Devil’s smile. Можно ли насытить его жажду крови?

Выйдя из лифта, Дженсон словно оказался в другом здании. Этаж на вид, отличался от президентских люксов, не только, менее богатым интерьером, но и строением. Через центр этажа проходил достаточно широкий коридор, в середине которого стояла стена с дверью. Стена была сделана из пуленепробиваемого стекла, толщиной с кулак. Через эту дверь, можно было пройти только назвав пароль, который меняется ежечасно. По обе стороны от двери, было два специальных отверстия, со специальными сошками, для установки пулемётов.

В холлах обычно открывался прекрасный панорамный вид на город. Там обычно стояли маленькие столики, удобные кресла и диваны. Но сейчас ничего из этого не было, а на окна были установлены металлические укрепления, чтобы этаж не простреливался снаружи.

Как только Дженсон вышел из лифта, он сразу начал отдавать приказы своим подчинённым:

– Так Парни, это не учебная тревога! Вы все знаете что делать. Установите пулеметы! И освятите ту часть коридора прожектором!

Пока говорил, он подошёл к барной стойке, которая уже несколько дней, представляла собой арсенал. Он взял со стойки штурмовую винтовку, и убеждаясь что в магазине есть патроны, передёрнул затвор. Высокий, лысый мужчина спортивного телосложения, быстро отдал ему честь и начал свой доклад:

– За исключением отключение света и радиосвязи, до вашего появления происшествий не произошло!

Мужчину звали Дэйв, но все называли его дядей, потому что он был здесь самым старшим.

До этого они относились к ситуации не серьезно, так как считали что это учебная тревога, затеянная новеньким заместителем начальника охраны. но после того как увидели местами окровавленный вид Дженсона, они поняли что это не шутки.

Они не могли посмотреть в окна, так как это было слишком опасно. Но если бы они всё-таки решили это сделать, то увидели бы, что электричество отключено во всём городе. Лишь в больницах горел красноватый свет, из резервных источников. В этом здании, телефоны были лишь у президента и у начальника охраны, ради избежание утечки какой-либо информации или слежки. Весь персонал оставлял телефоны на входе. Но Дженсон даже не сомневался в том, что и сотовая связь сейчас не работает. На нижних этажах должны были быть и другие охранники, и войти в здание мимо них было практически не возможно. По этому если «гости» не многочисленны, охрана могла уже с ними разобраться. И если так оно и есть, то кто-то из охранников может прийти сюда, чтобы доложить об этом.

Тактическая идея этой позиции, подразумевало то, что любого пришедшего на этаж, можно было изрешетить из пулеметов. Но без должного освещения, под обстрел без предупреждений могли попасть и «свои».

Дженсон не имел никакой мотивации сражаться, он желал только одного: остаться в живых вместе с сыном. Однако идея улететь на вертолете, вместе с президентом ему в корне не нравилась. Так как тот же снайпер мог сбить вертолёт, мог перестрелять их на крыше или на крышу мог прилететь вражеский вертолёт.

– Скорее всего глушилка радиосвязи, стоит в каком-нибудь фургоне, на подземной парковке. – сказал Дженсон – Нужно сходить туда и уничтожить её. Когда откроем дверь, я возглавлю отряд. Чарли, Пойдешь с нами!

Мужчина лет двадцати пяти, выглядевший самым молодым из всех, обернулся услышав своё имя. Чарльз Дженсон, был сыном Реджинальда, и в отличие от отца, у него не было и мысли о бегстве.

Дженсон старший понимал, что раз уж у вторженцев есть оборудование способное глушить радио связь, значит дело пахнет неприятно. Как бы ему хорошо не платили, этого явно не достаточно чтобы рисковать здесь жизнями вместе с сыном, тем более в компании психов. Он задумал организовать небольшой отряд, и добравшись до парковки сбежать отсюда. Да, бегство не самый мужественный поступок, для такого заслуженного ветерана, и возможно если бы здесь не было единственного человека, которого он хотел уберечь, он бы остался. Но сейчас он должен был выбрать путь с наименьшим риском.

На его слова обернулся также и другой мужчина. Он был весьма крупным, с короткой прической стиля «ирокез». Также он был единственным человеком здесь, из-за спины которого торчала рукоять от мачете. Он был самым вспыльчивым из всех в элитном отряде. Никто не знал как его зовут на самом деле, но он просил называть его Ритнер. Ритнер уловил подозрительный настрой в словах Дженсона, и не смотря на разницу в ранге, озвучил свои мысли:

– Ты что, дезертировать вздумал, А? Мы все и так здесь! Зачем нам связь?

– Нам нужна связь с нижними этажами! – громко ответил Дэйв, чтобы у остальных не было таких вопросов – Вдруг они уже закончили, а мы тут только зря напрягаемся.

– Если хочешь проведать своих ребят из «подтанцовки», валяй! – сказал Ритнер, с ухмылкой положив руку на плечо Чарльза – Но Си-Джей остаётся тут, с нами!

Ритнеру было наплевать на то что его могут уволить, за нарушение субординации, ведь даже если это произойдет, то произойдет завтра, а до завтра нужно ещё дожить. Большой спор с непосредственным начальником грозился разразиться надолго, но его прервал внезапно раздавшийся громкий шум этажом ниже. Никто не знал что это было, но грохот наверняка ощущался даже двумя этажами выше. Все рассредоточенные охранники ниже двадцать первого этажа, должны были собраться на третьем этаже и удерживать позицию. Это были ещё зелёные ребята. «Массовка» – так их называли. Хоть они и прошли подготовку, но опыта им ещё не доставало. Лучшие из лучших находились сейчас здесь, и рядом с президентом. Конечно перебить 30 человек хоть и неопытных, задача не лёгкая, но поговорку «на других надейся, но и сам не плошай» никто не отменял. По этому, услышав шум никто не растерялся, и не начал спрашивать «что это было» все просто приготовились стрелять, и приняли мысль о том, что кроме их самих, им больше никто не поможет.

Эта гостиница, была построена в те времена, когда всё делали на совесть. Все несущие стены и колонны были толстыми, и укреплёнными толстой арматурой внутри. Это настоящая крепость, а не отель.

Кто бы ни были эти «гости» им придётся пересечь этот коридор чтобы пройти дальше.

Два человека стояли по обе стороны от стеклянной двери, за стационарными пулеметами, остальные занимали позиции где могли.

Со стороны лестницы раздался взрыв, и звуки обвала. А после, через несколько секунд, начались выстрелы с той же стороны. Все пригнулись и начали вслушиваться. Выстрелы доносились слабо из-за стекла, и каждый из слышавших мог только гадать из какого оружия ведётся огонь. Более непонятно было кто там так рьяно отстреливается, если на средних этажах кроме элитного отряда никого быть не должно.

Прислушавшись, Дженсон вспомнил как слышал о том, что зарубежный спецназ иногда использует тактические гранаты эмитирующие выстрелы, чтобы отвлечь внимание. Но учитывая что единственный вход на этаж, находится за двадцатью сантиметрами пуленепробиваемого стекла, он решил что это какая то бессмыслица.

Среди них то и дело слышался шепот:

– Тут что-то не так!…

Сэмюель понимал что в такие моменты, отряду, как никогда нужна небольшая но приободряющая речь, для поднятия боевого духа:

– Кто бы там не пришел, ему не выдержать шквал из этих пулеметов! И уж тем более, не перебить элиту сред…

Вдруг в комнате послышался резкий звук металлического скрежета на ряду со стеклянным треском, сразу после которого последовал ещё более странный звук. Словно кто-то ударил бейсбольной битой по арбузу.

Сэмюэл не успел договорить фразу, до того как от его головы, осталась только нижняя челюсть, а в бронированном, двадцати миллиметровым металлом, внешнем окне, появился просвет, размером с мяч для гольфа. Пока все пытались понять, каким образом это произошло, стена снова окрасилась кровью, и уже новый луч лунного света, упал на лицо Дженсона. Когда его разум вышел из состояния шока, он понял что по ним работает снайпер. Хоть ему и не было ясно, как именно снайпер определяет их позиции через бронированное окно, он решил что важнее сейчас уйти из зоны поражения. Дженсон прокричал:

– ОТОЙДИТЕ ОТ ОКОН! ВСЕ ЖИВО В НОМЕРА!

Некоторых из них, облитых с ног до головы кровью товарищей, охватил дикий ужас. Кто-то кричал, а кто-то ещё более пугающе молчал. Те кто не замешкался, побежали толкаясь и спотыкаясь к дверям номеров, которые располагались в стенах коридора. Дженсон почти добежал до ближайшей двери, как вдруг, прямо под пулеметчиками стоявшими возле стеклянной двери, что-то взорвалось. Один из них разделился на две половинки, словно его снизу вверх разрезали пилой в мгновение ока, а второй в этот же момент, потерял ногу и руку по локоть. Дженсон упал на лопатки, останавливаясь и скользя на крови. Поднялась пыль. По вспышкам взрывов, Дженсон заметил что пол под стеклянной дверью, был взорван аккуратно в виде буквы «П». Пол не обвалился в том месте, лишь из-за того, что под бетонным покровом находились толстые прутья арматуры. Дженсона слегка контузило от взрывов, а затем из-за спины его окатило волной теплой крови. Видимо ещё кого-то позади него, пристрелили через окно.

Он попытался встать, но ноги почти не слушались, словно его мышцы и так были переполнены напряжением. В глазах потемнело, и всё стало мутным. Гул в ушах не прекращался напоминая постоянный ветер. Кто-то силой затащил его в номер за шкирку, и поставил на ноги к стене.

Когда его зрения чуть прояснилось, а в ушах перестал звучать звон. Он понял что это был его сын. Дженсон встряхнул головой, и с силой сжал рукоять штурмовой винтовки. Он отодвинул Чарли назад, встал у входа, и посмотрел на место взрыва. Когда пыль чуть рассеялась Пол был на месте, и казалось что на нём спокойно могут попрыгать несколько взрослых мужчин, но от него исходил какой-то странный гул.

– Ищи выход младший! Быстрее выбирайся! – сказал Дженсон сыну, не отводя взгляд от пыльного коридора.

Можно было подумать что атака всё таки провалилась, но с тех пор как начался гул с низу, пол начал прогибаться вниз, образуя собой лестницу, и треща по швам. Когда расщелина стала увеличиваться, оттуда повалили клубы белого дыма.

– Противогазы живо!

Услышав приказ все начали надевать противогазы, которые держали на поясе. В момент когда они надели их, прорезая клубы дыма, из пролома вылетело нечто. Оно было размером чуть меньше чем обычный баллончик дезодоранта. Ударившись о потолок, оно привлекло внимание остальных, и упало на пол. Когда Дженсон пригляделся, он понял что его худшие опасения сбылись.

– ВСПЫШКА! – хором прокричали все кто успел разглядеть этот предмет.

Здесь не было тех кто не знал что делать в этой ситуации, все кто услышал этот возглас, закрыли уши и глаза повторив его для не услышавших. Как только хлопок с оглушительной громкостью прозвучал, все сразу же вернули свое внимание на разлом. Рядом с обгоревшим каркасом свето-шумовой гранаты, уже лежала вторая.

Свето-шумовые гранаты, могли отнять зрение и слух, как минимум на пять минут. А когда ты находишься в зоне боевых действий, это нереально долгий срок.

Дженсон был шокирован. За годы своей службы, он повидал много профессиональных и фанатичных вояк, но мало кто из них мог так хитро и метко метать гранаты.

Этого уже никто не ожидал. Практически все кто выглядывал в коридор, ослепли. Остальные только оглохли или даже получили контузию. Некоторые забрызганные кровью и мозгами бывших товарищей, с которыми когда-то прошли огонь и воду, сидели забившись в уголке и издавали страшные крики идущие из глубин их душ, держа на руках бездыханные тела.

Осталось примерно лишь 6—7 человек, кто ещё мог держать в руках оружие, они смотрели из дверных проемов номеров, пытаясь совладать со страхом неизвестности. Больше всего их пугало отсутствие шума снизу. Ведь если там даже небольшой отряд, они должны были хоть как-то шуметь. В отличие от гогота и боевых кличей толпы, тишина могла означать всё что угодно.

Хлопки от свето-шумовых гранат прогремели ещё трижды. Дженсон перестал слышать всё кроме оглушительного, бесконечного гула в голове. Ноги почему то начали подкашиваться, а глаза закрывались.

Все были в растерянности кроме одного молодого парня, он закинул винтовку на спину, и подхватив Дженсона за шкирку, затащил его самую дальнюю комнату номера, это была ванная. Посадив его к стене напротив открытой двери, сам того не понимая Чарли кричал:

– ТЫ В ПОРЯДКЕ ОТЕЦ?

На его глазах наворачивались слезы. Ему было страшно. Ведь на его глазах умирал человек, чья теплая рука когда-то вела его в школу, а до этого носила в детский сад. Он даже не понимал куда его ранило, но лицо Реджинальда становилось всё бледнее. Он видел только что вся его спина была залита кровью. Когда он ощупал его бронежилет, его руку что-то поцарапало. В районе печени торчало остриё пули размером с указательный палец. Но порезался он о раскрывшийся бутон железа бронежилета вокруг неё.

Когда Дженсон понял что ещё жив, он увидел что из ушей его сына идёт кровь. Вероятно из-за той гранаты, у него лопнули перепонки. Он не почувствовал своё ранение раньше, из-за подскочившего адреналина, он не мог встать, и еле шевелил руками. Любое движение только усиливало кровотечение. Он чувствовал как его одежда мокнет от крови. Из горла что-то рвалось наружу словно изжога, но это тоже была кровь.

Дженсон всегда считал что пока он может держать в руках оружие, он сможет сам отогнать от себя смерть. Он считал что даст фору любому в перестрелке, но в этот раз, он точно знал что он не жилец. Он подумал: «Прости Эми… я не уберёг наше дитя…» это всё что он мог сказать своей покойной жене, встреча с которой так быстро близилась. Вся его жизнь пронеслась перед глазами. Он улыбнулся, вспомнив сцены того как его принимали на работу. Почти каждый раз ему предлагали сигары, но он отказывался. И каждый раз ему говорили « Тебя убьет не рак лёгких!…»