Бульдозер. Желание

Козлов нашел меня в ванной.

– Не плачь, Булочка! – ласково сказал он и обнял меня со спины, отчего я разревелась пуще прежнего. – Потом мне спасибо скажешь!

– Перестань называть меня Булочкой! – всхлипнула я еще горше.

– Перестану, когда слово Москвиченок забудешь! – пообещал Козлов. – Он развернул меня к себе и прижал мою голову к своей груди. – Ну, все, Лен, не реви!  – Он погладил меня по спине и чмокнул в висок. Я стояла, как деревянная, не зная, как себя вести, как реагировать, как быть. – Давай, выходи, я хочу помыться, – тут же вытолкал меня из ванной Богдан. – Спасибо за ужин! Было вкусно! – крикнул он мне в спину и захлопнул дверь.

19. Богдан

Вот уж, действительно, наглость – второе счастье, а лучшая защита – нападение!

Убрал я Бульдозер в два счета! Заглох он пока что.

Одно мне покоя не давало, что обидел я ее сильно  своим замечанием про лишний вес. Нельзя так с женщинами грубо. Я бы мог тактично ей намекнуть за спорт, но меня понесло.

Расплакалась бедняжка! Ох, прям не знаю, что и делать с ней. Нет, я знаю, конечно, раз она меня сразу не выгнала, значит, пока что, буду у нее тусить и пользоваться всеми привилегиями мужа. Пожрать есть, крыша над головой тоже.  Вон, вещички мои стираются!

Что мне еще надо?

Булочку надо чем-то обнадежить хорошим. Она же на исполнение супружеского долга рассчитывает? Не пойдет только один кнут. А пряничка ей нельзя, раз я ее сам же на диету посадил. Прянички я ей только пообещать могу.

С Овечкиной, главное, не перегибать, выставит меня за порог и глазом не моргнет. Тут нужно подумать, как так изощренно издеваться над ней, чтобы мне в обратку не прилетело. Перевоспитывать девку поздно, но пока она послушно, скрипя зубами, терпит, пользоваться можно и даже нужно.

Когда я вышел из душа, Лена сидела в спальне на кровати в обнимку с рыжим котом. Больше кошек в квартире я не заметил. Это хорошо. Я животных в квартире не очень… Был бы дом – пожалуйста. Кошка ловит мышей, собака усадьбу сторожит, а в квартире что? Баловство одно. И шерсть кругом.

Овечкина бросила на меня косой взгляд и снова опустила глаза. Я присел рядом, отнимая у нее кота.

– Как зовут? – спросил я, осторожно поглаживая рыжий комок.

– Маркиз, – тихо ответила Лена. – На стройке в прошлом году подобрала.

Доброе у нее сердце. Для кошек, по крайней мере.

– Ну, что успокоилась?

– Нет, – честно призналась Лена. – Мне с тобой сложно!

– Ничего, Булочка, привыкнешь. Я не всегда такой паскуда, но бывает. Как у всех.

– И что, Богдан, насколько сильно мне нужно похудеть? – теребя поясок на халате, спросила женщина. – Мне нужна конкретика! Четко поставленная задача, а не голые слова.

– Пять кило для начала, – окинул я ее пышную фигуру взглядом. – Дальше видно будет…

– Пять кило будет достаточно для…

Лена смутилась и замолчала. Она даже слово «секс» произнести не может? Вот это закомплексованность у девочки! А с виду баба-гром! Не терпится со мной переспать! Я себя прямо альфачем почувствовал.

– Достаточно! – успокоил я Булочку, и она облегченно вздохнула.

Я был рад, что она смирилась с тем, что ей не помешало бы схуднуть малёха. Значит, заставлять ее не придется. Но и трахать ее нельзя. Свое слово тоже придется держать. Пока не шибко-то и хочется на нее залазить…

– Я тебе помогу, Лен, – пообещал я. – Позанимаюсь с тобой!

– Ладно, – обреченно вздохнула она снова. – А где ты будешь спать?

– А ты где спишь? – задал я встречный вопрос.

– Здесь…

– Значит, и я здесь. Муж с женой должны спать в одной постели. Всегда.

– Но мы же… Ты же… Не по правде!

– Ну, хочешь, я на диван пойду?

– Нет. Не хочу! Просто… Черт, я не думала, что…

– Ты что, меня боишься? – сказал я очевидное.

– Пф! Еще чего! – взбодрилась женщина и расправила ссутуленную спину. – Конечно, нет!

– Лен, все! Смирись! Я здесь, с тобой! И я ни-ку-да не съеду, пока мой контракт не закончится! Хоть убейся! Но я бы на твоем месте не тратил время попусту! Вот он я весь в твоем распоряжении! Почти! – намекнул я на нашу договоренность о похудении и сексе. – Все, что от меня потребуется, как от мужика я готов выполнить, но ты должна стараться, Лена! Стараться, как никогда в жизни не старалась! Ты же понимаешь, что с таким характером на работе хорошо. НЕ ДОМА!

– Да что не так с моим характером? – в отчаянии воскликнула Булочка.

– Мужчина главный в семье. Не ты. Или ты это примешь, или будешь командовать только Маркизом. Прежде, чем руководить мужчиной, научись ему подчиняться.

– Хочешь, чтобы я на задних лапках перед тобой бегала?

Хоспади! Она даже элементарного понять не может! Словами ей не объяснишь, тут практика нужна, да побольше. Хорошо, что я к ней переехал. Как альфонс последний, конечно, но все на благо Бульдозера!

– Если надо будет, Лена, будешь! И на задних, и на передних, и на раскоряку, и раком встанешь! А если не сможешь быть женой – сама женись! У лесбиянок тоже не все так плохо!

Я всучил ей обратно Маркиза и ушел в гостиную. Спать рано, посмотрю пока телек. А Булочка пусть посидит в тишине и подумает, как ей быть дальше.

20. Богдан

Ложимся спать.

Булочка сорочку кружевную нацепила. Ходит вокруг кровати, мнется. Не ложится. На меня даже не смотрит. Глазки в пол, красная, как помидор. Как девочка, ей-богу!  Тоже мне, роковая женщина, блять!

Я трусы не стал снимать, на всякий случай!  Лег спать в них. Рано еще портки скидывать. Тут у нас обмороки намечаются. Грохнется об пол девка, я ее один не подыму!

Лежу, изо всех сил стараясь не заржать. Если я ее снова обсмею, она же еще раз обидится? Реветь начнет? Мне такого не надо!

Я женских слез не выношу! Потешаться над Овечкиной – это одно, а видеть, как она плачет горькими слезами – это совсем другое. Такие сильные и волевые женщины, как Лена, не разводят сырость из-за всякой херни, если уж они ревут, значит, случилась трагедия. И я прекрасно понимал, что расшевелил внутри нее этот ее комплекс по поводу ее внешности и неуверенности в себе, как женщины.

Вытащил я наружу не только это, но и ее ранимость. Из-за того, что все пошло между нами по кривой, Булочка растерялась и теперь не знала, куда себя деть.