Смертельная ошибка
– Ты хочешь, чтобы я в любом случае разбирался с этим? – предположил Уилфред, вернувшись в магазин с двумя дымящимися кружками. – Ты ничего не ощущаешь из-за своих проблем, – многозначительно напомнил ей молодой мужчина. – Вдруг там что-то ужасное – дохлая крыса или что еще похуже.
– Не глупи. Никто не сделает ничего подобного.
– Не забывай, как в прошлом те хулиганы чуть не разграбили это место.
– Но им ведь мало досталось? Ничего, как только мы напали на грабителей.
– Мне ведь они по колену врезали. Не помнишь? Этот бандит ударил меня битой. Чуть не сломал ее.
– Пара футболок – вот и все, что им в конце концов досталось. Могло быть гораздо хуже, но мы им показали, где раки зимуют. – При этих словах девушка подняла кулак и ударила им в воздухе.
Именно тогда Уилфред поднес ножницы к подозрительному мешку и вскрыл его. Молодой мужчина отшатнулся. Он закрыл лицо рукой, когда смрадный запах ударил прямо ему в нос.
– Боже мой, что это? Миртл, даже ты должна почувствовать этот запах!
Девушка попыталась. Она понюхала воздух, но уловила лишь слабый, хотя и неприятный запах.
– Бывают времена, когда болезнь Паркинсона – благословение, – пошутила Миртл Стэнли.
Она взяла трость Уилфреда и с силой стала тыкать в пакет, пока тот не открылся. В этот момент пакет упал на бок, и что-то с глухим стуком выкатилось на ковер. Сотрудница благотворительного магазина уже собиралась послать Уилфреда за совком и щеткой, но вдруг поняла, что выпавший предмет – человеческая голова.
В этот момент Миртл упала в обморок, а Уилфред вызвал полицию.
* * *– Ее отвезли в больницу, сэр, – сообщил Доджи Кэллэдайну, когда тот вошел в магазин. – Девушка была потрясена, почувствовала головокружение. Учитывая возраст сотрудницы, она должна быть в безопасности.
– Это Дорин Поттер, управляющая, – Уилфред представил полиции свою начальницу. – Я сразу почувствовал неладное, но, понимаете, у Миртл болезнь Паркинсона. Этот недуг лишил ее обоняния, поэтому она ничего не поняла.
– Я была здесь еще до доктора Хойла, сэр, – Рут вышла из кухни с двумя чашками чая. – Часть головы уже разложилась, но это Айс. – Она дала чашки Уилфреду и Дорин. – Люди Бато забрали чек и пакет. Я пришла сюда, как только мне позвонили. Донна Эдвардс не вернулась домой, как и Келли, так что не было смысла торчать в районе.
– Нам нужно срочно поговорить с этими женщинами. Мне нужно знать, что делал Эдвардс в прошедшие дни и когда его в последний раз видели живым. Также хорошо бы выяснить, не расстроил ли он кого-нибудь за последнее время.
– Быстро посетим Хобфилд, и я напишу тебе длинный список подозреваемых, – саркастически заметила Рут. – Здесь скорее вопрос, кого он не расстроил.
– А как же Машеда?
– Согласись, все сделано очень удобно. – Кэллэдайн надел перчатки. – Чек, по которому мы можем выйти прямо на эту семью и не терять попусту времени. – Мужчина покачал головой. – Кто-то морочит нам голову, Рут, и мне это не нравится.
Том Кэллэдайн вздохнул. По выражению лица Рут он понял, что женщина не совсем согласна с таким ходом мыслей. Рут Бейлисс знала это настроение Тома, она замечала его раньше достаточно часто. Кэллэдайн знал, что Рут считает его чертовски хорошим полицейским, но главным его недостатком была склонность резко отклоняться от предшествующих мыслей и держать все при себе. Так что же ей сказать?
Если здесь отсутствовала связь с бандой или Фэллоном, тогда о чем вообще шла речь? Рут, казалось, думала, что это была всего лишь нарковойна. В ней Айс переступил черту в борьбе за превосходство. Все вышло из-под контроля, и Айс был мертв, но насколько это соответствует действительности? Кэллэдайну нужно было поговорить с Фэллоном.
– Оставление частей тела там, где они наверняка будут найдены, служит демонстрацией, то есть предупреждением другим. Нам, – сказала Тому Рут.
– Возможно, – загадочно ответил полицейский.
– Ты явно озадачен. – Бейлисс подошла к Кэллэдайну. – Последуем предложению Торпа и обыщем всю их компанию?
