Волчье лето

– Вы серьезно? – устало возмутилась Ханна. – Думаете, я собаку-поводыря забыла на улице?

– Что такое? – отреагировал, казалось, ничего не понимающий Йонте. Ханна со вздохом подошла, взяла белье и кинула его обратно в ящик. Резкий толчок в спину давал понять, что с нее хватит. Он вроде все понял и послушно направился к выходу.

Когда они вышли на яркое солнце, он притормозил и поднял руку для защиты своих чувствительных к свету глаз. Очередной толчок направил его в сторону припаркованной полицейской машины. На полпути он остановился и, прижав руку к животу, немного наклонился вперед. На лбу проступили крупные капли пота.

– Мне хреново.

– Потому что вы пихаете в себя кучу дерьма.

Йонте не ответил, но Ханне показалось, что она увидела слабый кивок, прежде чем Йонте двинулся вперед.

Она посадила его на заднее сиденье, и вскоре они отправились в путь. Ее взгляд упал на собственные руки. Обручальное кольцо, конечно, теперь сидит немного плотнее, чем когда она впервые надела его на безымянный палец, и нет ни малейшего шанса, что она влезла бы в свое свадебное платье, если бы ей это зачем-то понадобилось, но пальцы у нее не толстые. Она сама не толстая. Живот за последний год немного округлился, но пару недель назад она нашла в интернете калькулятор, куда вбиваешь рост и вес и узнаешь свой ИМТ[1 - Индекс массы тела.]. У нее – 27. Она задумалась, не поделиться ли с мужчиной на заднем сиденье забавным фактом, что ее ИМТ равен его IQ. Взгляда в зеркало заднего вида хватило, чтобы понять, что в таком случае ее бы никто не услышал – пассажир на заднем сиденье свесил голову на грудь, будто заснул.

Поездка продолжалась в тишине. Вскоре они оказались на другой стороне E4, направляясь в более-менее пустынный центр. Клиенты большой мебельной компании редко добирались до исторического центра, который кое-как сводил концы с концами по другую сторону Европейской трассы – в определенном отношении такой же линии раздела, как находящаяся в паре сотен метров граница с Финляндией.

Она свернула налево около красного двухэтажного здания редакции местной газеты «Хапарандабладет», которая сейчас выходит лишь два раза в неделю, и подъехала к довольно безликому вытянутому трехэтажному зданию из желтого кирпича, где располагалась полиция в компании с налоговой, страховой и другими службами.

Она припарковалась на одном из двух оставшихся свободных мест в паркинге, вышла из машины, наклонилась к заднему сиденью и потрясла мужчину, приведя его в чувство. Он с трудом покинул автомобиль и сам, без ее указаний, направился к двери в изолятор. Внезапно он остановился, оперся одной рукой о капот и застонал. Ханна как раз достаточно поравнялась с ним, чтобы увидеть его пустой взгляд. Без малейшего предупреждения мощная струя рвоты угодила ей прямо под подбородок, сквозь ткань Ханна почувствовала тепло, стекавшее вниз по рубашке. Вонь мгновенно ударила ей в нос.

– Да черт побери!

Она успела шагнуть в сторону, так что следующая крупная порция приземлилась на пол рядом с ней и лишь запачкала обувь и нижнюю часть брюк.

Молодой мужчина выпрямился, глубоко вздохнув и с облегчением улыбнувшись. Стараясь делать небольшие короткие вдохи ртом, Ханна толкнула дверь в маленькое помещение, где задержанных регистрировали и затем отправляли в одну из четырех камер, которые оказались сегодня пустыми. Задержанную на прошлой неделе за хранение наркотиков женщину арестовали и перевели в Лулео, на выходных был случай нетрезвого вождения, они выписали два штрафа на месте – один за снятый с регистрации автомобиль, второй за использование прицепа без прав, – а утром в воскресенье помогали работникам скорой с пьяной женщиной, сломавшей запястье, и нашли сбитого оленя на обочине. В изолятор никто не попал.

Морган Берг шел по коридору с чашкой в руке, остановился и попятился назад, когда увидел, что его ожидает.

– Зарегистрируйте его, – приказала Ханна и толкнула Йонте к приделанной к стене скамейке напротив маленькой регистрационной будки. Не дожидаясь ни ответа, ни возмущений, она развернулась, достала карточку-пропуск и открыла дверь у себя за спиной. Короткий коридор, голубые металлические шкафчики с одной стороны, отдельные стулья тут и там, трубы и провода на потолке. Посетителю он сразу напомнил бы тоннель, но это была мужская раздевалка, через которую необходимо пройти, чтобы попасть в женскую.

Ханна подошла к своему шкафчику и начала раздеваться. Непонятно, это просто запах рвоты или ей правда немного попало в рот. Она старалась подавить собственные рвотные позывы. Она всегда с трудом справлялась: когда дети были маленькими и их тошнило, Томас брал на себя все заботы. Она с отвращением расстегнула, сорвала с себя рубашку и швырнула ее на пол. Наклонилась и сняла обувь и носки. Звонок телефона застал ее в бюстгальтере и форменных брюках. Одолеваемая соблазном не отвечать, она все-таки бросила взгляд на экран.

Уппсала.

Там учится Габриэль.

Номер не его, но, может, это его друг, вдруг он потерял телефон, что-то могло случиться. Она нажала на кнопку приема вызова, коротко ответив: – Да, Ханна.

– А, да, алло, это Ханна… Вестер? – услышала она голос на другом конце, который явно где-то искал ее фамилию, прежде чем произнести ее.

– Да, кто это?

– Извините, меня зовут Бенни Свенсен, я звоню из НВИ. – На секунду он умолк, видимо, размышляя, не объяснить ли значение НВИ, но очевидно передумал. – Хотел бы поговорить с вами о тех волках, вы ведь ими занимаетесь?

Она и правда ими занималась.

Вела предварительное следствие по делу о нарушении правил охоты, где фигурировали волки. Немецкий путешественник позвонил в среду и на ломаном английском взволнованно рассказал, что нашел мертвого волка. Долго друг друга не понимая, они наконец смогли разобрать название места. По приезде туда оказалось, что речь идет не об одном мертвом волке, а о двух. Самка и детеныш. Видимые внешние повреждения отсутствовали, но казалось маловероятным, что оба могли умереть от естественных причин всего в километре друг от друга. В любом случае, согласно протоколу, трупы отправили в Национальный ветеринарный институт, по указанию которого теперь звонил Бенни Свенсен.

– Видимо, да, – подтвердила Ханна и подавила желание сплюнуть. – Если вы о самке и детеныше, найденных рядом с Каттиласаари в среду.

– Да, это они, у нас сейчас тут других волков нет.

– Ну, откуда мне это знать?

– Да, конечно, но…

– Неважно, что вы хотели? – Она пожалела, что ответила на звонок, ей хотелось только как можно скорее снять оставшуюся одежду и прыгнуть в душ. К тому же она думала, что знает причину его звонка. Волков отравили. Речь шла о деле о нарушении правил охоты, которое с высокой вероятностью сразу закроют, как только доведут до прокурора в Лулео. Ресурсозатратное дело с низким приоритетом и процентом раскрытия. Волки редко появлялись на этой территории, никакого постоянного ареала тут, насколько ей известно, нет, но иногда они забредали из других частей Швеции, из России, Финляндии и Норвегии. Однако когда их обнаруживали, они обычно вскоре «исчезали».

– Причина смерти – отравление, – отчетливо услышала она слова Бенни, и у нее перед глазами возникла картина, как он зачитывает протокол вскрытия.

– Отлично, теперь я в курсе, – сказала она, одновременно расстегивая брюки и вылезая из штанин. – Мне сейчас немного неудобно, так что не могли бы вы прислать протокол, спасибо. – Она ясно давала понять, что хочет завершить разговор. Так ей казалось. Очевидно, для Бенни это прошло совершенно незамеченным.

– Есть еще кое-что.

– Что же? – резко спросила она не в силах сдержать нетерпение. От его слов она замерла, на мгновение забыв, что стоит полуголая, испачканная рвотой, сомневаясь, верно ли все расслышала.

– Она съела человека? – переспросил, уставившись на Ханну, Гордон Бакман Ниска. Его тон выдавал, что ему не очень-то хочется в это верить и вместе с тем он уже размышляет о последствиях, если это все-таки правда.

– Они оба, по информации НВИ, – утвердительно кивнула Ханна.

Гордон глубоко вздохнул и ловко поднялся с эргономически безупречного офисного кресла, подошел к выходящему на улицу Страндвэген окну, окинув взглядом парковку на противоположной стороне. В свои тридцать шесть он был самым молодым комиссаром в истории Хапаранды, а светло-голубая рубашка кроя слим-фит подчеркивала, что он еще и в самой хорошей физической форме. Дополнительными доказательствами выступали дипломы с трех соревнований Ironman и четырех «Свенска Классикер», висевшие над низкой книжной полкой за его столом. Ханна с Морганом молча стояли в ожидании, пока Гордон засовывал под верхнюю губу пакетик снюса.

Иногда Ханна чувствовала вкус снюса, когда ее язык оказывался у него во рту. Ей это не нравилось.

– Они растерзали человека, – продолжил Гордон, скорее констатируя случившееся, и заметная усталость являлась признаком того, что он начал осознавать последствия.

Внимание. Заголовки.

Проблема диких животных в целом и волков в особенности расколола Швецию. С каждым годом дебаты становились все жестче и агрессивнее. Обыденностью стали угрозы, шантаж и разоблачения в сети с обеих сторон. Перемежавшиеся порчей имущества и насилием. Волконенавистники просто мечтали бы от разговоров об убитых охотничьих собаках и атаках на людей в горных районах Казахстана перейти к волку, который действительно убил человека в Швеции. Но как только они становятся более громкими и заметными, то и сопротивление возрастает, усиливается поляризация, распространяется на все связанное с охотой. В зоне ответственности Гордона Бакмана Ниска много охотников.

– Как минимум обглодали его частично, – сказала Ханна. – Нам неизвестно, съели ли они кого-то.

– Как иначе это могло произойти? – удивился Гордон, оборачиваясь к ним.

– Кто-то ведь мог умереть там от других причин, – ответила Ханна и пожала плечами. – Путешественник или рыбак, у которого случился инфаркт, да что угодно.

Конечно, возможно, но сама она понимала, что ее слова звучат неубедительно, и это подтвердил скептический взгляд Гордона.

– Звучит не очень правдоподобно, да?

– То, что они кого-то растерзали, – тоже не очень правдоподобно, – возразил Морган своим спокойным низким голосом. – Кроме той погибшей на хребте Кольморден в Швеции за двести лет волки не нападали на людей.

Ни Ханна, ни Гордон даже не задумались поинтересоваться, откуда Морган это знает. Они привыкли, что он знает почти все обо всем. Он трижды участвовал и выигрывал в финале 10 тысяч крон в шоу «Кто знает больше всего?». В 2003-м он участвовал в «Кто хочет стать миллионером?» на канале ТВ4 и дошел до финала. Выиграл три миллиона крон и у него остались еще две подсказки. Об этом знала вся Хапаранда, но никто, сам Морган в особенности, об этом не распространялся.

– Нам немного повезло: волк пришел из Швеции, из южной части, и имел метку для отслеживания, – сказала Ханна. Гордон взглядом демонстрировал ей, что ждет продолжения. – Человеческие останки провели в желудке максимум полтора суток, как говорят в НВИ, возможно, меньше. Если в муниципалитете отследили перемещение волка, то наверняка мы сможем пройти тем же путем и найти оставшиеся части тела.

– Какое расстояние волк преодолевает за тридцать шесть часов?

– Между двадцатью и сорока километрами в сутки, – ответил Морган.