Остановись, мгновенье! Ты ужасно! Детектив

– Почему же ты решил помогать мне?

– Жизненное кредо у меня такое – помогать униженным и угнетённым.

– Всё в Робин Гуда играешь!

– Типа того.

8

– Альберт. Какие у тебя новости?

– Марина Олеговна Свешникова, возраст – двадцать четыре года, окончила МГУ, журналистка. Не замужем. Живёт одна в двухкомнатной квартире по переулку Петросяна, дом 20, квартира 112. Приезжая. Родители живут в городе Балаково – это в Саратовской области. Работает два года журналистом в газете «Независимая молодёжь». Очень активна, порой даже агрессивна по некоторым вопросам к нынешней государственной политике. Однако ни в каких партиях не состоит. За границу не выезжала. Родственников за рубежом тоже не имеет. Имеет свой сайт в интернете, где интенсивно «воюет» с коррупцией и прочими негативными проявлениями в обществе.

– Нашли её?

– Пока нет. Дома и у подруг не появлялась. Родственников в городе и пригороде у неё нет.

– Есть какие-либо интересные персонажи на записях видеокамер?

– В основном, журналисты из «жёлтой прессы», да зеваки. Правда, есть несколько, на мой взгляд, подозрительных. Мы пытаемся выяснить их личности.

– Хорошо. Работайте. Что выяснили про смерть сына?

– Машина находилась загородом, на мусорной свалке. Госномеров не было. Выяснили, что автомобиль принадлежал Вашему сыну только по номеру двигателя. Человек, сидевший за рулём, очень сильно обгорел. Узнали, что это Анатолий только по анализу ДНК. Ещё раз приношу Вам, Пётр Алексеевич, свои глубокие соболезнования. Такой прекрасный был парень.

– Ладно. Его теперь не вернёшь. Но убийцу, ты меня слышишь, майор, найдешь! Что говорят эксперты-медики?

– Явных телесных повреждений не обнаружено.

– Проведи тщательный хронометраж его последнего дня! Где был! С кем был! Все мелочи! Слышишь! Здесь важна каждая мелочь!

– Сделаем, Пётр Алексеевич.

– Подожди. Кто мог, всё-таки, быть заинтересован в смерти моего сына!?

– На вскидку, конечно, родители девушки. Но, ведь прямых доказательств о причастности Анатолия к её смерти нет. И это должно быть известно её отцу. И потом, я немного знаю Виктора Фёдоровича. На такое он явно не способен.

– Кстати, нашли того, рыжего, который говорил, что Алла его невеста?

– Нет. Как в воду канул.

– Значит, он у нас первый подозреваемый! Найди его!

– Найду. Только, мне кажется, что он был в гриме. Меня смущают его бакенбарды.

– Логично. Ладно, Альберт. Иди.

Как только майор удалился, вошла жена Бармина. Она была в траурном одеянии. Глаза её опухли от слёз. Обняла прокурора сзади и тихо сказала: – Петенька. Найди убийцу и покарай. Я не смогу жить, зная, что он не наказан.

Бармин ничего не ответил, только сжал плотно губы. Затем спросил: – Всё готово к отпеванию?

– Да. Через два часа надо быть в церкви. Извини, я пойду. Приму лекарство.

Прокурор сидел за своим рабочим столом, тупо уставившись в распахнутое окно. Зазвенел стационарный телефон.

– Да. Бармин у аппарата.

– Раздался грубый мужской голос: – У меня есть информация про убийство Вашего сына.

– Что!? Кто Вы!? Говорите!