам две где-то добытые мантии. Я осматривала их обалдевшие лица, всё больше наполнялась тревогой, потому что одного лица не было, не было Януша.

Я быстро и не глядя, нажала на руке необходимые точки, и Аркейм развернул привычную мне одежду с небольшим дополнением. Литой комбез с чёрной мантией поверх, окантованной серебром. На спине мантии был такой же, как у нас на ладонях символ круга с точкой. Крылатая диадема аккуратно придерживала волосы, я машинально погладила пальцами амулет, на месте. Хмм, вообще-то лучше даже сделать синюю окантовочку, сам круг с точкой, и центральный камень в диадеме, тоже. Всё ж мы уже не являем Силу Равновесия, а значит серебро как-то не уместно. О, а диадема будет мерцающе-чёрной, красотища! Задала Таю новый дизайн, и кивнула, увидев, как меняется узор на мантии.

– А где Януш, он же не остался там? – я уставилась на Кирилла, сделав пару шагов назад, подальше от Храма, мельком рассматривая и его тоже.

– Он вроде побежал вместе со всеми, когда всё затряслось…

– Я видела, как он остановился и на ладони свои уставился, но не дурак же, не стал бы там стоять…

Я тут же рванулась в Храм, и Ярик, одевающий мантию не успел меня остановить. Среди оседающей пыли и кусков камня у проступившей над всем этим мусором центральной чаши стоял Януш, рассматривая свои ладони, не обращая внимания на кровь, заливающую ему лицо. Кажется, ему что-то упало на голову. Он обернулся, когда я вбежала в Храм, и его лицо окрасилось улыбкой.

– О. Все-таки вернулись. Я думал, если тут всё посыпалось, значит, вы не вернётесь, остались там. А у меня тут это… вот.

Он протянул вперёд обе руки с такими же символами, как у меня и у Ярика, уже догнавшего меня. Я выдохнула с облегчением, фууух, вот напугал, так напугал…

– Т-ты, такой же, как мы, – я улыбаясь, подняла вверх свои ладони, – метка пройденного Пути Призвания, – привычно развернув целительский дар, я подошла и прикоснулась к лицу Януша, – эх, успел-таки поседеть раньше, чем я тебя прокатила по-настоящему с кульбитами и виражами.

Недоверчиво посмотрев на меня, он резко вырвал несколько волос, выругался, потому что вырвал те, что были густо красными от крови, вырвал из другого места, и наконец, убедившись в их белизне, растерянно заморгал.

– А чего это? Я же туда не ходил, в воздухе не растворялся… У меня что, ещё и глаза синие, как у вас? Без зрачков, зрелище жутковатое, Михаилу бы понравилось, наверное. А что эти символы значат? Чего вообще там наверху было-то?

Вопросы посыпались один за другим, и мы с Яриком принялись рассказывать притихшей свите всё, что с нами было, включая и самые пикантные сцены.

Кирилл записывал за мной с огромной скоростью, с совершенно каменным выражением лица, только глаза расширялись с каждым новым фактом. Леонид слушал напряженно, краснея даже ушами при упоминании, некоторых моментов и нервно теребил волосы. Валдис откровенно ухахатывался, поглядывая на лицо Леонида, от чего ухахатывался ещё сильнее. Елена и Борис просто улыбались, слушая меня с блаженно-детским выражением лица, словно я рассказываю хорошую сказку. Януш сначала смотрел недоверчиво, потом недоверие сменилось шоком и восторгом, а под конец рассказа он не выдержал и всплеснул руками.

– Не, ну как так-то! Получается у них изначально не все дома, раз они потопами и извержениями не давали людям жить. А Хранители у них чисто как надзиратели, чтобы слишком сильно с ума не сходили и друг друга не удавили. Тоже мне Боги… Хотя я бы остался. Это же какая мощь! Какой простор! Если в том месте можно сделать всё что угодно и кого угодно, сколько угодно… уххх! Удивляюсь я вам, понимаю, зачем вы отказались, но всё равно удивляюсь.

– Богом быть не просто Януш, я хоть и не стала им, но очень остро там ощущала, что есть у всего этого могущества и какая-то обратная сторона, жуткая, та с которой я бы не совладала. Потопы и извержения, это крайняя мера, очень крайняя, видимо люди иногда не понимают иначе. А Хранители… ну за них я ничего не берусь говорить, я бы многое делала иначе на их месте, но я не на их месте. Да, заманчиво, оочень заманчиво было там остаться, – я ухмыльнулась, вспоминая эти самые остро красящие лицо Леонида, моменты, – но, мы свой выбор сделали и я лично не жалею, вот вообще, от слова совсем. Такое ощущение лёгкости внутри я давно не испытывала. Только вот, что мы теперь такое!? – я уставилась на ладони, а потом на Ярика и Януша, – я не думала, что будет нечто новое, особенно синие глаза эти. Для меня это прям неожиданность и… неопределённость. Не люблю неопределённость…

– Ну, не знаю. У тебя, когда серебряные были так в них силища чувствовалась, а ещё так посмотришь, заглянешь, даже случайно, сразу как-то спокойнее становилось, мысли в порядок приходили, а это… ну, синие. И всё. У меня и у самого-то теперь синие, но я ничего особенного в зрении не замечаю. Хоть бы какую-нибудь магическую штуку бы, хоть сквозь предметы видеть… ан нет. Ничегошеньки.

