Обещание горца

– Мило?

– Он беспокоится о тебе, вот и все. И я не верю, что он действительно сделает это.

– Может, и нет, но я сомневаюсь, что меня еще раз выпустят из Донкойла, пока жив Уильям, – смиренно вздохнула Бетия, и Мэлди не стала разубеждать ее.

– Мне следовало бы запереть тебя в башне и выставить охрану у каждой двери! – прокричал Эрик, снимая Бетию с лошади и ставя на землю рядом с собой.

Бетия, приподняв бровь, взглянула на Мэлди. Та, еле сдерживая смех, прижала руку ко рту и поспешила в замок. Эрик обнял Бетию и, крепко прижав к себе, стал слушать рассказ Боуэна.

– Как ты думаешь, стоит сейчас отправляться на его поиски? – спросил он старого воина.

– Возможно, нет, – ответил тот. – Но мы должны попробовать. Я буду проклинать все на свете, если потом обнаружится, что мы упустили возможность поймать его.

Эрик кивнул и, заметив подошедшую Гризеллу, мягко подтолкнул Бетию к горничной.

– Ступай отдохни, Бетия. – Он вздохнул и покачал головой. – Думаю, мы ненадолго. Маловероятно, что мы его найдем, но я должен хотя бы попытаться.

Бетия не нашлась что сказать. Ободряюще улыбнувшись мужу и поцеловав его в щеку, она пошла за Гризеллой в замок. По пути она встретила Балфура и Найджела, спешивших присоединиться к Эрику. Она не могла понять, как Уильяму удается скрываться, когда так много людей ищут его.

На следующее утро Бетия поняла, что была права. Эрик не собирался выпускать ее из замка до тех пор, пока Уильям не будет мертв. За завтраком она терпеливо слушала, что она может и что не может делать и почему она не должна покидать замок. В сложившейся ситуации не было вины ни ее, ни Эрика, но Бетия проклинала все на свете.

Когда Эрик оставил ее, Бетия поднялась и пошла обратно в комнату. Пришло время хорошенько пострадать. На ходу Бетия поморщилась. Прошлой ночью Эрик любил ее очень страстно, но слегка грубо и как будто отчаянно. Бетия понимала, что он боится за нее. Казалось, за его беспрестанными поисками Уильяма стоит нечто большее, нежели долг и обещание защитить ее и Джеймса.

Бетия зашла в комнату, улыбнулась Гризелле, перестилавшей постель, и выглянула в окно. Мужчины упорно тренировались. Она немного понаблюдала за поединком Эрика и кузена Дэвида, лязг мечей заставил ее поморщиться. Эрик был хорошим воином, быстрым и сильным. Это ее немного успокаивало. Разумеется, кузен не пытался убить его. Затем она увидела груду мечей, сваленных под навесом у оружейника.

– Они скоро уедут, – сказала Гризелла, становясь рядом с Бетией и наблюдая за мужчинами во дворе.

– Как скоро? – спросила Бетия, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Через несколько дней, а может, и раньше. Они ждут, когда несколько родичей леди Мэлди присоединятся к ним. Питер говорит, что Киркалди жаждут отомстить Битонам. Битон соблазнил и бросил сестру старого лорда.

– Да, отец Эрика и мама Мэлди. Что ж, по крайней мере, за Эриком пойдет большая армия.

Гризелла слабо улыбнулась:

– Я тоже схожу с ума от тревоги. Провела столько времени, напоминая себе, что это просто очередная битва, в которой будет сражаться мой муж.

– Но это еще и земля, из-за которой и затеяли все это.

– Говорят, люди рождаются, чтобы владеть поместьем, или женятся ради этого. Да, это земля. Это земля твоего мужа, и он имеет право вернуть ее. Мой Питер сражается за тебя и за сэра Эрика, но также и за нас. Он идет воевать за лучшую жизнь для нас и наших детей. За собственный дом. Может быть, за несколько монет в кошельке. За то, чтобы Питер или наш сын когда-нибудь мог занять то положение, которого достоин.

– Я не думала, что тебе так тяжело жилось в Данби, – тихо сказала Бетия.

– Нет, не тяжело. Просто не было возможности ничего изменить. Питеру почти тридцать, а он все еще не посвящен в рыцари. Когда они с Боуэном появились в Данби, там много сражались. Они не раз и не два рисковали жизнью, чтобы защитить замок и его обитателей. Да, они незаконнорожденные, но не низкого происхождения. Их отцы были рыцарями. Впрочем, я не думаю, что они ожидали, что твой отец посвятит их в рыцари.

– Я была маленькой, но все равно помню, как много Питер и Боуэн сделали для обороны Данби.

– Но они не были за это вознаграждены. Ни разу за прошедшие годы. Твой отец поставил их командовать своими людьми и обучать их. Он считал, что они достаточно хороши для этого, но недостойны того, чтобы посвятить их в рыцари.

– Эрик сделает это.

