Музыка Макса. 2. Риффы

– О! Это он ещё не знает, что она уже была без трусов и пыталась расстегнуть на мне джинсы.

– Макс, я очень рада, что ты удержался от великого соблазна и доказал, что уважаешь меня, но тебе не кажется странным, что в такой ситуации оказался именно ты, а не я? Может потому, что я не уединяюсь в ванной с полуголыми мужиками?

– О’кей! – Макс вскинул вверх руки. – А что бы ты мне сказала, если бы у меня появилась подруга, с которой мы бы мило беседовали ночью пьяные у камина, пока ты дрыхнешь? И я бы называл её малышкой и трепал за щёчки? А потом бы прижимался к ней своей голой грудью, гладил по спине и целовал в волосы? – Я поджала губы. Возразить мне было нечего. – Так уж случилось, что вы с Лёхой сдружились, и я закрываю глаза на ваши посиделки, потому что доверяю вам обоим. Но всё это до поры до времени. Блядь, я еле сдержался, чтобы не дать ему пизды! Может быть, если бы я разбил ему ебальник и спустил его с лестницы он бы понял, что слишком много себе позволяет? Я не верю в дружбу между женщиной и мужчиной, особенно если эта женщина моя жена!

Глаза моего мужа засверкали от злобы, губы изогнулись в циничной усмешке. Ревность Макса была чертовски приятна, но особенно радовало то, что он не устроил мне сцены и не избил Лёху. Я бы на его месте изошлась на говно. Придвинувшись ближе, я положила голову ему на грудь и крепко обняла. Мне стало совестно, что я редко его хвалю. Людям, даже с такой мудацкой самоуверенностью, как у Макса требовалось подтверждение их значимости.

– Макс, прости меня! Я тоже виновата, – тихо сказала я. – Ты знаешь как я отношусь к Лёхе. А с любимыми людьми я не соблюдаю условности. Я выражаю свои чувства, как умею.

– С любимыми? – переспросил Макс.

– Да. Тебе не послышалось. Я люблю его, как друга. Он очень мне дорог. Но теперь ты знаешь Макс, что мы бы никогда… Не предали тебя. Так что не переживай, повода для ревности у тебя нет.

Макс фыркнул и сел на кровати.

– Ревновать к этому пиздюку? Что за бред? – рассмеялся он. – Я просто думаю, что рано или поздно тебе захочется узнать, какого это спать с кем-то еще, кроме меня. А Лёха, естественно, окажется рядом в удобный момент. Например, когда мы поссоримся в очередной раз…

– Да что ты несешь!

– Ты что не видишь, как он смотрит на тебя? С самого дня знакомства он таращится на тебя, даже не скрываясь. Уверен, мысленно он поимел тебя во всех позах!

– По себе людей не судят! Лёха не такой!

– Такой, такой, – приговаривал Макс. – Все мужики одинаковы, поверь.

– А обо мне ты такого же мнения? – с обидой спросила я.

– Ты тут совершенно ни при чем. Ты даже не сможешь понять, как так получилось, что ты со своим любимым другом, стали немного ближе, чем обычно.

Я замолчала, не зная, что ответить Максу на этот бред. Если так пойдет и дальше, мне придется купить паранджу и вести затворнический образ жизни, но так не хотелось снова ссориться…

– Продай «Мерседес», – через некоторое время сказал Макс приказным тоном. Я непонимающе уставилась на него. – Продай машину, – повторил Макс. – И купи любую другую, я добавлю тебе, сколько нужно.

С самого начала подарок Лёхи не давал Максу покоя, но он никогда не высказывался на этот счет так категорично. Я бы с легкостью сделала то, о чем Макс сейчас говорил, но я прекрасно понимала, что если сейчас уступлю ему, то дальше будет только хуже.

– Мне нравится моя машина, – с вызовом сказала я. – И ты не заставишь меня от нее избавиться.

– Я могу ее расхерачить… – пригрозил Макс.

– Конечно можешь, – ответила я и холодно улыбнулась. – Можешь избить Лёху, разбить мою машину… Макс, убей тогда сразу меня, чтобы я никому не досталась!

Я поднялась с кровати и направилась к двери. Мне хотелось побыть одной. Макс не дал мне уйти. Он схватил меня за руку и развернул к себе лицом.

– Не злись, прошу, – выдохнул он. – Я не хочу ссориться ни с тобой ни с Лёхой. Я лишь хочу, чтобы ты была только моя. Всегда! Поклянись, поклянись мне, что никогда не отдашься никому, кроме меня! Я знаю, что сошел с ума, но поклянись!

– Я клянусь, – послушно повторила я. – Что никогда не отдамся никому, кроме тебя! Тебе полегчало?

– Если бы только знала, как я счастлив…

Примерно за неделю до годовщины, в тот самый день, когда я купила часы в подарок Максу, мы снова поскандалили, теперь уже из-за бытовухи.

Неделька выдалась та ещё: два дня я пролежала с температурой, переборщив с солярием, потом два дня работала, затем был день рождения одногруппника и мотание по магазинам в поисках красивого платья и подарка Максу. Я совсем забросила домашние дела.

После давнего инцидента, когда я кидалась молоком, Макс никогда не делал мне замечаний по поводу уборки или готовки, ни разу не попрекнул немытой чашкой в раковине, и вот я пришла домой в прекрасном настроении, не смотря на двухчасовую пробку, в которую я «удачно» попала. Было уже одиннадцать вечера.

Макс встретил меня у дверей, галантно забирая пакеты с покупками из рук. Пока я разувалась, он отнёс их в спальню и быстро вернулся.

– Дорогая, что у нас на ужин? – вкрадчиво спросил он.

Я так сильно была занята своими мыслями о том, как обрадуется Макс моему подарку, и как я буду блистать в своём шикарном платье, что ответила не сразу. Я рассеянно посмотрела на Макса, вспоминая, что он сказал.

– Я спросил, что на ужин, – повторил Макс.

– Э-эм… – протянула я. – Ещё ничего. Я сейчас что-нибудь приготовлю.

Даже не переодевшись, я сразу побежала на кухню, проверяя, что есть из продуктов. Макс проследовал за мной и, прислонившись к дверному косяку, скрестил руки на груди.

– Я бы сам приготовил, но в нашем доме шаром покати, – сухо сказал он.

Это было правдой. Холодильник, как и морозилка были пусты, даже горсточки крупы нигде не завалялось.

– Ну, давай закажем пиццу или роллы? – предложила я, ещё не подозревая о надвигающейся ссоре.

Я хотела вернуться в коридор за своим телефоном, который был в сумочке, чтобы позвонить в службу доставки, но Макс перегородил собой дверной проём, не дав мне возможности пройти. Я остановилась, вопросительно на него посмотрев.

– Хорошо, я подожду, голодный ещё пару часов, – уже с раздражением сказал он. – Как быть с чистыми рубашками? Их нет, как и носков.

– Макс, ты больше не в состоянии выстирать свою одежду? – теперь я понимала, к чему клонит Макс и тоже начинала нервничать. – Закинь в машинку, я потом поглажу. Дай мне пройти!

Макс не сдвинулся с места.

– Я достал из почтового ящика квитанции за коммунальные услуги, – продолжил Макс. – За ТРИ месяца. Ты издеваешься?

– Я не знала, что оплата коммунальных счетов, входит ТОЛЬКО В МОИ обязанности, как и приготовление еды и стирка твоих рубашек.

– Ты – женщина, значит это твои прямые обязанности!

– Я больше не снимаю у тебя комнату, рассчитываясь услугами домработницы, теперь я твоя ЖЕНА!

– Вот именно! Поэтому я, приходя домой, хочу знать, что за всё в ней вовремя заплачено, меня ждёт ужин и чистая одежда! Если тебе не хватает времени, увольняйся к чёртовой матери!

Макс отчитывал меня и отчасти справедливо, но я бы предпочла, если бы он выказал мне своё недовольство в более мягкой форме, поэтому я отстаивала себя, как могла.

– Хорошо! Назови свои обязанности.

– Я – глава семьи. Моя задача зарабатывать деньги и защищать семью. Кажется, с этим нет проблем?

Слова Макса прозвучали так гордо и пафосно по-мужски, что я не нашлась, что ему возразить. Мы стояли друг напротив друга и молчали. Макс почувствовал себя победителем, а потому смотрел на меня свысока и совершенно спокойно, внутри меня же всё кипело от возмущения и негодования.