Аудиокнига До самого рая

Если бы мне нужно было выбрать только одно прилагательное для описания нового романа Ханьи Янагихары, я бы выбрала эпитет "печальный". С каждой новой книгой автора я забываю, как профессионально она умеет находить эмоциональные клавиши в читательской душе и играть на них, словно пианист-виртуоз.
"To paradise" - это роман, рассказывающий историю нескольких поколений одной семьи в несколько альтернативной, но очень узнаваемой Америке; не совсем то что мы называем "семейной сагой", но с некоторой натяжкой можно использовать и этот термин - равно как и термин "альтернативной истории" или "антиутопии". Роман состоит из трех частей, действие каждой происходит на изломе века - 1893, 1993 и 2093. Дата выбрана не случайно ибо именно в 1893 году произошло присоединение Гавайского королевства к США (аннексия, если уж называть вещи своими именами), и это событие влияет на жизнь всех героев романа. Кроме принадлежности к одной семье, героев объединяют имена (Давид, Эдуард, Чарли) и география - в большей или меньшей мере действие или напрямую происходит в Нью-Йорке, в доме в центре Манхэттена, или связано с ним.
Как обычно у Янагихары, тема гомосексуализма является абсолютным фокусом повествования; за единственным исключением, женщины находятся на его периферии. Если для кого то это имеет значение, то можете на этом месте или прекратить читать, или срочно бежать заказывать книгу.
Возвращаясь к эпитету "печальный" - на каждой странице книги у меня было ощущение "потерянного рая" и упущенных возможностей, крушения надежд и несбывшихся ожиданий; герои ищут любовь, свое место в жизни, просто банальную безопасность; но болезни, эпидемии, несчастные случаи и логика общественного развития постоянно приводят к тому что попытка найти лучшую жизнь и стремиться "to paradise" так и остается мечтой. И последней фразой в каждой части романа.
Самой тяжелой в прочтении для меня оказалась последняя часть - 2093 год, авторитарные Штаты Америки, полицейское государство достигшее абсолюта в контроле над гражданами под предлогом защиты их от все новых эпидемий; тенденция слишком узнаваема, чтобы спокойно пробегать глазами прочитанное.
Абсолютно не претендую на единственно правильное прочтение; просто я как всегда слишком эмоционально реагирую на романы Янагихары чтобы потом их с чистой совестью кому-то рекомендовать. Но от меня - пять звезд.

Общие сведения
Новая книга Янагихары состоит и трёх книг, во избежание надежд на прочные связи между ними, они так и названы: Книга Первая, Книга Вторая и Книга Третья. События в них равноудалены друг от друга на 100 лет: начинается всё в американской альтернативной реальности 1893-го года, а заканчивается пугающе похожим на наше будущее 2093-им годом.
Сообразно своему чувству юмора Янагихара выдала героям каждой из книг одинаковые имена, так что трио Дэвид-Чарльз-Эдвард в разных сочетаниях родственно-любовных связей кочует из истории в историю. Кроме имен герои книг никак не связаны, они не родственники и не, господи, прости, перерождённые души. Если кто-то вдруг в поисках темы научной работы, то тут вот поле не пахано: можно насочинять с три короба, как перекликаются имена и носящие их персонажи, и кому, и зачем это нужно. Для обычного же читателя такой прием – маленькая зона комфорта. Берешь книжку, состоящую из трёх, ничем не связанных, и подозреваешь, что тебя немного развели, а потом такой: Имена! Имена-то совпадают. Ну, тогда всё ок.
Декорации Книги Третьей – мир, переживший несколько волн смертоносных пандемий и в результате этого слегка одуревший. Границы закрыты навечно, дедушки шепотом рассказывают внукам о пережитых в юности кругосветных путешествиях, внуки думают: что нам эти путешествия, лучше расскажи, какой по вкусу был сахар или, например, курица, потому что количество блюд из мяса енота всё-таки несколько ограниченно. Интернет запрещён, и негде теперь поделиться инфой-соткой от брата, работаюшего в морге. Гомосексуальные браки не запрещены, но настолько не поощряются, что запрет выглядел бы милосердней.
Почти все герои трёх книг – геи. В первой истории читателя водят за нос особенно умело: бесконечно знакомят с однополыми парами, не объясняя, означает ли это специфический угол зрения автора или мир перевёрнутых традиционных ценностей. Очень, очень полезное упражнение для любого гетеро: почувствовать всю неуютность положения, когда ты сам, привыкший быть нормой, оказываешься в намеренно сконструированном для тебя меньшинстве.
Янагихара не писатель исторических романов, не фантаст и не антиутопист, так что все описанные декорации существуют не ради себя самих, а ради того, чтобы в них показать то, что она умеет лучше всего: трагедию человеческих слабостей, инаковость, отрешённость от социума, неспособность пойти дорогой, задуманной до тебя другими.
