Теперь ты ее видишь

– Я… э-э, ну… я посмотрела на свой телефон, но только на мгновение. Я ведь всё-таки присматривала за детьми, и… – Я остановилась. Конечно, я не следила за детьми, иначе никого из нас сейчас здесь бы не было. Алиса спала бы в своей кровати наверху.

– Но ты не караулила ее, верно? – Слова Брайана ощущались так, словно он кричал на меня, но на самом деле это было не так. Он был напряжен, но тихо шипел сквозь зубы. Он придвинулся вперед, наклонившись с дивана. Его лицо теперь было всего в нескольких дюймах от моего, и, как бы я ни хотела отшатнуться, я не могла пошевелиться.

– И ты не видела ничего, – продолжил он, и всё что я могла сделать, – это снова качать головой, пока слезы не полились из моих глаз и не поползли по щекам. Его взгляд зацепился за эти тонкие струйки, и я наскоро смахнула их тыльной стороной ладони. Он, казалось, собирался что-то сказать на эту тему, и тут из-за его спины донесся робкий голос Гарриет:

– Как ей там было?

Брайан молча втянул воздух своими раздувшимися ноздрями.

– Прости, ты о чем? – Я отклонилась в сторону, чтобы взглянуть на нее через Брайана.

– Как там было Алисе? Ей понравилось?

– О, да, она была совершенно счастлива. – Я попыталась изобразить слабую улыбку. Я понимала, что Брайан имеет полное право находиться здесь, но как бы мне хотелось взять Гарриет за руку и поговорить с ней наедине. Только она и я. – Она находилась вместе с Молли, – добавила я. – И выглядела абсолютно довольной. Она ни из-за чего не расстраивалась.

– Что она ела? – спросила Гарриет.

Брайан обернулся и посмотрел на нее.

– Что она ела? – переспросил он.

– Да, – тихо сказала она, встретившись с ним глазами. – Я хочу знать, что Алиса ела на празднике. Пока она… – Гарриет не договорила.

– У нее была сахарная вата, – ответила я быстро. Слезы продолжали бежать по моему лицу. Я перестала их вытирать, вспомнив, как аккуратно Алиса отщипывала сладкую паутину.

– Ох! – Гарриет вскинула руку ко рту. – Она никогда раньше не ела сахарную вату.

У меня упало сердце. Глаза Гарриет были широко открыты и мокры от слез. Я хотела сказать ей, что Алиса наслаждалась этой ватой, что ей понравилось. Я была уверена, что Гарриет хотелось бы это знать, но Брайан снова вмешался.

– Ты имеешь в виду, что ты не успела накормить ее нормальным обедом, – выпалил он. Однако тут его прервал жуткий вопль, мучительно долгий, заполнивший комнату страданием.

Это кричала Гарриет, резко нагнувшись вперед и крепко обхватив свою голову ладонями.

– Я не могу больше это выносить! Уходи отсюда, Шарлотта! Мне нужно, чтобы ты ушла. Пожалуйста, просто убирайся прочь из этого дома!

Брайан сразу же обхватил ее раскачивающееся тело руками, шепча слова, которые я не могла услышать.

– Пожалуйста, Шарлотта, просто уйди! – всхлипнула она.

Я встала, мои ноги дрожали. Я тоже не могла это больше выносить.

В дверях Ангела протянула мне руку и посторонилась. В оцепенении я к ней приблизилась.

– Мне так жаль, – прошептала я. Слезы катились по моим щекам.

– Только не говори мне опять о своих сожалениях, – процедил Брайан над головой жены. Его щеки были в огненно-красных пятнах. – Теперь ты можешь вернуться к своим детям. Тебе удалось доставить их домой в сохранности.

– Я думаю, вам лучше уйти, – сказала Ангела, взяв меня под руку и провожая в коридор.

– Я сделаю всё, что смогу, – всхлипнула я. – Я сделаю всё возможное, чтобы вернуть Алису. Вы можете им это сказать? Я сделаю всё, что угодно.

Сейчас

– И вы ничего не слышали от Гарриет с того вечера? – спрашивает детектив Роулингс. – С тех пор, как приходили к ним домой?

– Совершенно верно.

– До сегодняшнего утра, – уточняет она. – Тринадцать дней спустя.

