Архив Тирха. Коготь Кулуфины. Том 2

– Ты что творишь? – взъелась элвинг.

Грав потянулся, взял подругу за плечи и, уткнувшись носом в макушку, шумно втянул воздух.

– Интару тебя в гриву, – девушка вывернулась, отряхивая волосы. – Ты меня обнюхал?

– Не мог упустить такой момент, – промурчал бист. – От тебя пахнет элвинг!

– Я и есть элвинг! – сложила на груди руки Ашри.

– С этим можно поспорить, – Клыкарь жестом изобразил нетипично вывернутые в стороны уши и попытался было выписать формы в районе груди, когда в него прилетела одна из книг.

Ловко перехватив доверенное детище Книгопута, Грав сморщился, ощутив в боку неприятную тянущую боль и, чтобы скрыть это от напарницы, потянулся и уставился на обложку. Пробежав взглядом заголовок, Клыкарь неподдельно зевнул и положил книгу на топчан.

– От тебя зато несёт, как из помойной ямы, – буркнула Ашри.

Грав ещё раз зевнул, дыхнул в ладонь и сморщился. В памяти всплыл отвратный запах ночного пойла, которое словно пропитало его насквозь: выйди на луг, и цветы завянут. Видимо, от этого весь Мэйтару и превратился в пустыню – от Энхар до белых песков самогон на этом континенте варить совершенно не умели. Следом за тошнотворным запахом Грав ощутил жажду. И она тоже была в лучших традициях Мэй – изнуряющей.

– У меня во рту словно орхи обгадились, – шумно выдохнул Грав. Оглядевшись, он, отыскал кувшин с водой и сделал хороший глоток.

Ашри скривилась, жалея, что в этой каморке нет окон, и ждать спасения неоткуда. Клыкарь же продолжал бродить по пятачку между мебелью, как призрак, прикованный к своему могильному камню. Он то зевал, то потягивался. Элвинг следила за ним, пребывая в противоречивых чувствах. С одной стороны, глядя на следы ночной заварушки, которые переливались всеми цветами на теле друга, она испытывала жалость и сочувствие, но с другой… Ашри вспоминала, что этой драки можно было избежать, и тогда элвинг охватывала такая злость, что она была готова выдать порцию новых тумаков.

– Где моя рубаха? – наконец изрёк Клыкарь, почесал бок и ощупал синяки. – Ха, я пятнистый, как лесной кот!

Ашри покачала головой:

– Помойся, а то несёт от тебя, как от пропастины.

Грав залыбился, уже собираясь сказать очередную остроту, но мысль запуталась, висок пронзила боль, а слова стремительно раскатились и перемешалась. Момент был упущен. Клыкарь лишь хмыкнул, затем поискал тряпку, что сойдёт за полотенце, нашёл в углу свою рубаху, заляпанную пятнами засохшей крови, и, насвистывая, вышел за дверь, даже не обуваясь.

Ашри же устало потёрла виски. Хоть она и не прикладывалась к злополучной бутылке, но и в её голове поселился десяток жужжащих пчёл. Спала она недолго и отвратительно: перед глазами то и дело вырастал чёрный силуэт, сверкали вспышки огней и плясал круг камней. Сейчас Азуровые купальни и Чёрная Птица казались отголосками чужого сна. И если бы не лёгкий аромат розы, она бы окончательно поверила, что это и было лишь плодом её воображения. Но… То, что монстр из детских кошмаров явился ей наяву, она тоже принять не могла.

Рыкнув от злости и бессилия, Ашри рухнула на стул и начала листать книги, поглядывая в листок со своими заметками. Но заметок было мало, и ничего полезного для дела она так и не обнаружила. Это злило ещё сильнее. Ярость разгоралась внутри, сжигая остатки разума. Слова начали плясать, как растревоженные муравьи, буквы наползать друг на друга, планы и карты смешиваться в клубок линий, пятен и названий.

– Даже книги против меня! – в сердцах воскликнула элвинг, захлопнула и отпихнула книгу.

Чтоб хоть как-то отвлечься, Ашри прибрала разбросанные вещи, отложила то, что следовало постирать, собрала в кучу пустые бутылки, грязные бинты и остатки еды. Дошла очередь до топчана. Встряхнув одеяло, Ашри поймала на лету круглый амулет из цавия и положила на стол.

– И чего он в тебе увидел? – с любопытством всмотрелась элвинг в блестящую штуковину.

С одного края был скол, словно кто-то срезал кусочек.

– Похоже, тебя пытались сдать в ломбард, – Ашри коснулась пальцем гладкой ранки на металле. – Выходит, эти остолопы знали, что ты фальшивка. А раз так…

Элвинг вспомнила, какой ажиотаж вызвал поставленный на кон артефакт в таверне. Сколько невольных посетителей убежища рискнули испытать свою ловкость и силу и в итоге лишились монет. «Ставка медяк, выигрыш крутяк», – пьяно горланил один из троих заводил.

– Это была приманка, чтобы обобрать дураков!

Элвинг хитро прищурилась: она была довольна, словно крамкин, проглотивший чужой страх. Хоть одна из загадок решена! Почти… Хотя бы немного… Внутри проснулся знакомый зуд: хотелось быстрее расспросить Грава, подтвердить свои подозрения.

Ашри вынесла мусор, а на обратном пути заглянула в кухню, где с любезного разрешения Саада отщипнула веточку от одного из висящих веников. И вот теперь, прикрыв дверь, элвинг подожгла траву и старательно окуривала тесную комнату, изгоняя зловонный дух вчерашней попойки и лекарских экспериментов. За эти делом её и застал Грав.

– Приворот или отворот? – закашлялся бист, морща нос.

Ашри уже было кинулась с рассказом об амулете и том, что догадалась о мошенниках, как замерла с раскрытым ртом. Она уже привыкла к побитому пятнисто-полосатому торсу друга, который мелькал перед её глазами, но теперь бист превзошёл сам себя, лишившись по дороге из душевых и штанов.

– А одежда где? – смущённо спросила элвинг, глядя на босого приятеля, замотанного в куцее полотенце.

– Постирал, – как ни в чём не бывало ответил Клыкарь, прошёл к своим вещам, порылся и вытащил из сумки небольшой бутылёк, открыв который принялся намазывать ссадины, распространяя вокруг едкий резкий запах.

Чадящий дым травы смешался с тяжёлой вонью лекарства, породив нового монстра, бившего наотмашь по обонянию.

– И когда это мы успели перейти на новый уровень? Без границ и приличий? – ворчала элвинг, косясь на приятеля. – Буянить, вонять и расхаживать без штанов.

– Гы, – усмехнулся Грав. – Как только стали делить эту прелестную комнату и паучий заказ. Как там говорится: в горе и радости, веселье и похмелье, пока выполненный контракт и поделённая добыча не разлучат нас.

– Или смерть, – фыркнула Ашри.

– Не, – отмахнулся Грав. – Мы же не охотники за головами, чтоб терять свои. Найдём артефакт, вернёмся в Аббарр, поделим «драконов», и можно разойтись на пару тройку вечеров.

Клыкарь ехидно подмигнул.

– Благо, этого недолго ждать, – усмехнулась элвинг.

– Ой не переживай за меня, ещё пару восходов Орта потерплю, – Клыкарь повалился на топчан. – Слушай, я там тебе флакончиков оставил, кинь синенький, а то голова раскалывается, а свои я уже прикончил.

Ашри улыбнулась, качая головой.

– Потерпит он, – она прищёлкнула языком, бросая эликсир. – Вопиющая наглость.

– Кстати, – Грав выпил зелье, смерил элвинг взглядом и очертил пальцем в воздухе круг, указывая на её одежду. – Тебе идёт.

Ашри смутилась, приглаживая широкий пояс-корсет, в который была заправлена светлая лёгкая сорочка с тонкой лиловой отделкой по вороту, в цвет глаз.

– И да, – продолжил бист. – Если тоже хочешь ходить без штанов, я ж совершенно не против. Ни в чём себе не отказывай.

Ашри показала не совсем приличный, но весьма красноречивый жест, и Граву осталось лишь пожать плечами. Девушка же отвернулась, чтобы не выдать смущение: всё-таки приятно иногда побыть элвинг, надеть чистую новую одежду, пахнуть розой и получать комплименты.

Задумавшись об этом, Ашри взяла свою куртку и встряхнула её. Что-то небольшое взмыло в воздух, описало дугу, и на излёте была поймано Гравом.

Клыкарь разжал ладонь.

– Что за жетон? – поинтересовался он, возвращая кругляш элвинг.

Ашри глянула: цветок, пузырёк… В памяти поднялись картинки лавки травника, милой несуразной аллати, чудесных булочек и данного обещания. Всего несколько дней назад, а такое чувство, что вечность прошла!

– Я ведь совсем забыла, – Ашри закусила губу, чувствуя, как горят уши. – Помнишь ту аллати с Лантру с детьми?

Клыкарь поднял бровь.