Полупризнание

– Поэтому я и спрашиваю. Что вы собирались делать утром шестого числа?

Кадзи заморгал. Похоже было, что он не мог оценить истинный смысл вопроса Сики.

Заставить его рассказать не составит труда. Но, хотя Сики и считал так, в нем росло беспокойство. Вчера Кадзи дал ложные показания. А Сики развеял его сомнения, заявив, что не нужно волноваться. Кадзи, несомненно, прямодушно воспринял эти слова.

«Может быть, я смогу заставить его говорить без принуждения?»

Это было последнее орудие Сики. Но сейчас, когда ситуация зашла в тупик, дать понять Кадзи, что он в мягкой форме хочет передать ему свои намерения, представляется еще более подлым средством, нежели принудить его дать нужные показания.

Нет, не так. Неважно, какие средства он использует. Главное – он исполняет свои служебные обязанности.

Почему он должен жертвовать своим положением в полиции, к которому так долго шел, ради сидящего перед ним человека, с которым у него нет ничего общего?

Сики опустился на стул.

– Инспектор Кадзи, вы были одержимы желанием умереть.

Ему казалось, что это не его голос.

– Даже после неудавшейся попытки самоубийства вы постоянно думали о смерти.

Кадзи выглядел так, будто нашел то, что искал.

Ямадзаки отложил ручку и посмотрел на Сики. «Пожалуйста, остановитесь», – словно загремел в ушах старшего инспектора его беззвучный голос.

Сики продолжил:

– Шестого декабря, в поисках места, где умереть, вы бродили по улицам в пределах префектуры. Верно?

Губы Кадзи медленно задвигались.

– Да… Это так.

Всё. Одной истории больше нет.

В голове возникла картинка летнего дня. Разрушенный сарай для хранения сельскохозяйственного инвентаря. Отец сказал: «Ты же мужчина. Будь поласковее с матерью». Под обломками валялись книги. Разорванные. Покрытые грязью. Отец схватил их руками в рабочих перчатках и швырнул в огонь, в железную бочку…

Послышалось жужжание мухи.

Нет… Это звук ручки… Курита ведет протокол.

Сики дрожал мелкой дрожью. Он попытался встать, но пошатнулся. Сдавило грудь. Ему хотелось разорвать пиджак, рубашку и разодрать ногтями грудь.

– Прекрати… – Это его голос. – Прекрати!

Сики подлетел к столу помощника и схватил бумагу, лежавшую перед Куритой. Стал рвать ее. Еще, еще, еще, еще и еще… Показания Кадзи крохотными клочками рассеялись по полу.

Курита снова занял оборонительную позицию маленькой черепашки. Ямадзаки смотрел в потолок, чуть прикрыв глаза. В комнате раздавалось лишь тяжелое дыхание Сики.

Распахнулась дверь, и в помещение влетел Иё. На скулах его ходили желваки. Он находился в соседней допросной комнате № 4 и с помощью «волшебного зеркала»[18 - «Волшебное зеркало», полупрозрачное зеркало или зеркало Гезелла – стекло, выглядящее как зеркало с одной стороны и как затемненное стекло – с противоположной. Используется в переговорных комнатах, а также в комнатах служб безопасности. Иногда его называют «зеркало-шпион».] наблюдал за происходящим.

– Ты уволен! Ты больше не занимаешься расследованием! Убирайся!

– Это моя комната! Сам убирайся! – невольно закричал в ответ Сики.

– Что ты сказал?.. Ну давай, повтори. Если скажешь еще раз, я пойму.

Сики не мог остановиться. Его уже нельзя было остановить.

– Да сколько угодно…

Это произошло, когда он начал говорить.

– Сики-сан! – закричал Кадзи. – Сики-сан, пожалуйста, прекратите! – Чуть не упав со стула, он склонился в поклоне, положив руки на пол. – Прошу вас! Пожалуйста, прекратите. Я скажу все, что произошло на самом деле. Я расскажу правду. Поэтому, прошу вас, не надо больше…

Глаза всех присутствующих устремились на Кадзи – Сики, Иё, Ямадзаки, Куриты. И только что вошедший в комнату Сасаока тоже уставился на Кадзи.

Тот закрыл глаза. На пол упала его слеза.

– Шестого декабря я действительно был на платформе синкансэна. Но никуда не поехал. Весь день я бродил и искал, где мне умереть. Я был в парках, универмагах, ходил на реку… Я искал место, где смогу умереть.

Сики широко раскрыл глаза.

– Кадзи-сан, вы…

– Это правда! – Кадзи коснулся лбом пола. – Это правда! Пожалуйста, поверьте мне, Сики-сан. Так и было! Так и было…

Кадзи замолчал, и допросная комната № 3 погрузилась в тишину.

Он «полностью признался».

История закончилась. Книга закрыта.

12

Утреннее солнце было ослепительным.

Когда Сики, спустившись по внешней лестнице, вышел на парковку, находившуюся за зданием, из служебного автомобиля выскочил Цутикура. Назначенный водитель слег с простудой, поэтому и сегодня старший следователь воспользовался услугами Цутикуры.

– Начальник группы Камата просил срочно позвонить!

Сики на ходу набрал номер мобильного телефона Каматы. Тут же его громкий голос ударил в барабанную перепонку:

– Такано ударился об оконное стекло! Ужасное кровотечение!

– Что?..

Он вернулся к действительности. В опустевшую голову сразу вернулись осознание себя начальником и чувство служебного долга.