Смертельная ночь

– Их младший – Зак – помогает молодым музыкантам. У него несколько мелких студий, и иногда он записывает их бесплатно.

– Ты знаешь о них больше, чем я, – заметила Кендалл.

– Разумеется, – сказал Винни. – Потому что, в отличие от некоторых, у меня есть личная жизнь. Я общаюсь с людьми.

– Я очень за тебя рада, – отрезала она.

– Значит, старший у них кретин?

– Он…

– Кретин, – повторил Винни.

– Да мы всего на пару минут с ними пересеклись. Это не важно.

Она без надобности стала переставлять на стенде открытки местных художников.

– А что все-таки случилось? – не отставал Винни. – Думаешь, почему я спрашиваю? Потому что дом должен был достаться тебе.

– Я не затем помогала Амелии, чтобы она завещала мне дом, – заявила Кендалл. – Признаться, я помогала, чтобы отплатить ей за ее доброту. Она была мне как бабушка. Если бы не она, у меня не было бы даже того, что я сейчас имею. Кроме того, дом требует ремонта и вообще слишком дорогой подарок.

– Может быть, ты его купишь после ремонта? – предположил Винни.

– Ах да, точно. – Она посмотрела на карты. – Если даже весь Новый Орлеан сбежится ко мне погадать, я все равно столько не заработаю.

– Наверное, это он из-за жены, – вдруг невпопад сказал Винни. – Я имею в виду старшего брата.

У нее ушло не меньше минуты, чтобы понять, о чем он говорит.

– То есть жена довела старшего брата до идиотизма? Страшная стерва, наверное?

Винни нахмурился и покачал головой:

– Нет, она погибла.

– Ах вот оно что… А ты откуда знаешь?

Винни подошел к ней и нежно провел по ее скуле костяшками пальцев.

– Не забывай, двое из них музыканты, и мы вместе выступали.

– Но в этом случае ты вообще знаешь все лучше меня. К чему тогда вопросы?! – с раздражением воскликнула она.

Он рассмеялся и покачал головой.

– Ну, я бы так не сказал. А старшего я вообще ни разу не видел. Он явно не гитарист. Может быть, потому он такой болван.

– Но-но, полегче, приятель. Так что там с его женой?

– Я же говорю – она погибла.

– А… как это случилось?

Но тут Винни поднес палец к губам, призывая замолчать. К ним пришли – в коридоре раздавались голоса. Это был Мейсон Адлер и с ним маленькая женщина в футболке с эмблемой «Нью-Орлеан Сейнтс» и в темных очках с оправой в виде аллигаторов, обнимающих линзы. Все это, а также карта Французского квартала в руках и сожженная ради модного загара кожа как нельзя лучше выдавали в ней приезжую.

Она чему-то смущенно и радостно рассмеялась и проворковала:

– Вы так добры, Мейсон.

Переглянувшись с Кендалл поверх головы своей спутницы, Мейсон пожал плечами. Мейсон гадал на картах Таро, на чайной гуще и по ладони. Он тоже прошел курс психологии в университете и умел давать правдоподобные предсказания, вместо того чтобы обещать клиентам крупное наследство в скором времени и двоих детей в ближайшие десять лет. Еще он был потрясающе красив – выше шести футов[6 - Около 182 см.] ростом, лысый как орел, чернобровый, с крепким спортивным телом.

Он носил золотое кольцо в ухе. Однажды увидев, забыть его было трудно.

– Знаете, мисс Гриссом, от вас исходят очень сильные фибры. А вот и Кендалл. Кендалл, это Фаун Гриссом. Она хотела видеть тебя, хотя я сделал все, что было в моих силах.

– Вот как? – Кендалл с улыбкой протянула клиентке руку. – Приятно познакомиться.

– Здравствуйте! – Фаун крепко пожала ей руку.

– Моя подруга Эллен – помните ее? – вас очень хвалила. Я уверена, что не напрасно. Потому я и пришла. А Мейсон… он просто видит будущее.

– Да-да, он очень талантлив, и мне кажется, вам судьбой было предназначено встретить его.

Женщина посмотрела на нее круглыми от изумления глазами, будто Кендалл открыла ей тайну вселенной.

– Конечно, так оно и есть!

– Я в этом абсолютно уверена, – поддакнула Кендалл, улыбаясь.

– Я должен извиниться, потому что мне нужно идти. У меня концерт сегодня вечером, – сказал Винни.

Помахав всем на прощание, он направился к двери.

– Винни, подожди! – крикнула Кендалл.

Он остановился.

– Что такое? Я опаздываю.

– Нет, ничего, извини. – Она тоже помахала ему, мысленно ругая себя за любопытство. Ей отчего-то хотелось знать, как погибла жена Эйдана Флинна, хотя это ее совсем не касалось. Она ведь больше никогда его не увидит…

– Как мне у вас нравится, – проворковала Фаун Гриссом, – у вас вкуснейший чай и чудесные картины на стенах.

– Это работы местных художников, большое спасибо, – поблагодарила Кендалл.

– Какие милые куколки. – Фаун указала на полку с куклами вуду в затейливых костюмах.

– Да, ничего так, – согласилась Кендалл, желая только одного – чтобы женщина поскорее убралась. Обычно она была не прочь поболтать с посетителями, но не сегодня.