Ни одна из трёх книг не закончена и вопиюще обрывается на самом интересном месте. Сомерсет Моэм, так ратовавший за чёткую структуру с началом, кульминацией и концом, хватается за сердце. Писатели фанфиков уже заносят руки над клавиатурой. Читатели пачками отправляют претензии в Международный Суд по делам обманутых ожиданий. Янагихара говорит: а если мы предположим, просто предположим, что мы тут все собрались не ради конца или что здесь не может быть конца, или что конец у всех один, а всё, что до него – лишь путь, который можно оборвать на любом месте, куда впишется направление. To Paradise.
Что важно.
Я бы, конечно, в любом случае прочитала новую Янагихару, но взялась я за неё не в день выхода, а когда прочитала у Насти Завозовой про эпизод с прощальной вечеринкой по поводу эвтаназии. «И это ещё не самая грустная сцена,» - кажется, написала она. И в следующую минуту я, понятное дело, уже открывала Амазон.
To Paradise до краёв наполнен человеческой слабостью: герои или болеют, или бесконечно ошибаются в выборах, или отказываются от принятия любых решений в принципе, или, страдая от равнодушия одних, наносят удары другим. При этом сохраняется удивительное отсутствие надрыва: манера письма в этой книге у Янагихары такая смиренная, нежная. Никаких медлячков, чтобы ты заплакала, никаких дешёвых приёмов.
Просто, к примеру, описывается последняя встреча сына и его любимого, но никчёмного, неспособного встроиться ни в одну социальную систему отца. В ярости от родительской неспособности повзрослеть, принять хоть какое-то решение, взять на себя ответственность сын толкает отца и уходит. А тот, упав, не поднимается, а так и лежит до вечера, ожившей метафорой упрекам своего сына.
Или, вот на лавочке у спортивного центра сидит героиня и наблюдает за тем, как там играют другие. Она бы и сама поиграла, она может себе это позволить, и материально, и физически, но зайти в центр означает начать коммуникацию с людьми, и для неё это барьер, через который не перешагнуть. Героиня недавно вступила в брак, организованный её дедушкой, и к этому браку они оба усиленно готовились. Дедушка рассказывал, о чем можно разговаривать с мужем за обедом. Как тебе погода? Как прошёл твой день? Дедушка объяснял, что муж никогда не сможет полюбить её и что это норм.
И это не смешная нелепость в духе Eleanor Oliphant is Completely Fine, а ежедневная, рутинная трагедия человека, смирившегося с пропастью между лёгкостью чужих реплик и собственностью неуклюжей тяжестью, между чьими-то легкодоступными и оттого не слишком ценимыми объятьями и своим физическим одиночеством.
Вот эта россыпь маленьких, тоненьких, локальных эпизодов – вот она и важна.

Грандиозное произведение, в котором отразилось три эпохи, показано развитие двух генеалогических ветвей (с множеством дополнительных героев), и где искусно соединены два жанра литературы — утопия и антиутопия. Это в двух словах о новом романе Ханьи Янагихары, раскрывающем главную надежду и одновременно разочарование человека — поиск идеального и комфортного сосуществования, а по сути невозможность найти или воссоздать "потерянный рай", о котором взрослые рассказывают своим детям из века в век.Структурно роман представляет собой три части, события в которых так или иначе развиваются вокруг большого дома на Вашингтонской площади в Нью-Йорке, но в альтернативной исторической действительности.Книга I. Вашингтонская площадьНазвание отсылает к одноимённому роману Генри Джеймса, который родился и начал писать в США, а стал известным романистом после переезда в Европу и предвосхитил модернизм в литературе ХХ века (знаменательно, что и героиня третьей части романа Янагихары переправляется из превратившегося в диктатуру и концлагерь Нью-Йорка образца 2094 года в Лондон, как когда-то сам Генри Джеймс).1893 г. Перед нами только сформированные штаты после колониальной войны, причём некоторые штаты соединились в "Свободные Штаты" со столицей в Нью-Йорке. Здесь нет различий между браками мужчины и женщины или браками исключительно мужчин или исключительно женщин (поэтому понятий "нетрадиционный" или "гомосексуальный нет). Это не значит, что проблем со свободами и правами нет, рабов здесь не держат, но переправляют с Юга на Запад США, где у них больше шансов быть свободными (в других регионах однополые пары не признаны и гонимы).Главные события развиваются вокруг дедушки Натаниэля Бингема (в роду которого и герои войны, и первый мэр-гомосексуал Нью-Йорка), а также его чуть заторможенного и одинокого внука Дэвида. Когда родители Дэвида и его брата с сестрой умерли от инфлюэнцы, дед взял внуков на воспитание себе. У Дэвида какое-то заболевание, о котором прямо не сказано (в романе по этой болезни можно проследить взаимосвязь и родство с другими персонажами, это разные проявления эпилепсии). Дед сватает нерешительного внука за богача Чарльза Гриффита, чуть простоватого, не такого образованного, но сумевшего выбраться в элиты благодаря труду, а не имени/происхождению. Дэвид же увлекается молодым и сексуальным преподавателем музыки Эдвардом Бишопом, который планирует уехать в Калифорнию (принадлежит гомофобному Западу) и там заняться фермерским бизнесом, любить и скрывать свои отношения от других. Дэвид должен выбрать: продолжить дело своих именитых предков, но в браке с нелюбимым Чарльзом, или забрать свою долю наследства и уехать в неизвестность с любимым, но, возможно, шулером Эдвардом, чтобы быть свободным от наложенных обязанностей и условностей, в надежде построить собственный рай.