– Это не война за территорию, Рут, а… – Том посмотрел на коллегу. – Но они перестарались, зашли слишком далеко. – Мужчина не сомневался в своей версии, но чувствовал, что не сможет убедить партнера. Он на мгновение закрыл глаза. Война за территорию – почти комфортное предположение, но интуиция подсказывала Тому Кэллэдайну – все гораздо хуже.
Инспектор покачал головой и оглядел хорошо спланированный магазин, в котором предлагался широкий выбор вещей. Неплохо, если учитывать, что все было подержанным. Полицейский прошел мимо рядов одежды и сел на скамью рядом с Уилфредом.
– Ты был очень храбр, – мягко сказал Том. – Ты все сделал правильно: сразу позвонил в полицию и ничего не трогал. Я знаю, ты живешь в поселке, а не в районе, но разве дети создают тебе проблемы?
– Обычно нет, но на прошлой неделе они заявились к нам целой группой и пытались разгромить это место. – Уилфред вытер лоб носовым платком и продолжил: – Мы с Миртл выпроводили хулиганов.
Кэллэдайн не мог себе даже представить, что творилось в голове этого парня, когда человеческая голова упала на пол. Это выглядело ужасно, шокирующе. Почти немыслимо, что кто-то оставил человеческую голову, зная, что ее обязательно найдут.
Впрочем, разве не в этом дело? Таинственный преступник очень хотел, чтобы нашли и пальцы, и голову. Их оставили там, где все можно быстро обнаружить.
Глаза Кэллэдайна сузились. Жестокий поступок.
– Где Рокко? – спросил он Рут.
– Он пошел проверить другие магазины на центральной улице в поисках камер видеонаблюдения. Судя по всему, пакет оставили между шестью вечера и девятью утра.
– Эта… часть тела отправилась к доктору? – Том Кэллэдайн изо всех сил старался не представлять себе, о какой именно части тела идет речь.
Рут кивнула:
– Доктор был здесь через пятнадцать минут. Он довольно ловко забрал эту часть тела.
Женщина громко сглотнула.
Том Кэллэдайн повернулся к Уилфреду:
– У вас здесь есть камеры видеонаблюдения? Может, снаружи?
– Боюсь, никаких камер, – ответила за него Дорин. – Мы благотворительный магазин, инспектор. Нам они не нужны.
Кэллэдайн с удовольствием прочитал бы девушке лекцию о личной безопасности, а также о пользе таких людей, как он, когда случается нечто плохое, но не стал себя утруждать.
– У нас больше нет дела о нападении. У нас есть полномасштабное убийство, – тихо сказал мужчина Рут Бейлисс. – Когда Уилфред придет в себя, я хочу, чтобы его официально допросили, и кто-то должен будет пойти к миссис Стэнли.
– Я могу, – вызвалась Рут. – Завтра получу их показания и привезу в участок.
Глава 6
Кэллэдайн говорил о пяти часах, но было уже далеко за семь, когда команда вновь собралась в главном офисе, который теперь стал комнатой происшествий. Мужчина зевнул и посмотрел на часы.
– Убедись, что компьютер следит за этой квартирой. Я хочу знать, когда Донна вернется домой, и мне все равно, сколько сейчас времени. Я сам сразу с ней поговорю. Есть какой-нибудь толк от системы видеонаблюдения?
Имоджин Гуд покачала головой и вздохнула. Молодая женщина провела большую часть дня не отрывая глаз от проклятого экрана, но не знала, что ищет. Что здесь подозрительного? Гуд наблюдала за происходящим в магазинах в Хобфилде, а фактически открыла окно в другой мир. Она видела, по меньшей мере, две драки и одно неудачное ограбление, и все в пределах двухчасовой записи.
– Мы определенно имеем дело с убийством, – объявил Кэллэдайн команде. – Айс мог бы обойтись и без пальцев, но не без головы. Я сомневаюсь, что здесь есть связь с бандой, но будем непредвзяты. Йен Каллум Эдвардс, конечно, жертва, но у меня также есть серьезные сомнения относительно судьбы Гэвина Херста. Этих двоих было водой не разлить. Однако всегда есть шанс, что Гэвин в курсе чего-то и просто где-то прячется. Нам нужны люди для дачи показаний. Мне нужно ваше присутствие в Хобфилде, особенно в общественном центре.
