Ваби-саби как альтернатива суете и хаосу

Проникнитесь прелестью недолговечности

Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами.

    Мацуо Басе

«Не ворчать и не жаловаться на отчаянное положение, ненавидя бедность или даже пытаясь освободиться от нее; но восставать против материальных трудностей и ограниченности в материальном, преобразовывая это в новообретенную сферу духовной свободы; не попасться в тиски мирских ценностей, но радоваться безмятежности за пределами повседневности, – вот жизнь истинного приверженца ваби», – писал профессор Хага Косиро.

Чем же заменить весь этот ужас современной жизни?

У японцев есть ответ: принять пять принципов японской эстетики – макото, сатори, югэн, моно-но аварэ и ваби-саби. Именно они, по их мнению, помогают понять смысл жизни. Согласитесь, что для нас, живущих в России или на Западе, звучит невероятно: несколько жизненно важных понятий могут содержаться «в одном флаконе»?..

Но для начала переведем эти непонятные названия.

Макото – специфика японского понимания истины.

Сатори – состояние озарения, которое переживается в медитативной практике дзен-буддизма.

Югэн – мастерство намека или подтекста, прелесть недоговоренности.

Моно-но аварэ – буквально «очарование вещей».

И, собственно, ваби-саби, которому посвящена эта книга, – способность воспринимать прекрасное… и предметы в своем естестве, без излишеств.

Большинство понятий пришли в японскую культуру из дзен-буддизма, сложились в эпоху Средневековья и в итоге повлияли практически на все искусство, традиции и менталитет нынешних японцев.

Дзен – это учение о полном осознании природы реальности, о просветлении. Считается, что такая разновидность буддизма была принесена в Китай индийским монахом Бодхидхармой, а уже оттуда распространилась в Японию, Корею и Вьетнам, а в XIX и XX веках – и на западные территории. Сам Бодхидхарма определил дзен-буддизм как «непосредственный переход к пробужденному сознанию, минуя традицию и священные тексты».

Считается, что истина дзен живет в каждом из нас. Нужно просто заглянуть внутрь себя и найти ее там, не прибегая к посторонней помощи. Практика дзен останавливает любую мыслительную деятельность при помощи концентрации мысли на том, чем вы заняты в настоящий момент, здесь и сейчас. Кроме того, буддийские монахи ищут мудрость в аскетизме. По их мнению, вещи могут отвлекать от поиска главного в этой жизни: красоты, мира и покоя. Причем, согласно учению дзен, окружающий мир не надо улучшать, совершенствуя его искусственно или излишне. Японцам оказался близок этот стиль абсолютного минимализма, в котором есть место только для самого необходимого. А самой емкой, глубокой и основополагающей концепцией японской эстетики был признан ваби-саби.

Как сообщает издание «Япония. Как ее понять: очерки современной японской культуры», идеалы буддизма содействовали эволюции ваби-саби как эстетической ценности. В особенности концепция му («небытие» или «пустота, ничто»), занимающая центральное место в дзен-буддизме, сыграла важную роль в эволюции ваби-саби. Имеется много дзен-коан (парадоксальных вопросов-загадок) и сутр, обращенных к этой концепции небытия, и наиболее известная из них: «форма – ничто, но пустота; пустота – ничто, но форма». Как писал монах Сотоба в «Дзенрин Кусю» (Поэзия храма Дзенрин), дзен не рассматривает небытие, ничто как состояние отсутствия чего-то материального (предметов, вещей), но скорее утверждает существование невидимого за пустым пространством: «Все существует в пустоте: цветы, луна на небе, прекрасный пейзаж». Стихотворение Фудзивара-но Тэйка (Садаиэ) часто цитируется для иллюстрации сущности отношений между ничем и ваби-саби:

Когда я смотрю вдаль,
Я не вижу ни цветков вишни,
Ни пестрых листьев,
Только убогую лачугу на берегу
В сумерках наступающей осенней ночи.

Это пятистишие приводят в Японии в качестве образца описания пустоты как идеальной формы красоты: рисуя унылый осенний пейзаж, поэт создает образ, ему противоположный, где цветы вишни распустились и листья радуют оттенками.

