Избавители звезд

Лана многозначительно посмотрела на неё:

– Он просто друг. Мы не так много разговариваем, потому что он носит маску, защищающую его лёгкие. Но с ним приятно коротать время за работой.

– За работой? Во дворце? – переспросила Зафира. Это не было частью сделки, которую она заключила с халифом, согласившись на путешествие на Шарр.

– Как раз об этом я и собираюсь рассказать дальше, – строго ответила Лана, натягивая одеяло на свои миниатюрные ступни. – После того как Амма Айя вылечила мальчика, дворцовые лекари не отпускали её. Она ухаживала за каждым, кого к ней приводили. За солдатами тоже. Халиф и большинство мужчин во дворце были недовольны, что женщину так превозносят, но ей было всё равно. И они мало что могли сделать, ведь она – сафи.

Лана сияла от восхищения, и Зафира была рада этому, хоть и немного ревновала, потому что все восторги сестры раньше относились только к Зафире.

– Я пыталась помогать ей, как когда заботилась об Умми. Кажется, ей это понравилось, – продолжала Лана. – Понравилось, что рядом с ней был кто-то, кто знает, что ей нужно, даже до того, как она попросит. Мы были настроены друг на друга. Все остальные в основном набрасывались на неё с вопросами, понимаешь?.. Я помогала людям, Okhti. Я наконец-то поняла, каково было тебе.

Зафира спрятала улыбку, подавила свою гордость и прилив смущения за то, что поначалу ей показалось, словно её кем-то заменили.

– Сеиф утверждает, что Амма Айя – лучший целитель, которого когда-либо знала Аравия, – добавила Лана, и Зафира вспомнила сына Беньямина, печальную музыку Айи в том сне-путешествии. Насколько искусной целительницей была Айя на самом деле, если не сумела спасти собственного сына? Или, возможно, это ещё страшнее – располагать такой силой и при этом не суметь изменить ничего?..

– Она бы не могла найти ученика лучше, чем ты, – искренне проговорила Зафира.

Лана застенчиво улыбнулась, склонив голову.

– Ну пока что я знаю половину трав из сундучка Умми, хоть мне и не представилась возможность вернуться домой и забрать его. Я так многому научилась, Okhti! Амма Айя оставалась во дворце Деменхура, пока Арз не пал.

А потом Айя отправилась сюда, в Крепость Султана, чтобы снова увидеться с возлюбленным… и узнать, что он погиб за много лиг отсюда.

– И Ясмин просто… разрешила тебе отправиться сюда?

– Она, эм… нет.

Лана не стала рассказывать больше, но Зафира знала Ясмин.

– Ясно. Но тебе достанется потом? Если только уже не досталось.

– Достанется. Я понимаю. Так же хорошо, как ты понимаешь, что тебе придётся рассказать ей о её брате, – поддразнила её Лана. Зафира видела: сестра пытается хоть немного смягчить то, к чему пока не готова.

Девушка посмотрела на сестру:

– Я хочу сказать – Айя ведь могла оказаться убийцей, которой ты приглянулась. О таком ты не думала?

Лана засмеялась, прежде чем поняла, что Зафира говорила вполне серьёзно.

– Ты могла погибнуть на Шарре, но тебя это не остановило. – Она сжала руки Зафиры в своих маленьких ладонях. – Мне было нечего терять.

Нет, всегда есть что терять.

– И к тому же, – Лана сморщила носик. – Амма Айя не производит впечатление убийцы. Я доверяю ей.

Зафира вздохнула. Главное, что Лана была в безопасности, а Айя не оказалась чудовищем, служившим Льву или кому-нибудь не менее ужасному. Сама Зафира тоже доверяла Айе. В конце концов, эта сафи была супругой Беньямина.

– Любой, кто умеет исцелить тело, наверняка находит процесс уничтожения этого тела не менее захватывающим, – поддразнила Зафира, и когда Лана возразила, легонько толкнула её: – Я так горжусь тобой, Лана. Так горжусь!

Девочка сияла.

– Но ведь именно ты уничтожила Арз. Ты спасла Аравию.

Зафире очень не хватало этого – быть в центре внимания сестрёнки.

– Боюсь, я не так величественна, как герои из твоих историй. И к тому же я действовала не одна, – ответила девушка. И да – они ведь не спасли Аравию. Пока не спасли.

Под пристальным взглядом Ланы Зафира накрыла ладонью Джаварат. Лана заслуживала того, чтобы узнать правду, не так ли? Правду о том, что её сестра была теперь связана с древним фолиантом. Что её сестра жила, дышала памятью Сестёр Забвения.

– И я не вернулась прежней, – добавила она, а потом рассказала Лане об их путешествии.

О том, как они встретили Ночного Льва. О Джаварате и ифритах. О Серебряной Ведьме. Лана впитывала каждое слово, и когда Зафира закончила свой рассказ, то поняла, что есть вещи намного страшнее Арза.

Она отчётливо увидела это, когда огонь светильника янтарём отразился в глазах Ланы. Когда такая миниатюрная девочка сшивала воедино плоть мужчины, не боясь крови.

Лана была далеко от своего укромного уголка для чтения в их маленьком доме, в самом сердце опасности, и всё же это было благословением, не так ли? Лев украл у них дом, родителей, селение, но Лана была в безопасности, а значит, Зафира могла завершить начатое: покончить с врагом, отыскать Альтаира, вернуть волшебство. А потом – встретиться с Ясмин, что было, пожалуй, страшнее, чем всё прочее, вместе взятое.

Сама мысль о том, что придётся рассказать ей о судьбе Дина, вгоняла Зафиру в ужас, смешанный с глубоко пустившей в ней корни печалью, от которой сжималось горло.

Лана наблюдала за ней, и Зафира с усилием улыбнулась.

– Что скажешь, Крепость Султана такая, какой ты её представляла?

На миг ей показалось, что Лана будет давить, терзать её вопросами – о шёпоте Джаварата и странствиях по снам Беньямина. О плаще Бабы, который она больше не увидит.

Вместо этого Лана ответила:

– Я боялась, что мне будет нечего здесь делать. Это ведь город султана! А я – деревенская девушка, у которой ничего нет за душой. Но знаешь, как сорняки прорастают, где бы ты их ни посадил? Вот и я такая же.

Зафира не стала говорить сестре, что та была одним из самых прекрасных сорняков во всей Аравии.

– Но я нашла себе занятие.

– Да?

Лана кивнула.

– Кажется, султан сходит с ума. Люди бунтуют и всё чаще и чаще попадают в лечебницы, а лекарей на всех не хватает. Амма Айя и я помогали им. Она занимается со мной по утрам, а с полудня мы помогаем в разных лечебницах. Мне даже немного платят. Представляешь? Я зарабатываю достаточно динаров, чтобы что-то купить, Okhti. Мои собственные деньги. – Лана подалась вперёд, вспомнив о чём-то, и понизила голос. – О, а когда я зашила мужскую руку аккуратно, словно швея, Амма Айя сказала, что у меня врождённый талант. Что когда волшебство вернётся, мой талант может стать целительством. Ты только представь!

Зафиру охватил прилив гордости и лёгкое чувство… потери. Словно сестра больше не нуждалась в ней. Словно она нашла собственную цель, тогда как Зафира свою потеряла. «Ну что, караван эгоистичных мыслей».

– А как там Сахар? Он… – девушка не успела закончить. Лана нежно улыбнулась.

– Он в безопасности. Он ведь был с нами, помнишь?

Прежде чем девушка успела расспросить, что с её конём, снова раздался стук в дверь – такой же тихий и неуверенный, как раньше.

Глаза Ланы заблестели: