Одержимость шейха

– Почему?

– Женщины в России не водят домой мужчин, – соврала я. Надеюсь, он не вычитал в интернете, что после таких вот свиданий, мужчины напрашиваются на чашечку кофе, лишь бы только не прощаться так скоро? – Это неприлично! У меня есть соседи!

– Плевать мне на твоих соседей! – рыкнул Сабур, и я вздрогнула. – Прости, Анна, я так увлёкся тобой, что совсем не подумал о твоей репутации. Я поступил необдуманно и эгоистично. Ты простишь меня?

Господи, что за крайности такие? То прёт, как танк, то извиняется на ровном месте. То, что Сабур отбросил идею проникнуть ко мне домой, вселило в меня уверенность, что он не безнадёжен, поэтому я открыла дверь и зашла в подъезд.

Мы остались наедине, если так можно выразиться, и я почувствовала себя в ещё большей опасности. Скорее бы зайти в свою квартиру, боже!

– Сегодня ты пахнешь иначе, Анна, и это сводит с ума, – тихо сказал мне Сабур в лифте. Я уже привыкла к своим отвратительным духам, поэтому не чувствовала их запаха на себе. – Аромат страсти, тайны и диких цветов! – его баритон звучал так томно и порочно, что у меня колени начали подгибаться. – Я едва держу себя в руках рядом с тобой. – Он и правда убрал руки за спину, как будто они сами тянулись ко мне, а он держался из последних сил. – Ты пробудила во мне тысячу зверей, но я не хочу показаться тебе невоспитанным дикарём. Только это удерживает меня от того, чтобы взять тебя немедленно, прямо здесь в этом чёртовом лифте!

Мне таких откровенных слов еще никто не говорил, и лучше бы и дальше я жила в неведении о том, как сильно раззадорился шейх Сабур. Даже вонючие духи не спасали. Намажься я птичьим дерьмом, Сабур бы наплел мне того же самого, что от меня пахнет, как от Жар-птицы? Сказочник, блин!

Вот мы уже у дверей моей квартиры. Спасение так близко! Одной рукой я держала цветы, а в другой стискивала ключи, как будто собиралась отбиваться ими от озабоченного араба.

Сейчас он стоял позади меня и я чувствовала, как он возвышается надо мной, ощущала его взгляд на своём затылке и тяжёлый, волнующий запах его парфюма.

– Анна! – прозвучало, как стон, разрезавший тишину подъезда.

Горячие сухие ладони властно легли на мои обнажённые плечи, заставив замереть. Сабур развернул меня лицом к себе, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Его кошачьи глаза горели таким огнём, что я задрожала.

– Не надо…

– Ты обещала мне поцелуй! – напомнил Сабур, хотя я ничего такого не обещала.

Возражать или сопротивляться я не могу. Смотрю как зачарованная, как его чувственные губы неумолимо приближаются к моим.

Закрываю глаза, не в силах больше смотреть на Сабура, надеясь на быстрый чмок или что-то в этом роде. Едва не падаю на пол, потому что на меня обрушивается целая лавина страсти. Сабур сминает мои губы, толкается в рот языком. Целует так, будто я уже его, будто мы давние любовники. Он не заявляет свои права на меня, не пробует мой вкус, а показывает, кто мой хозяин.

Притягивает меня к себе с такой силой, что букет сминается в лепёшку. Я рада, что между нами цветы, и я не трусь своей грудью о его тяжело вздымающуюся грудь. Рада, что у меня заняты руки, потому что хочу обхватить его мощную шею, чтобы не упасть.

Ноги перестают держать. У меня кружится голова. Я проваливаюсь в какую-то бездну и лечу в неё, лечу, и никак не могу остановиться. Если бы Сабур не держал меня за плечи, я бы уже грохнулась к его ногам, как он и мечтает.

– Ступай, Анна! – тихо рычит Сабур, отпуская мои плечи. – Ступай, пока я не наделал непозволительных глупостей!

Едва переставляя ноги, я бросаюсь к двери. Еле попадаю в замочную скважину ключом. Заскакиваю в квартиру не оглядываясь. Захлопываю дверь и приваливаюсь к ней спиной.

Дышать не могу. Пахнет Сабуром и смятыми розами. Кажется, я вся им пропахла. Слышу, как бахает сердце в груди, а потом открываются и закрываются двери лифта.

Только тогда ко мне возвращается способность дышать.

Вот это да! Теперь Сабур от меня вообще не отцепится?

9. Анна

– Если твоя подруга не поторопится, Анна, мы улетим без неё! – сказал шейх Сабур и величественно прошагал мимо меня к трапу самолёта.

Сегодня я наконец-то увидела его в белоснежных гутре и кандуре. Он лично заехал за мной, чтобы сопроводить в аэропорт. Мне польстило это внимание, но выглядело это так, будто шейх боялся, что я сбегу или передумаю лететь в Касуману.