Многие исследователи называют ваби-саби философией созерцания окружающего мира, в который мы приходим в качестве гостей и где должны успеть увидеть и восхититься быстротечной красотой жизни. А чтобы успеть, как раз и надо сосредоточиться на главном: на себе, своей жизни, своих ощущениях, своих целях. И отбросить ненужную суету и погоню за эфемерным «счастьем» и «благополучием». А все то, что нам так отчаянно нужно, и заключается в философии ваби-саби. Если вы ее поймете и примете, то ваше восприятие жизни может измениться фундаментально. Ведь ваби-саби учит довольствоваться малым, ощущая в нем большее.

Это можно доказать на альтернативах жизненных установок:

МЕНЬШЕ приземленного – БОЛЬШЕ морального.

МЕНЬШЕ порицания – БОЛЬШЕ доверия.

МЕНЬШЕ суматохи – БОЛЬШЕ скромности.

МЕНЬШЕ беспорядка – БОЛЬШЕ безмятежности.

МЕНЬШЕ банального – БОЛЬШЕ особенного.

МЕНЬШЕ контроля – БОЛЬШЕ смирения.

МЕНЬШЕ лживого – БОЛЬШЕ правдивого.

МЕНЬШЕ борьбы – БОЛЬШЕ твердости.

МЕНЬШЕ хитрости – БОЛЬШЕ определенности.

МЕНЬШЕ рациональности – БОЛЬШЕ души.

Как видите, ваби-саби во главу угла ставит мудрость, спокойствие, истину, уникальность, доброту, сердечность, скромность – все те качества, которые большинство из нас потеряли, позабыли, утратили. Ваби-саби возвращает вас к вашим «истокам», к вашим лучшим качествам, к вашей лучшей версии. Эта философия помогает делать все, на что вы способны, но не мучить себя в беспощадной гонке за призрачным совершенством. Она ненавязчиво указывает вам путь к той жизни, которая позволяет расслабиться, замедлить шаг, наслаждаться прекрасными мгновениями и находить красоту в каждом мгновении.

Восхищайтесь миром и довольствуйтесь малым!

Как ни странно, словосочетание ваби-саби крайне сложно перевести на другие языки – оно даже в родной японской культуре не поддается точному определению. Японоведы утверждают, что жители Страны восходящего солнца произносят его, когда чем-то восхищены. Но на просьбу объяснить смысл понятия, пожимают плечами: «Muri» (то есть «невозможно»).

– Вы можете всю жизнь провести в обществе японцев и ни разу не услышать слов «ваби-саби», – уверяет японовед Бет Кемптон. – А если откроете Кодзиэн (самый авторитетный на сегодня японский словарь), не найдете этого понятия и там.

Есть отдельные объемные статьи на слова «ваби» и «саби», но самого сочетания нет. Оно существует в разговорном языке, ему посвящено несколько книг на японском, но в целом можно сказать, что это понятие живет в сердцах и умах, а не на бумаге.

И действительно – как описать нестандартный взгляд на жизнь? Как дать понять иностранцу из мира тревог, стрессов и бешеного ритма, что недолговечность всего сущего можно принять меланхолично и даже умиротворенно?.. Что несовершенства прекрасны?.. И что во всем, что сотворили руки человека – от архитектуры до икебаны, – ценится легкая незавершенность?..

Итак, какие определения этого экзотического понятия дают справочники в сети Интернет?

Ваби-саби состоит из двух отдельных слов, каждое из которых имеет собственное эстетическое значение.

Обе концепции очень важны для японской культуры, но, пожалуй, самое интересное – это смысл, который оба слова приобретают в сочетании.

Но интерпретаций этих значений – масса. Каждый западный автор вкладывал свой смысл в эти термины, которые сами японцы отказывались объяснять. Поэтому сейчас свалим все определения в кучу, а потом разберемся. Хорошо? Ведь Восток, как говорил товарищ Сухов в фильме «Белое солнце пустыни», – дело тонкое.