Книга II. Липо-Вао Нахеле1993 г. Перед нами история Дэвида, выходца с Гавайев, предки которого были монархическими особами и имели вес и власть до присоединения островов к США. Он работает секретарём в юридической конторе в Нью-Йорке, где на него обращает внимание один из руководителей фирмы Чарльз Гриффит. Закручивается любовь, молодой парень становится любовником богатого и уже немолодого Чарльза, хозяина того самого особняка на Вашингтонской площади. Одновременно многих гомосексуалов уносит разбушевавшаяся эпидемия СПИДа. Здесь и друзья-любовники Чарльза, которые приходят в гости на праздники и один из которых умирает от рака, и одиночество Дэвида, который скрывает историю семьи и собственного отца... Янагихара опять поднимает этот вопрос культурных, расовых, ментальных различий на стыке дружбы, любви, привязанности... Конфликт внутри героя на фоне непростых внешних обстоятельств.«И так же, как отец, он сделал неправильный выбор — решил не считаться со своим гневом, а спрятаться от него. Но, спрятавшись, он не сумел ничего прекратить»​Вторая часть второй книги посвящена истории отца Дэвида, наследника миссионеров Бингемов, заключавших браки с местными представителями королевской семьи. История детства Дэвида и как его воспитывала бабушка, певшая внуку гавайские песни и сказки. История его отца-изгоя и друга-бунтаря Эдварда, он в итоге заразил отца идеей построить общину, вернуть монархию хотя бы на краю острова (это место выведено в названии Книги II-ой). Несбыточная утопичная мечта о рае, противостояние отца и сына, болезнь отца, приведшая его в клинику... И исповедь отца перед сыном в надежде его вернуть. Этот текст полон экзистенциального надрыва и боли...Книга III. Восьмая зона2093 год. Повествование выстроено в двух временных отрезках, которые сменяют глава за главой друг друга. С одной стороны, это история лаборантки Чарли, работающей при Университете Рокфеллера, где исследуют новые вирусные мутации, экспериментируя над зародышами крыс (ими и заведует Чарли). С другой стороны, это письма известного профессора микробиолога Чарльза Гриффита своему другу, который со своим мужем поселяется в Лондоне. По этим письмам мы шаг за шагом узнаём историю Нью-Йорка от 2040-х и до конца 2080-х годов.Здесь описана жуткая история превращения свободного города в анклав с зонами и секторами, с жестокой диктатурой после нескольких волн смертельной пандемии. Вначале по приглашению сюда приезжают учёный Чарльз со своим мужем, специалистом по гавайской культуре, Натаниэлем, а также сыном Дэвидом. Так в этой семье соединяются линия Бингемов и линия Гриффитов, история с нью-йоркскими и с гавайскими линиями сюжета возвращается в Нью-Йорк и потом в дом на Вашингтонской площади (сами прочитаете как). Изменения климата и первая страшная пандемия приводят к изменениям в устройстве самого государства, эти изменения видны по тем письмам, которые Чарльз пишет другу Питеру, как герой из видного учёного становится частью системы управления, а потом и врагом государства, как рушится семья и сын становится частью восстания...Одновременно рассказана история девушки с гавайскими корнями Чарли, внучки того самого Чарльза Гриффита, дочери Дэвида. История заболевания и излечения, адаптации некрасивой и закрытой от всех одинокой девочки, история любви и заботы дедушки, который всё делает для счастья и хоть какого-то стабильного будущего внучки. Янагихара сумела так художественно и психологически тонко передать трудности однополых пар в изменившихся условиях (ох, как они напоминают трудности в странах с гомофобными законами), отразить здесь все те страхи и попытки выжить человека перед лицом природы, болезни и тоталитарного государства.«Болезнь высветила всё, что мы думаем о себе, показала нам те фантазии, которые мы выстроили вокруг собственной жизни. Она показала, что прогресс и терпимость не обязательно ведут к ещё большему прогрессу и терпимости. Она показала, что доброта не ведёт ещё большей доброте. Она показала, как хрупка на самом деле музыка нашей жизни...»Думаю, этот большой и глубокий по поднятым в нём этическим, социальным и политическим темам роман останется в мировой литературе как прекрасный пример осмысления человеческого отношения к вызовам истории, но одновременно станет мостом между культурами и обществами, между прошлым и будущим, которое, надеюсь, будет лучше и светлее... до самого рая.