– Да, если они хорошо послужат ему, – пожала плечами Гризелла. – Право ставить перед именем приставку «сэр» не сделает их богаче, но принесет уважение даже со стороны тех, кто не знает их. У меня сердце не на месте, когда я думаю, что мой муж уходит воевать, но я не стану удерживать его. Питер жаждет рыцарского звания, и я не должна лишать его этого шанса.

Когда Гризелла ушла, Бетия растянулась на кровати и зарылась лицом в подушку. Битва с сэром Грэмом Битоном становилась все сложнее. Эрик сражался за наследство. Мюрреи хотели поддержать Эрика и избавиться от ненадежного соседа. Макмилланы – отомстить сэру Грэму за ложь, заставившую лэрда Билахана отвергать собственного племянника. Киркалди – потому что Битон обесчестил одну женщину из их клана и потому что Эрик – сводный брат другой. Драммонды будут сражаться за нее. Мужчины, подобные Питеру и Боуэну, пойдут воевать за почести, в которых им так долго отказывали, – почести, которые принесут их семьям лучшую жизнь. Бетия подозревала, что еще несколько человек присоединятся к войску просто из любви к сражениям.

Сожалея, что Питеру и Боуэну было отказано в заслуженной награде, Бетия вновь задумалась об отце и семье. Слезы наполнили ее глаза, когда она до конца осознала горькую правду – она никогда не была нужна своим родным. Это объясняло злость, каждый раз охватывавшую Эрика при виде ее родителей, – та же злость иногда была видна в Боуэне, Питере и Уоллесе. Бетия почувствовала себя совсем глупой.

Она погрузилась в свои страдания так глубоко, что не сразу заметила, как кто-то сел на кровать рядом с ней. Еще не повернув голову, Бетия поняла, что это Эрик. Она поспешно вытерла слезы рукавом, хотя знала, что уже слишком поздно скрывать, что она только что плакала.

– Болит рука? – спросил Эрик, покрывая поцелуями мокрые от слез щеки.

– Нет. Правда не болит, – настояла Бетия, когда он нахмурился. – Это всего лишь царапина.

– Значит, я застал тебя в разгар большого страдания?

– Вселенских масштабов. Я даже не знаю, как долго пребываю в нем.

– Уже пора обедать.

– Боже! – Бетия вскочила с кровати. – Сейчас я приведу себя в порядок. Я быстро.

Эрик смотрел, как она умывается, разглаживает складки на платье и закалывает волосы. Он хотел спросить, почему она плакала, но боялся ответа. Немногим ранее он заметил, что Бетия наблюдала за его тренировкой, а теперь застал ее в слезах. Когда бы он ни пытался поговорить с ней о предстоящей битве, Эрик получал ответ, что она просто разделяет извечный женский страх за жизнь близких. Он верил ей, но опасался, что это не все.

Эрик вздохнул и сказал себе, что он – трус. Если Бетия до сих пор думает, что он идет воевать только ради земли, если все еще считает это пустой тратой времени, он не желает этого слышать. Особенно накануне битвы.

– Завтра? – удивленно спросила Бетия, сидя в кровати и потрясенно глядя на Эрика. – Ты едешь в Дублин завтра?

– Да, на рассвете.

«Это многое объясняет», – подумала Бетия, продолжая смотреть на него. После обеда Эрик куда-то пропал. Все еще в подавленном настроении, она провела остаток дня, играя с Джеймсом и мастеря для него одежду. Когда Эрик принес ужин в комнату, она сочла, что это очень мило. Теперь Бетия подозревала, что Эрик просто не хотел, чтобы она слушала разговоры в зале и узнала, что Киркалди уже приехали. Это особенно проясняло скорость, с которой он затащил ее в постель, и само ожесточенное действо. Возможно, Эрик надеялся, что она будет слишком пресыщена, чтобы интересоваться новостями.

– Милая, что ты на это скажешь? – наконец спросил Эрик, чувствуя себя немного неловко под ее пристальным взглядом.

– Я думаю, что ты очень хитер, – пробормотала Бетия. Из последних сил она подавила желание накричать на него, потребовать, чтобы он не уезжал. Она похолодела от одной мысли о его отъезде, но затем подумала, что это может быть их последняя ночь вместе. Она не испортит ее мольбами, слезами и упреками.

– Бетия, мне нужно ехать. – Эрик нахмурился, когда она запечатала ему рот поцелуем и прижалась к нему всем телом.

– Я не хочу говорить об этом, – тихо сказала она.

– Мы больше не можем избегать этого разговора, душа моя.

– Я могу, по крайней мере, сегодня. Я не хочу об этом думать.

– Сомневаюсь, что у тебя получится.

– А ты мне поможешь. Я хочу, чтобы ты любил меня, пока хватит сил, чтобы мой мозг был затуманен страстью, и я не думала ни о чем, кроме тебя, чтобы под утро я наконец забылась сном.

Эрик улыбнулся, с удовольствием подыгрывая ей. Это ему нравилось больше, чем слезы и споры. Он увезет с собой сладкие воспоминания.