По комнате прошел встревоженный шепот. Том Кэллэдайн знал, что они думают. Дело не связано с бандой? К чему он клонит? Если это не бандитская война, то что тогда? Том увидел, как Рут покачала головой и сложила руки на груди. По ее мнению, он снова игнорировал очевидное.
Кэллэдайн написал на доске имя Гэвина:
– Почему Джулиан не назвал его имени?
– ДНК не зафиксировано, – предположила Имоджин.
Кэллэдайн посмотрел на молодую женщину и прищурился. Речь шла об информации для Тома и его команды, а не о сплетнях для Джулиана и Имоджин.
– Поговорите с его семьей, друзьями, со всеми, кто видел… видел его регулярно. Нам нужно знать как можно больше о Гэвине.
– Похоже, у него нет семьи, – сказала Рут команде. – Он жил с тетушкой, пока та не умерла. После этого у него не было постоянного адреса. Если хотите знать мое мнение, он где-то там валялся с Айсом.
– Рокко, постарайся выяснить, где сейчас Гэвин, и все, что сможешь, о других его родственниках. Поговори с ними. Если они местные, то могли недавно с ним связываться. Келли Григгс или еще кто-то? – добавил Том Кэллэдайн.
– Ее ребенок все время в яслях, поэтому, полагаю, женщина нашла работу. Правда, ее соседи не знают, где именно. Ее никто не видел уже день или два, – добавил Рокко.
– Нам нужно поговорить с обеими женщинами, – повторил Том. – Сегодня мы вчетвером посетили Хобфилд, и я не почувствовал никакого напряжения. На самом деле там было удивительно тихо. Даже Машеда и его подружка, казалось, не беспокоились о том, что их видели разговаривающими с нами. Сейчас это неестественно.
Он на мгновение замолчал. Возможно, Кэллэдайн получил грубое пробуждение от тихого лета, но он понимал: проблемы в районе только усугубятся, когда расследование продолжится. Между бандами разразится настоящий ад. Они обвинят друг друга в смерти Айса. Будут избиения, драки, и полиции придется буквально собирать осколки.
– Едва все это выйдет наружу, как мы будем изо всех сил стараться сдерживать насилие. Нам нужно действовать быстро. Сегодня был долгий, тяжелый день. У нас нет ни мотива, ни оружия, и мы понятия не имеем, почему убили этих двоих. Было ли это намеренно или случайно? У нас есть имена. Ну, одно точно. Завтра я хочу кое-что узнать. Я хочу получить всю возможную информацию по Айсу и Гэвину Херсту. – Инспектор вновь взглянул на доску. – И поскольку мы все равно об этом заговорили, выяснить, есть ли какая-нибудь связь, пусть даже очень слабая, с Ричардом Поупом.
Через несколько минут команда разошлась по домам.
– Идете? – спросила Рут у Кэллэдайна. Она подняла глаза от стола. – Я сама скоро закончу, но мне еще нужно кое-что сделать. Я хочу немного углубиться в изучение происхождения Айса. У него был «послужной список». Айс провел некоторое время в отряде для малолетних преступников. Никогда не знаешь, откуда придет помощь. Возможно, там что-то найдем, – с надеждой кивнула Рут. – Это может заставить вас увидеть ситуацию реально. Тогда вы и поймете, что дело связано с наркотиками и бандитским соперничеством, а не с деятельностью какого-то дикого убийцы на свободе.
– Не задерживайся слишком долго. У нас обоих был долгий день. Я сначала поеду к маме, и только потом домой. – Том Кэллэдайн зевнул. – Увидимся завтра, Рут. А потом, если повезет, мы допросим этих женщин.
Том до сих пор ничего не надумал по поводу подарка Монике. Антикварный центр сейчас закрыт. Придется подождать. При любом раскладе, ее день рождения только в конце недели. В голове Кэллэдайна беспорядочно мелькали мысли. Все-таки нужно было подумать. Моника – только часть его дум. Он размышлял и о матери, старой и хрупкой. Мужчина старался видеть ее как можно чаще, но все равно чувствовал себя виноватым. Он знал – так больше продолжаться не может. Когда-нибудь ему позвонят, и Том Кэллэдайн почувствует себя еще хуже оттого, что не сделал больше. По крайней мере, он поместил ее в дом престарелых, хороший дом. За жильцами отлично присматривали. Моника об этом позаботилась. На этот счет у него не было никаких забот.
* * *Хорошо ухаживали и отлично топили. На самом деле здесь было так жарко, что воздух ударил мужчину, как паяльная лампа, когда он вошел в парадную дверь. Словно в сауне. Его мать в таком помещении никогда не замерзнет. Кэллэдайн прошел по коридору в гостиную, на ходу стягивая с плеч пальто.
– Том! – поприветствовала мужчину вышедшая из кабинета Моника.
Она была сантиметров на пять ниже Тома и достаточно полная. Темные волосы Моники начинали седеть. Женщина выглядела усталой. И у нее, и у Кэллэдайна была масса дел.
– Ты выглядишь разбитым, – нахмурилась Моника и обхватила его усталое лицо ладонями. – Неприятности?
– Ну… Может, – кивнул он. – Моя интуиция подсказывает, что большие неприятности. Я загляну к маме и вернусь домой.
Моника поцеловала его в губы и погладила по щеке. Он обнял ее за талию и на мгновение прижал к себе. Даже этот краткий миг влюбленности заставил Кэллэдайна почувствовать неловкость.
Да что с ним такое?
Моника была хорошей женщиной, ему могла достаться пассия намного хуже. Тому следовало больше думать о том, чтобы остепениться, а ведь он знал ее довольно давно. Но достаточно ли всего этого? Когда-то их отношения были яркими. Она словно что-то пробудила в нем, но с момента их последнего разрыва все изменилось. Моника изменилась. Она постарела и прибавила в весе. Лишний вес не сильно ей мешал из-за высокого роста, и тем не менее он был. Том Кэллэдайн всерьез чувствовал себя эгоистичным придурком. Эта женщина была самой близкой его подругой за последние годы, а он имел неосторожность быть столь придирчивым.
– Она сегодня нездорова. Вновь болят ноги, – предупредила Моника. – Они забинтованы. Твоя мама сердита и чуть растеряна. Я попросила доктора ее осмотреть, и он оставил кое-какие лекарства.
– А что именно с ногами?
– Варикоз, Том. Он довольно часто встречается у пожилых людей, когда они много сидят.
– Неразбериха. – Том Кэллэдайн покачал головой. – Раньше она была очень проницательной. – Ему было трудно привыкнуть к старости его мамы. Том понимал – у нее все чаще отказывает память. Он просто не хотел признавать, что она все дальше ускользает от него.
– Не беспокойся, мы за ней присмотрим, – успокаивала его женщина. – Она там. – Моника кивнула в сторону гостиной. – Смотрит телевизор и пьет чай.
– Послушай, я могу быть занят на этой неделе. – Том Кэллэдайн готовил почву для своего вероятного отсутствия. – Тем не менее я кое-что приготовлю на твой день рождения. Я не забуду, обещаю. Пообедаем в том итальянском ресторане, где подают чудесную «Карбонару»? – с надеждой предложил он.
– Меня это устраивает. Может, ты тоже останешься у меня? Подари девушке хорошее угощение, – она подмигнула ему.
Кэллэдайн наклонился и коснулся ее губ своими, после чего улыбнулся и кивнул. С другой стороны, ему придется подумать над предложением Моники. Он уже знал, что придумает какой-нибудь предлог и ускользнет. По непонятным причинам, с тех пор как Том и Моника возобновили отношения, он держал женщину на расстоянии вытянутой руки.
Не то чтобы она ему не нравилась. Да нет, нравилась. Когда-то он точно мечтал о Монике, но очень давно, когда она была замужем за братом Рут. Возможно, Кэллэдайн просто хотел того, что не мог получить. В эти дни Моника была скорее другом, утешением, даже его рупором. Но для отношений этого было мало. Он знал свои недостатки, и отношения с женщинами занимали первое место в списке неудач. Том Кэллэдайн был женат и развелся, причем до своего двадцать первого дня рождения. Он совершал ошибки, всегда ставил работу на первое место и сомневался, что сейчас сможет измениться.
Пожилые люди сидели полукругом в огромных креслах с высокими спинками и подставками для ног. Его мать сидела в самом конце, так что Том смог присесть рядом с ней.
– Ты не очень хорошо себя чувствуешь? – Сын потянулся к ее руке. Мать не ответила и даже не заметила его присутствия. Ее ноги, как и говорила Моника, были забинтованы, но пожилая женщина чувствовала себя вполне комфортно.
Все произошло очень быстро. Мать всегда руководила собственной жизнью и делала все возможное, чтобы организовать его, а потом словно щелкнул выключатель. Мать Тома оказалась здесь. Если сравнивать с другими домами престарелых, то это место было прекрасным, с дополнительным преимуществом в том, что Моника была управляющей, но не в таком месте представлял себе мать в конце ее жизни Том Кэллэдайн.