– Ничего. – Мне становится труднее дышать. – Пока она не позвонила мне сегодня.

Я чувствую, как пол будто уходит из-под ног, а воздух становится тяжелее. Я ожидаю, что детектив расспросит меня подробнее о звонке, но она этого не делает, и я понимаю, что нет смысла пытаться предугадать ее вопросы.

– Вы сказали, что хотели бы поговорить с Гарриет наедине. Почему?

Я меняю позу на жестком пластмассовом стуле.

– Наверно, потому, что Гарриет моя подруга, а Брайана я в общем-то не знаю. Я хотела поговорить с Гарриет и… – Я прерываюсь и откидываюсь на спинку стула, глядя на часы. Их ярко-красные цифры расплываются перед глазами. – Я хотела сказать ей с глазу на глаз, как ужасно себя чувствую, – в конце концов признаюсь я. – Я надеялась, что если смогу поговорить с Гарриет только вдвоем – она и я, как раньше, – тогда сумею дать ей понять, что не делала ничего плохого, как это предполагал Брайан. Да, я выпустила детей из поля зрения, и больше всего на свете я хочу, чтобы этого не случалось, но я всё равно была там, в нескольких метрах, и Алиса действительно просто исчезла. Я хотела, чтобы Гарриет поняла, что я присматривала за ней, как и обещала, только… – Слезы жгут мне глаза. – Только я всё равно знала, что это не так.

Детектив Роулингс в замешательстве смотрит на меня.

– Если бы я следила за ней как следует, Алиса бы не исчезла, – поясняю я. – Но я также знаю, что не делала ничего, чего не делали бы другие родители. Все поступили бы схожим образом. Меня уже обвиняют в этом. Люди говорят, что я безответственная. – Я вытираю глаза тыльной стороной ладони.

– Кто вас обвиняет? – спрашивает детектив Роулингс, ловко вытаскивая из коробки бумажный платок и протягивая его через стол. Я беру его и промокаю глаза, зажав платок в руке.

– Друзья. Незнакомцы. Кто угодно стремится выпрыгнуть на подмостки и выступить, не так ли? Они думают, что это их право – комментировать то, какая я мать, даже если они никогда не слышали обо мне раньше.

– Сила Интернета, – заявляет Роулингс.

– И те люди, о которых я думала, что они мои друзья, – это те, чья реакция жалит больше всего. В дни после праздника их молчание оказалось оглушительным.

– С реакцией Гарриет, наверно, тоже было трудно справиться? – спрашивает детектив, резко поворачивая разговор, как будто я не имею права жалеть себя. – Ее молчание, должно быть, заставляло вас интересоваться, о чем она думает?

– Так и было. Я хотела бы, чтобы Гарриет накричала на меня и сказала, что ненавидит меня, но она так не сделала, и от этого стало еще хуже. Гарриет отказалась меня видеть. – Я смотрю детективу Роулингс в глаза. – И это оказалось намного сложнее, – признаю я. – Я видела, как она убивается у себя в гостиной, и я ничего не могла сделать, чтобы как-то ей помочь.

Слезы стекают по моему лицу, и чем больше я их вытираю, тем сильнее они бегут.

– Но Брайан был более прямолинеен? – говорит детектив. – Вы ожидали от него такой реакции?

– Я не знала, чего ожидать. Я виделась с ним не так уж много раз, и гораздо меньше в последние годы. – Я подозревала, что Гарриет считала неуместным приводить Брайана с собой после того, как мы расстались с Томом, хотя я и пыталась заверить ее, что ему здесь всегда рады.

– Итак, даже несмотря на то, что вы стали такими хорошими подругами с Гарриет, вы никогда толком не знали ее мужа? – спрашивает детектив Роулингс, наклоняясь вперед на своем стуле. Ее глаза по-прежнему спокойны, когда она смотрит на меня.

– Нет. Наша с Гарриет дружба не касалась ни его, ни моего бывшего мужа, когда мы с ним еще были вместе.

– Это необычно. – Она продолжает смотреть мне прямо в глаза, положив руки на стол перед собой. – Вам так не кажется?

Я открываю рот, чтобы ответить – нет, не кажется, но вместо этого говорю: