Дождь не вечен

– Я понимаю, правда, чего можно ожидать после такого больничного как у тебя? Ты осматривайся, я пойду пока накрою, – и скрылся за поворотом.

Девушка прошла следом, не доходя до кухни, заглянула в так называемый кабинет. Тут было теплее, стены отделаны благородным деревом, десятки полок с увесистыми томами старых и не очень книг. Мягкий ковер, в котором утопали стопы, густого зеленого оттенка мокрой травы, глубокое уютное кресло с оттоманкой, напротив лепной, в старом стиле камин с изразцами. Катя прошла вдоль книжного стеллажа. Библиотека была богатой. Пройдясь кончиками пальцев по корешкам книг, она глубоко вдохнула, впитывая аромат книжной пыли. Камин напротив сиротливо взывал. Катя в два шага прошла в центр только сейчас обратив внимание на нишу справа от него. От основной комнаты ниша была отгорожена китайской ширмой. Никак не подходив к основному декору, она удивительным образом гармонично вписывалась сюда. Ширма была невероятна, Катя зачаровано подошла, резные основания сливались в единый узор с размытой акварелью полотен, которые сначала показались девушке бумажными, но вблизи оказались тончайшим, кое-где будто истлевшим шелком. Катя готова была поклясться, что таким экспонатом мог бы гордиться любой мировой музей, ширма точно была антиквариатом, от нее пахло историей, хотелось рассмотреть каждый миллиметр. Девушка внимательно вглядывалась в детали, замысловатые узоры, переплетение шелковых нитей, аккуратно обходя находку. Теперь, обойдя ширму, Катя поняла, что ниша вовсе не была нишей, а скрывала целую мини-комнату. Посреди массивный рабочий стол из красного дерева, а вокруг эркерные окна, занавешенные тяжелыми бархатными гардинами. Вот они то точно были тут инородным пятном.

«Какая безвкусица», с жалостью подумала девушка, обогнув угол стола. Отодвинула удобное кресло и плюхнулась внутрь.

«Мммм, большой босс.» На столе, как и повсюду, царил идеальный порядок, стопкой сложена белая писчая бумага, ручки в выемках, фото в рамке. Сейчас Катя обратила внимание на снимок, на нем была она, в белом подвенечном платье, излишне закрытом, на ее вкус: глухие рукава с вышивкой, кружево, облегающее торс уходило под горло, от пояса чуть другого оттенка атлас в пол. Высокая вычурная прическа, строго держала волосок к волоску, фата, невероятной длины уносимая ветром куда-то за край снимка, букет из водяных лилий-кувшинок на длинных стеблях и грусть, сквозившая из загнанного взгляда. На снимке она выглядела потерянно, так же как и чувствовала себя сейчас. Ее жених стоял рядом, его волосы были чуть короче, он в пол-оборота повернут к ней, он выглядит счастливым, смотрит на нее с обожанием, она же смотрит в кадр, холодная и собранная. Он легко придерживает ее за руку, но они словно не вместе, будто вот-вот ее пальцы выскользнут из его ладони.

«Как странно, ни разу не видела таких свадебных фото, а ведь это он посчитал достойным рамки на столе.» Катя снова отогнала щекочущую душу тревогу, тряхнула головой и встала.

– Катюш, ты где? – послышалось из прохода, и из-за ширмы показалась голова, – пойдем, я все приготовил.

Катя неуверенно встала и последовала за мужчиной на кухню.

Галантно отодвинув стул, он предложил ей сесть. На столе в центре красовалась супница из фаянса. Рядом изящный серебряный половник. Вообще, все приборы были из серебра, и стол был действительно не просто накрыт, а сервирован. Все стояло педантично и четко: несколько тарелок по всем правилам: под закуску, суп, второе. Справа и слева ряд вилок и ложек разного размера, сверху тканная салфетка свернутая в идеально-ресторанную розу. Из еды – суп, салат из горы разномастной зелени, фрукты, блюдо с тушеными овощами.

Суп девушка не хотела, было потянулась к тушеным овощам.

– Ты что делаешь? – шикнул спутник озадаченно.

– Ничего..хотела положить себе, – рука с ложкой затормозила на полпути от блюда.

– Ты хотела положить овощи этим? – недоверчиво ткнул он указательным пальцем в ее ложку. Катя молчала, в упор смотря на собеседника. – На подносе под блюдом лопатка для гарнира.

