Сын Солнца

– Есть немного, – признался я, усаживаясь напротив него.

– Ну, ничего. Вы отлично идёте по всем показателям. Проголодались, наверно, за весь день?

Честно признаюсь, что его любезность и заботливость насторожили меня, поэтому отвечать я старался коротко и по существу.

– Естественно, проголодался.

– Сегодня Вы должны будете переночевать здесь. Не возражаете?

– А для чего? Могу поинтересоваться?

– Мы подключим Вас к своим приборам и понаблюдаем за Вами во время сна, – теперь он говорил уже так, будто не потерпит никаких возражений, – Завтра утром продолжим обследование. Но перед этим мы, конечно же, накормим Вас ужином, – последнюю фразу он произнёс уже с любезной улыбкой.

– И как долго продолжится обследование? И вообще мне интересно, что это за экспедиция, может я не соглашусь в ней участвовать.

– Завтра к полудню мы закончим обследование. И если всё будет хорошо, то сразу же встретитесь с директором нашего филиала, он и объяснит всё. Я же не имею такой информации.

– Ну давайте тогда пойдём до конца, раз уж начали.

Покидая кабинет главврача, я испытывал беспокойство, хоть и видимых причин для этого не было. Меня накормили довольно скудным ужином, после чего уложили в какую-то капсулу. Я очень волновался, поэтому боялся, что не смогу уснуть. Но мои волнения оказались напрасны. Мне что-то вкололи, довольно скоро я почувствовал безразличие ко всему происходящему, после чего просто отрубился.

На следующий день ближе к 13.00 я наконец-то встретился с директором. Роскошный просторный кабинет на самом верхнем этаже произвёл на меня впечатление. Отсюда открывался довольно не плохой вид на город. Посреди кабинета стоял стеклянный столик, а по обе его стороны мягкие кожаные диваны. На одном из них, словно на троне, восседал директор. Хотя внешне он больше был похож не на руководителя космической компании, а на голливудского актёра. Дорогой костюм, стильно уложенная шевелюра, атлетическое телосложение… Весь такой Брэд Питт в роли Джо Блэка, только нашего местного разлива. Я занял место на втором диване напротив директора.

– Сандраев Аркаим, поздравляю Вас! У Вас отличные результаты по итогам медицинского обследования и психологических тестов. Вы прошли почти все этапы проверки, осталось пройти только собеседование со мной, – «Питт» натянул голливудскую улыбку, но вопреки ожиданиям, теперь стал меньше похож на известного актёра.

– Это, конечно, здорово, что я вам подхожу. Но я до сих пор не решил подходите ли вы мне. Хотелось бы узнать побольше об экспедиции, – вся эта напыщенная бутафория уже порядком поднадоела и я решил сразу перейти к делу.

– Я Вам всё расскажу, наберитесь немного терпения. А сейчас я хотел бы задать Вам пару-тройку вопросов.

– Ну, задавайте, – обречённо согласился я.

– Интересное имя у Вас, необычное. Что оно означает?

– Просто имя. Мои родители придерживались язычества. Видимо, что-то связанное с языческой культурой. К сожалению, уточнить у них я уже не смогу.

– Да, я в курсе, что у Вас нет близких родственников, нет психических отклонений, нарко и алкозависимости, хронических и генетических заболеваний, да и сон у Вас хороший. Проблем с законом не имеете, а с военкоматом это ерунда.

– Вы хорошо осведомлены.

– Это наша работа. Так, значит, родители были язычниками. А бабушка?

– Бабушка была за хорошее воспитание. Я не припоминаю, чтобы бабушка как-то причисляла себя к какой-либо религии.

– Выходит, язычество по-Вашему религия?

– Ну, может быть в какой-то степени. Смотря как посмотреть.

– А Вы какой религии придерживаетесь?

– Тут я солидарен со своей бабушкой. Вообще считаю любую религию такой же сектой, просто очень-очень большой и одобренной государством.

– Интересный подход. Ну, это не так уж и важно, на самом деле. На Земле есть люди с которыми Вы хотели бы увидеться снова?

– Конечно есть, что за вопрос… Постойте, я ещё не давал своего согласия, сначала объясните мне всё.

– Мы хотим отправить Вас в будущее, на два или три года вперёд.

– Это шутка? – наверно с моей стороны это был глупый вопрос, потому что было очевидно, что директор не шутит, но мой разум, видимо, пока ещё не готов был к подобным заявлениям.

– Сейчас колонизация Марса идёт очень медленными темпами, – не обращая внимания на мой идиотский вопрос продолжал директор, – Пока людей там хватает. Но совсем скоро мы доставим туда всё необходимое оборудование, и темпы строительства возрастут в несколько раз. На красной планете будут построены города, которые потрясают воображение. Но для этого потребуется множество рабочих рук, причём самой разнообразной квалификации. Поэтому нам необходимо запастись рабочей силой на Марсе. Строителей нашего будущего мы погружаем в криогенный сон, отправляем на место и по мере необходимости будем пробуждать и подключать к процессу.

– То есть вы меня заморозите, отправите на Марс и вернёте к жизни года через три, когда понадобятся рабочие. Честно говоря, не совсем то, что я ожидал, а точнее совсем не то что я ожидал.

– А чего Вы ожидали? Стать капитаном звездолёта и сражаться с космическими пиратами?

Директор сказал это с какой-то злобной надменной усмешкой. Я хотел было ему что-то возразить, но не успел я открыть рот, как он уже с добротой в голосе продолжил.

– Выбросьте из головы все эти ребяческие представления о космических приключениях. Подумайте хорошенько, по сути, я предлагаю Вам путешествие во времени и на другую планету. И ещё скажу Вам по секрету, – он слегка наклонился в мою сторону и заговорщицки прошептал, – Земля обречена на верную гибель, а в Марсианских городах на всех места не хватит. Так что не упускайте возможность, пока она есть.

– Хватит меня разводить! – рассердился я, его откровенно плохая актёрская игра просто выбешивала, – Я, в принципе, понимал, что никакой романтики здесь не будет. А если по существу, то у меня есть несколько вопросов. Мы первые кто полетит спящими на «Пионере»? Когда отправление? И смогу ли я рассчитывать на аванс?

– Вот это уже деловой подход! – похвалил он меня словно ребёнка, – Начнём с того, что «Пионеры» не оснащены криокамерами. «Пилигримм» называется ваш корабль и это будет уже четвёртая подобная отправка. На космодром Вы отправитесь уже завтра. Вы должны понимать, что в город мы Вас уже не можем выпустить, поэтому в авансе не вижу смысла. Ещё вопросы?

– Так-то я согласен, – после непродолжительных раздумий заключил я, – Просто хотелось бы рассчитаться с долгами перед тем как сгину отсюда возможно навсегда. Да и зачем мне на Марсе земные деньги, пусть лучше останутся здесь.

Долгов у меня никаких не было, но я подумал, что не плохо было бы оставить друзьям какой-нибудь прощальный подарок. Однако этот директор был просто мастером лжи и сразу же меня раскусил.

– Мы всё уладим. Кому передать Ваш аванс? – он хитро заулыбался, по-моему, ему польстило то, что он разоблачил мою маленькую ложь.

– Другу моему, Михаилу Бахареву.

На следующий день меня отправили на космодром. Там долго и нудно готовили меня к полёту и криогенному сну. Не знаю почему, но всё время, что я находился на космодроме и особенно в день отлёта, меня не отпускала одна песня однажды услышанная в автосервисе Юры и очень мне полюбившаяся. Это была композиция «Nightfall» группы «Xandria». Звонкий воодушевляющий голос Дианы ван Гирсберген неустанно повторял у меня в голове:

Here it comes,

The story of mankind’s final glory,

Into the nightfall…

Я непроизвольно насвистывал в унисон (как мне казалось) голосу голландской певицы в моей голове.

Моя бабушка считала день весеннего равноденствия особенным и всегда тщательнейшим образом готовилась к нему заранее. Я же в детстве всегда ждал этот день больше чем Новый год или свой собственный день рождения. По иронии судьбы или нелепой случайности или высшему космическому провидению, но «Пилигримм-4» стартовал с Земли именно 21 марта.