Елена засмеялась.

– Если такому, как ты позволить сквозь предметы видеть, ты же каждую крестьянку взглядом провожать будешь.

Борис мечтательно вздохнул, Елена не прекращая смеяться, отвесила ему легкий подзатыльник, Борис улыбнулся своим мыслям. Януш зыркнул на них возмущенно.

– Ничего не каждую! Чего я там не видел… И вообще, полезная была бы сила, а так просто свечение, ещё и не замаскироваться теперь никак. Вот как с такими глазами ночью быть? За триста метров заметность, как два фонаря в темноте. Не понимаю я, зачем вот это нужно. Оно даже слегка жутковато же, без зрачков, сплошная синева…

Мне аж прям неловко как-то сделалось. Словно бы я виновата, что ему теперь видите ли свечение не спрятать. То не нравится, это… вредина. Я наигранно толкнула его в бок.

– Вот нет бы порадоваться особенности, нееет, только о силище и думаешь… бубубу… эх, – я покачала головой, а потом стала озираться вокруг развалин в поисках Абайата, по-любому где-то тут обронила, – не ну, где же, должен где-то валя… – стоило только подумать, как он тут же возник в руке, будто прямо из воздуха. Я стояла с офигевшим лицом, – огооо, обалдеть! Это как интересно так, он просто, эмммм, возник, – я машинально отправила его за спину, но, как только отпустила, он просто растворился, – эээ… ну хорошооо, – подумала о нём вновь, появился в руке, – ха, класс! Это теперь так всегда получается будет?! – я вновь отпустила копьё, и оно тут же растворилось, будто и нет его вовсе, – Тай, Абайат у меня в крови теперь находится?

«– Нет. Но я могу ошибаться. У меня небольшое нарушение целостности данных. Масса нанитов пополнилась до 100% без цикла производства, хронологическая синхронизация с кораблём показывает, что прошло 2 часа, в течении которых отсутствуют вообще какие-либо данные, даже о внутренних процессах, словно меня выключили, хотя это невозможно. Возможно, меня взломали, но поиск следов взлома пока не дает результатов.»

– Нет Тай, нас точно не взламывали, всё нормально, я просто была там, где нет телесной формы, так что тебя там просто и не могло быть, – я скрестила руки, – хм, если Абайат не во мне, то где? Вот так загадка. Ну, зато теперь точно не потеряется. Пойдемте, нужно посмотреть, что там в нашем лагере творится, мелендинов вернуть обратно, да и в целом поесть не помешало бы, что-то я дико проголодалась, видимо восстановленному телу очень нужна подпитка. Хыыы, попробуете наш божественный эфириум, – я улыбнулась, глядя на бутылку в руках Ярика.

Кирилл уже вовсю её рассматривал. Если к моему Абайату и его странному облику он давно привык, и очередной выкрутас копья воспринял, как само собой разумеющееся, то вот бутылка привлекла всё его внимание. Он даже осторожно потрогал её и внёс пару заметок в записи.

– Настоящая. Твёрдая. Не иллюзия, не видение… предмет из Обители Богов… реликвия, коей нет равной в истории. Конечно, реликвия специфическая, но может, эта жидкость будет исцелять болезни? Или обращать душу к истине, или…

Борис тоже смотрел на неё с заинтересованностью.

– Или просто хорошенько ударять по мозгам, как ни одной самогонке и не снилось.

Валдис всё это время пристально разглядывал меня.

– Так что же ты, или вернее сказать вы теперь такое? Я бы ещё понял, если бы синие глаза и знаки на руках проявились у тебя и у Ярика, как метки того, что вы отказались от божественности. Но Януш был здесь. Такое преобразование глаз не может не иметь магического смысла. Так в чем же он? Боги ничего не говорили на этот счет?

Леонид, хмуро что-то обдумывая, бросил в воздух.

– «Дары Богов скрывают много тайн, и тайны эти разум будоражат, но их загадку смертным не понять, покуда Бог во сне о смысле не расскажет».

– Цитаты из писания, это конечно хорошо, но совершенно не жизненно. Лионессе никакой Бог во сне не пояснял, как пользоваться серебряными глазами, сама освоила, значит и в этом случае никакого божественного сновидения с инструкцией ждать не следует. Может Боги намекнули, что это, а если нет – разберёмся сами. Но это не может быть просто декорацией. И причём тут Януш? Я понимаю, секс сближает, но получить некий сорт божественной магии только за то, что вовремя кому-то присунул – это странно.