Мужчина легонько похлопал ее по худой руке. Кожа матери была похожа на бумагу, сморщенную и покрытую коричневыми пятнами. Серьезный возраст. Мужчина все еще не мог прийти в себя. Когда же все так изменилось?
* * *Келли Григгс пошевелилась и застонала в темноте. Молодая женщина щелкнула выключателем лампы у кровати и выругалась, когда поняла – лампочка перегорела. Келли перевернулась, снова застонала и зажала уши руками, словно защищалась. Крошечная спальня наполнилась таким пронзительным воплем, на который способен только младенец. Этот звук требовал немедленного внимания.
Девушка перекатилась через кровать и потерла усталые глаза. В люльке, стоявшей рядом с ней на полу, она едва различала голодный сверток, нетерпеливо извивающийся, когда малыш засовывал крошечные кулачки в сосущий рот. Пусть Джек и был очень голоден, но ему придется подождать, пока она разберется с молоком. Келли пошарила в шкафчике возле кровати в поисках сигарет и зажигалки.
Она должна позаботиться о крошечном сыне, решила Келли, закуривая сигарету и осторожно двигаясь по темной спальне в сторону кухни. Очень скоро все обитатели соседнего жилья проснутся, а она не могла так рисковать. С ними и так было трудно ладить.
Середина ночи. Келли Григгс просто не могла продолжать эту изнуряющую рутину неделю за неделей. Она споткнулась и услышаластук, стук из соседней квартиры.
– Старая склочница уже проснулась, – сказала Келли кричащему малышу. Пожилая женщина по соседству стучала палкой в стену и пыталась побудить Григгс к действию.
– Ради бога, да накорми уже его, Келли!
Стены, похоже, сделаны из картона, раздраженно подумала молодая женщина и провела рукой по длинным темным волосам.
– Ты уже всех подняла на ноги, корова ленивая! – Раздался последний удар в стену.
Келли Григгс была не ленивой, а усталой и измученной тяжелой работой. Ей нужно заботиться о ребенке и найти новую работу. Айс обещал помочь. Правда, он обещал ей помочь еще в тот день, когда родился Джек. Это было целых три месяца назад, и Келли могла по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз видела его с тех пор.
Келли зажгла газовую конфорку в маленькой кухне и на ходу включила свет. Она вылила приготовленное заранее молоко в кастрюлю, чтобы оно нагрелось, и подняла заплаканного младенца с кровати.
Женщина услышала стук, стук в дверь. Чертовы соседи зашли слишком далеко. Маленькие дети плачут, и она ничего не могла с этим поделать.
– Проваливай! – закричала Келли Григгс, покачивая Джека на руках.
Через несколько мгновений она перелила молоко в бутылочку и сунула малышу в рот. Наконец он замолчал. Келли дала бы тому, кто подошел к ее двери, хорошую порку. Она была в боевом настроении.
Однако коридор был пуст, а в соседних квартирах было темно и тихо. Стучавший сделал это довольно резко. Затем, опустив вниз глаза, Келли увидела ее – сумку, перевязанную розовой лентой и с прикрепленной к ней запиской. Ее бросили на пороге.
Кто-то шутит. Неужели ей принесли что-то отвратительное в качестве расплаты за шум? Молодую женщину так и подмывало отправить сумку прямо в мусорное ведро, но вместо этого Келли подняла ее, швырнула на стол и расстегнула.
То, что она увидела, заставило Григгс недоверчиво сморгнуть. Кто-то оставил у нее на пороге сумку с деньгами. Этот факт в любом случае был довольно приятным. Сумка, полная денег и перевязанная красивой розовой лентой, подумала Келли и почувствовала пальцами гладкость ткани.
Она вывалила деньги на стол и наблюдала, как они перекатываются маленькими трубчатыми пачками, скрепленными резинками. Айс, тут же подумала молодая женщина. Так он хранил свои деньги. Он скатывал их, а потом прятал на теле, в карманах и даже в носках.
Почему? Зачем Айс это сделал? Почему просто не постучать и не войти? Почему не отдать ей деньги лично? До сих пор он не дал ей ни пенни, вот почему Келли трудилась в кафе каждую свободную минуту.
Она развернула записку. Красной ручкой было нацарапано: «Ты сделала доброе дело». Что это значит? Что это за дело? Когда это было?
