Аббарр. Песок и пламя

Руки его покоились в складках рукавов, и не было ясно: с ножом он пришёл или с дарами.

– Полно её сердце огня и любви, – Дхару учил сына не только как тюки вязать, но и как плести переговоров нить от вод Овару до Белых Песков. Что же заставило утопающих в облаках сойти на нижний ярус Борумы?

– Скорбью полнятся наши сердца от вести, что тхарука покинул земли Мэй и направил свой караван в Дартау.

Слова были сухи и мертвы как пустыня. Выбеленная кость для пса, чтобы не забывал хозяина. Прелюдия для истинной цели визита.

– Наши пути ещё не сплетала Мэй, но шёпот её песков достиг Алого Дома. Дело Ваэллу Дхару было унаследовано достойным тхарука, а коль так, то и доверие Алого Дома может быть даровано ему.

«Ваэллу» – так обращались лишь на юге Мэйтару, лишь те, кто до сих пор считал Аббарр таким же Севером, как острова Архипелага, Силурию и Северные земли.

Незнакомец слегка склонил голову и посмотрел Каршу в глаза. Оценивающе, словно иголками пронизывая его мысли. Видимо, то, что он увидел, или, напротив, не увидел, устроило его.

Зал трактира опустел. Брошены были недопитые кружки и еда на тарелках, даже хозяин покинул место за прилавком и скрылся за деревянной дверью кухни. Остались лишь Карш, красный балахон и два наёмника у дверей, чьи лица были наполовину скрыты алыми масками.

– Ум твой цепок, тхарука, а мои одежды не таят моей сути. Великая честь служить Дому Цави и носить алый Сигр как имя.

Карш отпил из чаши с вином, ожидая продолжения речи. «Сигр» на южном наречии пустыни значило «три», и это имя давали третьему поверенному в делах Дома, и меткой были три красные полосы на правой щеке. Борума пестрил разноцветными балахонами и изукрашенными лицами, и по ним легко было опознать, кому служит тхару. Три старших и вечно соперничающих дома: Алый дом Цави, Индиговый – Зимр, Золотой – Макхн, и приблудный Изумрудный – Нарх. Все прочие же младшие дома Борумы, переплетающие цвета основателей, были скромны, как в своих богатствах, так и во влиянии на жизнь Стража и пустыни.

– Добра тебе, Сигр из Алого Дома, пусть процветает он, – дежурно бросил караванщик.

Складки мантии дрогнули, и Сигр извлёк из рукава сложенное письмо. Глаза его оставались расчётливы и холодны, как подобает тхару, имеющему власть и хозяина. Сверху он положил кольцо с печатью Алого Дома. Тонкие пальцы с длинными, покрытыми поталью когтями пододвинули конверт Каршу.

– Это откроет перед твоим караваном врата. Белые каменные и золотые небесные, – Сигр добавил сверху алый шёлковый кошель. – А «драконы» придадут вес и серьёзность нашему предложению.

– Что требуется от меня? – спросил Карш, жалея, что вино в чаше закончилось.

– То, что ты умеешь лучше всего, тхарука. Забрать товар и доставить в целости. Без лишних вопросов и промедлений.

– Значит, мой отец занимался этим? – Сигр изогнул бровь, и Карш пояснил: – Не задавал лишних вопросов.

– Ваэллу Дхару был славный тхарука, хозяин своего пути, гвара и слова.

– Что ж, – Карш отодвинул пустую чашу, взвесил на руке кошель, заглянул внутрь, обнаружив там две кварты драконов. – Куда и когда?

– В Ледяные шахты Ахран, – Сигр, подумав, добавил привычное для «северян» название. – Копи Энхар. До новой луны. Хватит двух гваров. По возвращении Дом Цави заплатит ещё столько же.

Это было хорошее предложение. И времени с избытком, и ноша не тяжёлая. Затрат и на одного «дракона» не наберётся. Слишком щедрое предложение. Такое, что не может не вызвать подозрений. Отказаться – выставить себя дураком и потерять могущественного заказчика, согласиться – и… Что может быть в Ахране, кроме залежей морозного камня?

– И в чём подвох? – Карш прищурился, зная, что клюнул на приманку, а хуже того: Сигр это тоже знал.

Сигр растянул узкие тонкие губы в мёртвой улыбке и повёл плечами, словно сгоняя навязчивую муху.

– Доверие к твоему дому – залог постоянства. Ваэллу Дхару наследовал тебе, мы чтим его выбор. Мы ценим связи, сотканные годами и песком. И более прочего – тишину слова и песка.

Карш кивнул, наживка была проглочена. Караванщик не сомневался, что в случае чего, ему хватит сил утянуть удильщика в омут.

* * *

На постоялом дворе Туманника – младшего брата Стража, изъеденного старыми тоннелями и гварнями – Карш чистил Пеструху. Мыслями он парил над дорогой к Энхар, ещё раз обдумывая, всё ли готово к пути.

– Задержался ты на юге, караванщик, – тяжёлая рука хлопнула Карша по плечу. – Когда обратно, к белым стенам, отправишься?

– Ваэллу Ыргых, дери тебя орхи! – мужчины обнялись, похлопывая друг друга по спине. – Однажды я сверну тебе нос.

– Неужто на старика руку поднимешь? – рассмеялся бист и прищурился.

– Такую силу, как у тебя, да каждому!

– Говорят, Алый Дом спустился с поднебесья и пьёт вино на первом ярусе?

– Я становлюсь популярен, раз великие Дома находят меня в кабаках, а сам хозяин Драконьего Хвоста заглядывает ко мне в гварни!

Ыргых хитро глянул из-под косматых бровей. Взгляд его был цепок, ум проворен, а «драконов» он извлекал прямо из воздуха. Он торговал самым ценным – знанием. Любого сорта и свежести – от слухов и сплетен до содержания любовных записок и тайных указов наместников.

– Так всё же? Чего прилип к Стражу? – усмехнулся старик.

– Вот сделаю крюк, чтобы доставить тюки из Стража, и поверну гваров на север, – провёл щёткой по спине гвара Карш.

– Слышал, на той стороне от Стража, по кромке Гиблых Песков до самых Энхарь, отродья ваймар промышляют. Возьми охрану покрепче.

– Ваймар? – Карш почесал подбородок. – Беглые? Кто-то смог собрать и объединить их?

– Птички напели, что кто-то из отречённых. Из тех, кто не должен был сбежать. Кромка вдоль Гиблых песков столь узка, что ваймар не упустят возможности напасть. Ведь ты не думал, что это будет лёгкий путь за две кварты «драконов»?

– Ваэллу Ыргых, – удивлённо воскликнул Карш. – Как так вышло, что я вижу на вашем лице всего два глаза, а на спине своей и в кошеле чувствую сотню взглядов?

– У тебя не хватит золота, чтобы вызнать этот секрет, – рассмеялся старик. – Но я не зубоскалить пришёл. Что бы ни сказал алый, двум гварам слишком просто сгинуть в песке. А коли тащишь с собой паренька, найми охрану, да не скупись.

– Есть кто на примете? – серьёзно спросил Карш, доверяя старому другу Отца.

– Есть. В «Каменном столе» спроси Ашри.

– Он из серых мечей?

– Она, – поправил Ыргыш и усмехнулся, увидев недовольное лицо Карша. – Ашри сама по себе. Даром худющая девица, но с ней в паре тот, кто тебе нужен, чтобы ваймар твоих гваров за ляжки не покусали.

– Женщина в песках хуже орхов, – проворчал Карш, кривясь так, словно кислянку-моргу съел.

– Женщина и есть песок, – задумчиво ответил Ыргых, глядя сквозь время. – Но эта, поверь, способна удивить.

* * *

Карш ожидал увидеть женщину. Ыргых его предупреждал. И караванщик ждал воительницу, опасную, злобную, может, даже со шрамами. А как иначе? Но вот эта не была похожа на наёмницу. Перед ним была девчонка-подросток, с ушами как у элвинга, но с цветом кожи фиолетовой глины, что добывают на Архипелаге, и горшки из которой так любит цветочница Критару. Волосы растрёпаны, на шее болтается свистулька, из оружия – кинжал, которым она быстрее себе пальцы отрубит.

Перед девицей на столе стоял кувшин вина и дюжина тарелок, почти все пустые. Прожорливая особа приступила к пирогу, судя по запаху – мясному. Если это и была трапеза на компанию (ведь кто же съест столько в одного?), то прочих её приятелей за столом не наблюдалось.

Карш озадаченно оглядел трактир. Нет. Больше никто кроме этой ушастой не мог быть Ашри. Пара рогатых бистов с сединой в бородах, аллати с порванным ухом и впавшей грудью, хозяин с бугристыми от мышц руками, покрытыми острыми узорами… Все они ещё меньше походили на женщин.