Прошло три дня с тех пор, как он меня поцеловал, и я вроде бы успокоилась, но стоило мне увидеть Сабура, как кровь вскипела во мне так, что я не знала, куда себя деть от его пристального, кошачьего взгляда. Он вёл со мной сдержанно и учтиво, но я понимала, что он просто ждёт удобного момента, чтобы вновь проявить ко мне свой пыл.

Если бы не цветы и восточные сладости, которые мне привозили в эти дни, причём их доставляли и утром, и вечером, с маленькими записочками, написанными его рукой, я бы подумала, что Сабур решил позабыть о своей затее переспать со мной.

Записки были короткими, но красноречивыми:

"Томлюсь ожиданием встречи", "хочу тебе присниться в непристойном сне", "мечтаю целовать твои руки и ноги", и всё в таком духе.

Ничего особенного, но когда читая, я представляла самого Сабура, его бархатистый голос, мурашки бежали по всему телу. И целовал он при этом далеко не мои конечности, а всё самое запретное, что только можно представить.

Эта настойчивая романтика говорила мне о том, что мужчина думает обо мне каждую минуту. И красиво, и страшно вместе с тем.

Вслед за Сабуром в самолёт проследовала его свита, а также женщина в хиджабе. Её лицо закрывали огромные солнцезащитные очки, поэтому я не могла судить о её возрасте, да и видела мельком. Её привезли на другой машине, не на той, что мы ехали с Сабуром. Кто она, интересно? Может, служанка? Одежда женщины была весьма скромной, это и наводило меня на мысль о том, что она прислуга или какая-нибудь помощница шейха.

Все уже были в самолёте, кроме меня. Я осталась стоять, как дура, вглядываясь в здание аэропорта. Как же я ненавидела сейчас Милану!

Я хотела притвориться больной, чтобы не лететь в эту страшную командировку, но Милана приехала ко мне домой и ревела весь вечер, падая мне в ноги, умоляя меня не бросать её одну. Я сжалилась над подругой уже в который раз, и вот теперь вынуждена снова краснеть за неё.

Как же я корила сейчас себя за свою доброту. Чтобы я ещё раз когда-либо связалась с Котовой! Упаси, господь!

Наконец, на горизонте замаячило красное пятно, и я приложила руку козырьком к голове, чтобы солнце не так слепило, пока я разглядывала того, кто приближался к самолёту.

– Анька, привет! – ветер донёс до меня голос подруги, и я с облегчением вздохнула, не в силах сдержать радостной улыбки.

Мне тоже как-то не хотелось улетать в Касуману без напарницы. Чем ближе подходила моя подруга, тащившая за собой огромный чемодан, тем мрачнее я становилась. Милана была одета совершенно неподобающе: топик на лямках, подразумевающий отсутствие лифчика и красная юбка выше колен. На голове у нее не было даже шляпы или косынки.

По сравнению со мной, одетой в платье до пят с длинными рукавами и хиджаб, Милана выглядела, как шлюха.

– Фух! Чуть не опоздала! – перевела дух Милана, остановившись рядом со мной.

Она поправила свои соломенные волосы желтушного цвета, которые ей так и не удалось выбелить до естественного оттенка, и посмотрела на самолёт.

– Вообще-то, ты опоздала! – в сердцах воскликнула я. – Какого чёрта ты так вырядилась, Милана? Ты совсем дура? Что о нас подумает шейх Сабур?

– Не ори на меня! – предупреждающим тоном сказала мне подруга, и я охренела ещё больше. – Хватит строить из себя мою мамочку! Касумания – прогрессивная страна. Ты бы ещё никаб напялила. Или как там его?

– Анна! – выглянул из самолёта Сабур, и мне снова стало стыдно, что наш работодатель, на минуточку шейх, должен самолично поторапливать нас.

– Касумана! – поправила я подругу. – Знаешь что? Иди-ка ты в задницу! – сквозь зубы выдавила я и решительно пошла к трапу.

Самолёт был частным. Я было двинулась к тем местам, где расположился персонал шейха, в том числе и женщина в хиджабе, но Сабур пригласил меня в носовую часть в салон первого класса. Теперь понятно, почему он не отправил помощника или охранника, чтобы поторопить нас с Миланой. Хотел лично проводить меня на моё место и подчеркнуть мою значимость.

Я не стала возражать, потому что прежде летала только экономом. Лучше уж с Сабуром лететь в комфортных условиях, чем краснеть за Милану перед остальными мужчинами.

– Хочешь сесть к окну, Анна? – предложил Сабур.

– Спасибо, господин. Честно сказать, я немного побаиваюсь летать на самолётах.

Он усадил меня у окна, помог пристегнуться. Сейчас он казался обычным мужчиной, который оказывает мне элементарные знаки внимания, но до чего же было приятно. Будто бы это я знатная особа, а не он.