Должно быть, у Айса какие-то неприятности, и он не хочет, чтобы Келли Григгс была в них замешана. Человек, подбросивший ей деньги, был очень внимателен, но Айс не отличался вниманием к ней – не в его правилах. Айс мог рассказывать о большом куше, но это была лишь болтовня. Так что же это было? Зачем все эти деньги и почему Айс скрывается?
Глава 7
Вторник
Том Кэллэдайн блуждал где-то между сном и мыслями о матери. Она звала его, нажимала на эту чертову кнопку звонка, которую иногда носила на шее. Фреда Кэллэдайн не была счастлива… Но по какой-то причине не могла сказать сыну почему.
Пронзительный и близкий звук был все громче. Кэллэдайн внезапно встряхнулся и только потом понял, что это такое. Некоторое время он возился с одеялом, после протянул руку к прикроватному столику и взял вибрирующий мобильник. На экране было написано «Рут».
– Я иду на пустырь. Появились новые части тела. По словам констебля, который связался со мной, творится ужасный беспорядок.
– Ладно, встретимся там.
Мужчина резко проснулся. Впрочем, он даже не знал, спал или нет. Слишком многое было у Тома на уме – мать, Моника и, конечно, дело.
Он знал, что это только вопрос времени. Кто бы ни был виновен, он не мог долго хранить тела. Это непрактично. Рано или поздно останки бедолаг должны всплыть. Кэллэдайн предположил, что преступник не слишком беспокоился, где оставлять остальные части, так что пустырь мог служить таким же хорошим местом, как и любое другое.
* * *Рут подняла воротник. Было холодно, и шел сильный дождь. Взрыхленная многочисленными парами ног земля была мокрой от грязи. Рут ненавидела все эти утренние волнения: торопливый завтрак и чашка чая, выпитая залпом. Женщина едва дождалась возвращения в офис, чтобы согреться и поесть как следует.
Они с Рокко осторожно пробирались к одной из маленьких полицейских палаток, которые установили на пустыре Лисдон. Их фигуры на открытой местности казались одинокими и несчастными. Печальное место для смерти, подумала Рут Бейлисс и задрожала.
Еще не было и шести утра, но уже собралась толпа. Люди вытягивали шеи, стоя за полицейской лентой. Всем было любопытно узнать, что случилось. Как они узнали об этом? Рут хотела бы знать, как Кэллэдайн собирается сохранить происшествие в тайне.
Окраина района Хобфилд находилась всего в нескольких сотнях ярдов от Лисдон-центра. Их разделял участок, известный как пустырь. От окраины Лисдона он спускался к небольшому ручью в самом низу, а затем снова поворачивал вверх, к поместью. Местные жители использовали пустырь как кратчайший путь к магазинам на центральной улице Лисдона, а дети – как место для свалки и поджигания угнанных машин.
– Пора одеваться, – женщина взяла протянутый бумажный судебно-медицинский костюм и влезла в него. Она натянула носки и пару латексных перчаток. Рут откинула полог ближайшей палатки. Инспектор Кэллэдайн скоро будет здесь, а пока это было ее дело. Бейлисс крайне льстило доверие Тома. Ей потребовалось много времени, чтобы его заслужить.
Рут Бейлисс вошла в палатку, совершенно не подготовленная к открывшемуся зрелищу. Останки, как она позже узнала, были двумя расчлененными телами, разбросанными по мокрой земле.
Женщина зажала рот рукой, чтобы не закричать. Непрофессиональное поведение, но она ничего не могла с собой поделать. У ног Рут, как футбольный мяч, лежала голова Гэвина Херста. У головы не было одного глаза и отсутствовали почти все зубы. Очевидно, Гэвина сильно ударили по лицу.
Это было похоже на сцену из плохого фильма ужасов: много крови, внутренностей и грязной, красной мякоти повсюду. В этот момент Рут поняла, что интуиция Кэллэдайна не подвела. Это не почерк Фэллона или конкурирующей банды. Тут нечто совсем другое. Женщина на мгновение закрыла глаза, пытаясь успокоиться, и поняла, чего именно опасался инспектор. Это была работа маньяка.
Рут видела много ужасных преступлений, но ничто не могло сравниться с этой дикостью. Женщина осторожно двинулась вперед. Что-то похожее на кишки было разбросано по земле перед ней.
– Отвратительно? – поинтересовался Хойл. Он явно преуменьшил весь этот ужас. – Мы поставили четыре палатки, и в каждой есть части тела. Они тоже разбросаны на довольно обширной территории. Похоже, кто-то пришел с пластиковыми пакетами, полными кровавых отходов, и разбросал их по всему пустырю.