– Ммм, прости, – проговорила девушка сконфужено, – забыла..

– Забыла что? Этикет? – неприятно хмыкнул мужчина, привстал, взял ее пустую тарелку и лопаткой, на которую указал, начал накладывать ей порцию.

Катя совсем стушевалась и опустила руку. Он бесшумно поставил перед ней тарелку.

Решив переключиться, она начала поиски дополнения к овощам. Мясо или рыба, но ничего на столе найдено не было. Она подняла взгляд на мужчину и вдруг осознала, что до сих пор не знает его имени. Ведь она все еще не спросила его, не уточнила у врачей при выписке, просто упустила этот вопрос.

Чувствуя как краснеет, снова потупилась на собеседника: «Какая же дура, как я могла до сих пор не спросить. Как уточнить теперь? Как к нему обращаться? Эй ты?»

Зажмурилась, потирая большим и указательным пальцами глаза, собралась с мыслями и на одном дыхании выпалила:

– Знаю, что сейчас покажусь совсем дурой, но я не помню твое имя.

Собеседник, уже приступивший к своей трапезе закашлялся, подавившись.

– Ты серьезно?

– Ага, – уже скомкано проговорила Катя.

– Да-ааа, – протянул мужчина, выпуская из рук приборы. – Что ж, будем знакомы, Катерина Павловна, – он порывисто встал, протягивая через стол руку, – Алексей Вельд, – на лице заиграла искристая по-мальчишески открытая улыбка во все 32 зуба, – будем знакомы!

Вместо рукопожатия, он скорее не поднес, а дернул Катину ладонь к губам и чмокнул ее в кончики пальцев. Девушка ойкнула и снова покраснела.

– Ну, раз мы теперь знакомы, Алексей,

– Лекс, – перебил ее Леша, – друзья и близкие зовут меня Лекс.

Она кивнула:

– Хорошо, Лекс, а где мясо или рыба? – протянула она, кивая в сторону стола.

– Шутишь? – недоверчиво проговорил он в ответ, – ты не ешь такое.

Катя поморщилась вопросительно:

– Не ем какое?

– Ну, мясо, ты не ешь его.

– А ты? Ты его ешь?

Он уставился на нее с недоверием:

– Нет, конечно, только растительная пища, мы же не варвары, животные тоже обладают сознанием, душой, потребление трупного яда явно ни уму, ни сердцу, убивать организм энергией смерти, зачем? Погоди, там на блюде около супницы, тофу, положить тебе?

« Я – веган? Я? Человек, которого растили на котлетках, шашлыке и сосисках. Что еще за бред про нелюбовь к мясу», подумала Катя, недоверчиво прищурившись. Собеседник явно негативно относился к мясным блюдам и лезть на рожон Катя не решалась.

– Да, положи, – проговорила она, – пожалуйста.

« Тофу, а что это? Соевый сыр? Ни разу не пробовала.. Ну, может и действительно вкусно».

– Лекс, а что еще я не ем? То есть не ела, – она запнулась, – ну то есть…в общем, расскажи, а что я ем.

Парень снова сиял улыбкой:

– Ягоды, грибы, фрукты, кокосовое молоко, да много что. Ты любишь крупы, особенно киноа и ризотто из перловой крупы.

– Кино…что? – переспросила Катя недоверчиво.

– Киноа, ну…крупа такая, на пшенку похожа или на кус-кус, – парня разговор забавлял, потому что с каждым словом, он становился все веселее.

– А молоко, яйца, рыба? – требовательнее спросила девушка.

– Нет, ничего из этого!

– Чем молоко то не угодило? – получилось более возмущенно, чем она рассчитывала, – для получения молока никого не убивают же.

– А ты помнишь, в каких условиях его собирают? Чем колют этих коров и коз, как гноятся от доильных аппаратов у них соски. Фу. Нет, ты такое в рот тащить не должна.

« Бред какой. А белок? Ладно, помолчу, он, кажется, настроен воинственно». Она вздохнула и начала ковырять вилкой пустые овощи.

Через минут десять обед был завершен, Катя чувствовала себя лишь слегка перекусившей, тофу ей не понравился, оставшись лежать в тарелке.

– Да, малыш, аппетит у тебя, конечно, после всего этого приключения не очень.