Дочь для волка

– Белые деревья? – тихо, но настойчиво переспросил он. – Твоя кровь попала на них?

– Да, вроде бы. Не то чтобы я их поливала своей кровью! Совсем чуть-чуть и…

– Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, что именно там произошло, Рэдарис.

– Это просто царапина.

Она вытерла окровавленные пальцы о плащ. Его беспокойство и настойчивость заставила ее совсем смешаться.

– Шип воткнулся мне в щеку, и белое дерево… как-то поглотило мою кровь, всосало в себя…

При этих словах Эммон напрягся всем телом.

– И это дерево гналось за мной здесь. В смысле не в замке, в лесу.

Это звучало абсурдно. Щеки Рэд вспыхнули, от прилившей к ним крови порез раскрылся снова.

Волк медленно поднялся во весь рост. Его тень накрыла Рэд. Он заговорил очень ровным тоном, который никак не вязался с тревогой, плескавшейся в его глазах:

– Это все?

– Да. Дерево гналось за мной – вот и все, что оно делало. – Это был самый точный – и самый странный – ответ, который она могла дать. – Если этого не должно было случиться, возможно, тебе следовало лучше присматривать за своими проклятыми деревьями.

Эммон приподнял бровь, но облегчение сквозило в каждом его жесте – угрожающе расправленные плечи его опустились.

– Мои извинения.

Он неуверенно протянул руку к ее щеке.

– Позволь мне все исправить.

Закусив губу, Рэд смотрела, как рука приближается к ее лицу. Она выглядела так… знакомо. Почти знакомо. Что-то заворочалось на задворках ее памяти, какой-то смутный образ… но он ускользал от Рэд.

Она кивнула.

Его кожа была шершавой – из-за множества шрамов – и теплой. Волк осторожно приложил указательный палец к порезу и закрыл глаза. Что-то проскользнуло в воздухе между ними. Волна тепла, запах листьев и глины окатили Рэд. Все вокруг окрасилось в оттенки золотого. Снова запульсировал Знак на руке. В самой глубине ее души шевельнулся засевший там осколок магии – так цветок, чувствующий дыхание приближающейся весны, раскрывается под снегом.

Краткий миг – и шип вышел из раны. Только в тот момент, когда Рэд открыла глаза, она поняла, что когда-то успела зажмуриться.

На лице Волка зияла рана – двойник-близнец пореза Рэд. Она недоверчиво потрогала свою скулу. Кожа была все еще липкой от крови – но целой.

Волк опустился на колени, чтобы подобрать свои книги. Он склонил голову – быстро, но все же не так быстро, чтобы Рэд не успела заметить, что случилось с его глазами. Рэд подумала бы, что у него полопались все сосуды, – да только расцветившая белки сетка была зеленой, а не красной. И зеленая же корона окружала янтарно-коричневые зрачки.

– У тех, кто с ним связан, Диколесье в основном берет. Дары его скупы.

Эммон поднялся, сжимая книги в руках. Он развернулся, намереваясь направиться обратно к стеллажу, из-за которого появился. Он словно стал выше ростом, хотя казался довольно высоким с самого начала. И было нечто странное в его голосе – отзвук шороха листьев, которые кружит ветер.

– Это – один из них.

Рэд замерла на мгновение, прижимая пальцы к коже, с которой исчезло клеймо, которым лес пометил ее. Затем последовала за Волком. Слова благодарности застряли в ее горле – что-то в том, как он сутулился, говорило, что он в них не нуждается и не желает их слышать.

– Правила здесь простые. – Эммон поставил книгу на ее место на полке. – Первое: не выходи за ворота.

Его резкий голос звучал устало. Странное эхо, напоминающее шуршание падающих листьев, больше не звучало в нем.

– И впрямь несложно, – пробормотала Рэд. – Твой лес гостеприимным не назовешь.

Он нахмурился еще сильнее.

– Второе правило. – Еще одна книга встала на свое место. – Диколесье хочет крови. Твоей – в особенности. Не проливай ее там, где деревья могут ее попробовать. Иначе они придут за тобой.

Ее пальцы, все еще остро пахнущие кровью, сжались в кулаки.

– Это и произошло с Гайей и другими Вторыми Дочерьми?

Волк застыл на месте, наполовину запихнув очередную книгу на полку. Лицо его исказила боль. До Рэд дошло наконец, что именно она сказала. От стыда ей захотелось провалиться сквозь землю. Напомнить Волку о смерти его матери – явно не лучший способ навести мосты. А им ведь предстоит сосуществовать бок о бок в этой крепости!

Эммон ничем не ответил на ее бестактность. Разве что впихнул книгу на место несколько более энергично, чем было нужно.

– Да, примерно.

Расставив все книги по местам, Эммон направился к выходу из библиотеки. На пороге он развернулся, смерил Рэд взглядом поверх своего крючковатого носа.

– Третье правило.

Из свежего пореза на его лице сочилась темная – слишком темная – кровь, алая с прозеленью. Она больше всего походила не на потек, а на усик, которые выпускают растения. Но хотя бы из глаз его зелень исчезла.

– Не путайся у меня под ногами.

Рэд скрестила руки на груди, как щит.

– Понятно.

– В коридор выходит множество комнат. Займи одну из них.

Эммон толкнул дверь и махнул рукой в открывшийся проем.

– Добро пожаловать в Черную Крепость, Рэдарис.

Дверь за ней закрылась, и Рэд осталась одна.

Она принялась спускаться по лестнице и уже в самом низу вдруг вспомнила, когда она уже видела эту покрытую шрамами кисть.

В ту ночь, когда ей исполнилось шестнадцать. Когда Рэд случайно порезала руку о камень в лесу и истекала кровью. Когда осколок проклятой магии Диколесья засел в ее порезанной ладони. Тогда она видела нечто на изнанке своих сомкнутых век. Некий образ. Руки – намного больше ее собственных, покрытые шрамами, но так же, как и ее, погруженные в грязь. Пронзительный, оглушающий страх – такой же, как испытывала и она сама, но не ее страх. Нечеткий, расплывчатый всполох, панически метнувшийся в тени ветвей. До сих пор Рэд думала, что это была лишь игра ее собственного воображения. До сих пор.

Пока не увидела эти руки снова – вполне реальные и осязаемые. Теперь она знала и того, кому они принадлежат, и то, что ни одно из событий той ночи не было игрой ее воображения.

Тогда она видела руки Волка.