Глава 4. Экскурсия по Марсу. От животного до сверхчеловека

Я чувствовал себя превосходно! Не испытывал даже лёгкого недомогания вот уже несколько дней. Я свободно передвигался по лаборатории, но покидать её пределы мне не позволяли. Лука давно уже не появлялся. Мне было скучно и я пытался как-то наладить контакт с сотрудниками лаборатории. Мой универсальный переводчик снова был отключен, а без него мы не понимали друг друга. Но что меня задевало, так это то, что эти квакающие люди даже не пытались со мной контактировать. Они просто не замечали меня, вспоминали обо мне лишь когда наступало время приёма препаратов или пищи. Когда я проявлял настойчивость и приставал к кому-нибудь конкретно, они лишь довольно мило, но при этом как-то глупо улыбались в ответ и продолжали заниматься своими делами, просто игнорируя моё присутствие. Сначала это меня злило, но довольно скоро я с этим смирился и решил поближе познакомиться с их технологиями самостоятельно. Совершенно незнакомая аппаратура стояла вокруг, на мониторах мелькали символы похожие на иероглифы, что ещё больше вводило меня в заблуждение. Трогать ничего мне здесь не разрешали, только смотреть. Да я и сам не хотел бы случайно что-то нажать и стать причиной катастрофы. Тем более я знал, что мы находимся на Марсе, а значит в случае какой экстремальной ситуации, не удастся спастись убежав на улицу. Целыми днями я разгуливал по довольно просторному помещению лаборатории, пытаясь вникнуть в работу менахелей, а каждый вечер перед сном старался как-то систематизировать увиденное. Это было единственное чем я мог себя занять, чтобы не умереть от скуки. Мне не удавалось понять даже хоть какие-то слова. Может потому, что со мной они не разговаривали вообще, а между собой только по делу. Попытки расшифровать их систему иероглифов также не увенчалась успехом. Потом я решил понаблюдать за работой их аппаратов, но и тут мои умозаключения не продвинулись далеко вперёд. Мне лишь стало понятно, что все их компьютеры и прочие технологии подключены к единой сети, хотя об этом не трудно было просто догадаться. Найти источник питания мне не удалось, поэтому я пришёл к выводу, что машины питаются либо через пол, либо по воздуху. Всё было настолько непривычно, за 300 лет технологии и люди изменились просто до неузнаваемости. Как будто я перенёсся на машине времени в другую эпоху, хотя по большому счёту так оно и было. Наверно, так себя чувствовал бы человек из средневековья, попади он в мой XXI век. Однако в одно прекрасное утро (хотя здесь каждое утро было одинаковым, впрочем, как и день, и вечер, и ночь) на одном из многочисленных мониторов я увидел знакомую картинку. Это была двойная спираль, в которой я признал молекулу ДНК. Этот факт меня невероятно обрадовал, ведь теперь я смогу хоть на что-то опираться строя в своей голове гипотезы. Учёный за монитором то ускорял, то замедлял вращение двойной спирали, то вовсе оставлял её неподвижной. Я стал внимательно наблюдать за его работой. Он менял крохотные участки спирали на другие цвета и сразу внизу экрана выскакивали какие-то иероглифы. Он всматривался в выскакивающие надписи и снова продолжал экспериментировать. Время от времени он возвращал первоначальную исходную картинку. К нему подошёл второй учёный. На экране вылезло огромное количество иероглифов и они, глядя на них, стали что-то обсуждать. Они меняли некоторые символы, вводили новые данные и снова обсуждали полученные результаты. Мне показалось, что это некие расчёты, а символы похожие на руны, скорее всего цифры. Ещё немного посовещавшись, первый учёный опять вывел на экран рисунок молекулы ДНК, а второй вернулся на своё рабочее место. Я проследовал за ним. У этого на экране были многоугольники, соединённые между собой линиями. Я вспомнил как в школьных учебниках химии рисовали структуры молекул органических веществ. На основе всего увиденного я пришёл, как мне казалось, к единственно правильному умозаключению. Здесь занимаются генной инженерией, генетическими модификациями. А учёные ведут себя так странно, как-то не по-людски, потому что сами, наверняка, являются генетически модифицированными. Либо они андроиды, как я подумал изначально. Всё это казалось увлекательным лишь какое-то время, но вскоре стало надоедать. Скудное однообразие изо дня в день жутко угнетало мой дух, жаждущий приключений или хоть каких-нибудь, пусть даже самых незначительных, событий. Самый скучный день сурка, который только можно себе представить. Я перестал чувствовать себя средневековым человеком, попавшим в новый неизведанный для него мир. Я перестал себя чувствовать путешественником во времени или чудом пережившим крушение космическим героем. Теперь я больше чувствовал себя каким-нибудь домашним питомцем. Скажем, котом. Меня кормили, не обижали, позволяли гулять по «квартире», но как менее развитому существу не разрешали ничего трогать. Жизнь кота меня совсем не устраивала, я начал открыто проявлять беспокойство и временами даже агрессию. Это понимали «хозяева» заточённого «кота» и тут же кололи меня какой-то дрянью, чтоб я был более покладистым и послушным. После таких уколов я испытывал какое-то не естественное блаженство и эйфорию. Я ходил довольно развесив рот до ушей, даже не пытаясь собрать свою идиотскую лыбу. Потом я лежал довольный всем и тихо засыпал. Проснувшись я чувствовал опустошённость и ненавидел себя за то, что вёл себя как безмозглое существо и при этом получал от этого дикое удовольствие. После двух таких уколов я старался больше не показывать своих эмоций и переживаний.

Уставившись в потолок пустым взглядом, я размышлял о побеге. Последнее время я только о нём и думал, но никак не мог всё чётко спланировать. Я не знаю какой физической силой обладают эти квакающие мутанты и вообще на что они способны. Тем более я не имел никакого представления о том, что же находится за дверью. В любом случае у меня было только два варианта развития дальнейших событий: либо оставаться котом, либо попытаться вырваться отсюда. Второй вариант нравился мне тем, что даже в случае фиаско я хоть на миг смогу почувствовать себя свободным человеком. Мне вспомнилась фраза из выступления Долорес Ибаррури, которую я как-то вычитал в одной из революционных книг Михаила: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Нужно только дождаться когда учёные менахели станут ходить на обед и как только откроется дверь, рвануть со всех сил наружу. А дальше будь что будет…