Ложь и любовь

– Да, – одновременно ответили Паркер и Мэг. Директор кивнул.

– Я вызову его. Сегодня мне предстоит очень важная встреча с губернатором, но я подожду, пока вы поговорите с Жюлем Огюстом.

– О, в этом нет необходимости, – сказала Мэг, – мы сами справимся.

– Дорогая моя миссис Понтье, – назидательно произнес директор, – в моменты, подобные этому, присутствие духовного наставника может иметь решающее значение.

– Благодарю вас, брат Калакс, – сказал Паркер. Мэг поняла, что он нарочно поспешил ответить, опасаясь, как бы она не возразила директору. Но Мэг ни в коем случае не собиралась сообщать десятилетнему ребенку о смерти его отца под аккомпанемент разглагольствований этого напыщенного индюка о воле Божьей. В том, что Жюль лежит в новоорлеанском морге, нет ничьей воли. К такому концу его привел только дурной образ жизни, беспутство, обернувшееся трагедией. Жюля настигли собственные ошибки, совершенные в прошлом.

Директор снял трубку телефона, стоящего на небольшом столике рядом с его креслом, и сказал несколько слов. Повесив трубку, повернулся к Паркеру:

– Он сейчас будет здесь. Скажите, от чего умер Жюль? Паркер сложил руки.

– От пистолетной пули.

– Уличное ограбление?

Мэг с интересом ждала, какую версию гибели брата изложит Паркер директору школы. Отредактированную? Как будут отвечать в таких случаях родственники? Признаются ли, что Жюль пытался купить кокаин и погиб в потасовке за полицейский пистолет? Или миру предложат другую версию, например, что его убили при попытке ограбления? И что они должны сказать сыну?

Мэг не совсем понимала, как себя вести. Ей придется следовать примеру Паркера. Она всегда полагала, что правда лучше всего, но в ее нынешнем, мягко говоря, непростом положении считала себя не вправе судить кого бы то ни было за ложь.

Паркер в упор посмотрел на директора.

– Мой брат, – произнес он с расстановкой, – страдал от пагубного пристрастия к наркотикам, о чем в нашей семье предпочитали не говорить. Если бы мы не прятались от правды, возможно, он был бы сейчас жив.

– Ах вот как, понятно.

Директор с умудренным видом кивнул и начал тщательно протирать очки. Мэг ободряюще улыбнулась Паркеру. Ей понравилось, что он сказал правду.

Дверь открылась. В проеме стоял мальчик в такой же форме, как тот, что встретил их в вестибюле. Та же плотная голубая шерсть, такие же блестящие латунные пуговицы.

– Вы меня вызывали, сэр?

Директор жестом пригласил мальчика войти. Когда мальчик переступил порог, Мэг увидела, что он очень худой, в его худобе было даже нечто болезненное. Вокруг одного глаза Жюля расплылся огромный сине-черно-лиловый синяк.

– Вы снова подрались, мистер Понтье? – резко осведомился директор.

– Да, сэр.

Мальчик смотрел только на директора, даже не взглянув ни на Паркера, ни на Мэг.

– Какое вам назначили наказание?

– Два дня в карцере.

Директор покачал головой и скорбно вздохнул.

– И когда эта молодежь чему-то научится? Мэг вцепилась в подлокотники кресла.

– А как выглядит твой соперник? – спросила она. Мальчик отвел взгляд от наставника и посмотрел на Мэг с таким видом, как будто ожидал разрешения заговорить.

– Ты можешь мне рассказать, – сказала Мэг. Мальчик усмехнулся:

– У него два фонаря, мэм.

Мэг улыбнулась. Победить в драке всегда приятно.

– Мистер Понтье, наши посетители имеют вам кое-что сообщить.

Паркер встал, подошел к Гасу и поздоровался с ним за руку, как со взрослым. После одного быстрого взгляда на дядю Гас стал смотреть прямо перед собой, не выдавая никаких признаков эмоций.

– Садитесь, – распорядился директор. Он явно рассчитывал дирижировать ходом разговора.

– Нет! – возразила Мэг, вскакивая с кресла. – Мы здесь не задержимся. Благодарю вас, но мы торопимся, нам нужно как можно скорее вернуться в Новый Орлеан.

– Жюль Огюст-четвертый никуда не уезжает. – Директор заговорил тем же резким тоном, что и с Гасом.

– Нет, он поедет с нами, – твердо возразила Мэг.

Некоторое время Паркер смотрел на нее так, будто сомневался, не сошла ли она с ума, но потом его губы медленно раздвинулись в улыбке. Поставив нетронутый стакан на поднос, он повернулся к директору:

– Мэг права.

Тот поднялся с кресла.

– Ни один учащийся не покидает школу до конца семестра.

– Не беспокойтесь, счет будет оплачен полностью, – заверил его Паркер. – Гас, иди за вещами.

Мальчик посмотрел сначала на директора, потом на Паркера, потом на Мэг. Она затаила дыхание, ожидая его реакции. Несмотря на синяк под глазом и воинственную позу, Жюль казался совсем маленьким и беззащитным. Мэг представила себя на месте Гаса: она бы подумала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но все равно не переставала бы надеяться.

Мальчик снова перевел взгляд на Паркера и опять на Мэг, а потом, глядя на директора, сделал неприличный жест, выставив средний палец.

– Дядя Паркер, если вы и правда забираете меня домой, мне отсюда ничего не нужно.

Глава 9

«Мне отсюда ничего не нужно».

От этой фразы у Мэг защемило сердце. Покидая кабинет директора, все трое молчали. Пройдя по коридору, они вышли в вестибюль, миновали дежурного ученика, который с завистью проводил их глазами, и открыли парадную дверь.

Как будто по молчаливому уговору все трое шли быстро. Хотя директор, явно потерпевший поражение, остался в кабинете со своим графином, они спешили, словно боялись, как бы он не остановил их.

Лицо Паркера выражало сосредоточенность, возле рта залегли складки. Он целеустремленно шел вперед, не глядя по сторонам. Мэг наметанным глазом определила, что Паркер держится как человек, наконец отдавший давний долг.

Все трое одновременно вышли из здания и зашагали по подъездной аллее. Мэг пыталась найти слова утешения для мальчика, но не находила. Ей ли не знать, каково ребенку оказаться в заведении, где вся жизнь подчинена нормам и правилам, не имеющим никакого отношения к детским страхам и радостям.

Мэг так и не решила, что сказать, когда Гас остановился, повернулся к административному зданию и закричал: