Костяная кукла

У Поппи дома всегда был беспорядок. Повсюду разбросана одежда, грязные чашки и спортинвентарь. Похоже, ее родители махнули рукой на дом, отчаявшись заставить детей вовремя обедать, ложиться спать и не драться. Когда Поппи исполнилось восемь, ее братец на дне рождения запустил тортом с зажженными свечами в лицо старшей сестре. С тех пор они больше не отмечали дни рождения. И не собирались вместе за обеденным столом. Дома держали только пачки макарон быстрого приготовления с сыром, консервированные равиоли и сардины, чтобы детям было чем наесться задолго до того, как родители вернутся с работы и без сил упадут спать.

Зак каждый раз завидовал такой свободе, и Элис тоже разделяла его чувства. Она всегда оставалась на ночь у Беллов, если позволяла бабушка. Родители Поппи, кажется, даже этого не замечали.

Зак открыл дверь и шагнул внутрь.

Элис застыла возле старого, пыльного, запертого на замок шкафа со стеклянными дверцами, который стоял в углу гостиной. Она разглядывала вещицы, которые мама Поппи запрещала трогать под страхом смерти. В этом шкафу в заточении томилась кукла, которую они называли Великой Королевой всех земель. Она восседала рядом с вазой дутого стекла, купленной в комиссионном магазине и оказавшейся винтажной. Королеву мама Поппи нашла на гаражной распродаже и мечтала однажды выгодно продать на большом антикварном аукционе, чтобы всей семьей уехать на Таити.

Королева была куклой из костяного фарфора – девочкой с золотистыми кудрями и бледным личиком. Ее глаза были закрыты, а длинные густые ресницы сделаны из льняных нитей. Кукла была одета в длинное платье, на тонкой ткани которого виднелись черные пятна (очевидно, оно было побито плесенью). Зак не мог припомнить, когда именно они решили сделать ее Великой Королевой, но им всегда казалось, будто она наблюдает за ними, несмотря на то что глаза ее были закрыты. На сестру Поппи кукла наводила ужас.

Однажды ночью Поппи проснулась и увидела, что ее сестра, с которой они делили спальню, сидит в кровати. «Если ей удастся выбраться из шкафа, нам не поздоровится», – сказала сестра, как будто во сне, и снова упала на подушку. Поппи окликнула ее, но она так и не проснулась. Зато сама Поппи проворочалась без сна всю ночь до утра. А наутро ее сестра сказала, что ничего такого не помнит, что, наверное, ей приснился кошмар, но лучше бы мама избавилась от этой куклы.

После этого происшествия, чтобы как-то унять свой страх, Зак, Поппи и Элис решили принять куклу в свою игру. По их легенде, Королева правила подданными из своей прекрасной стеклянной башни. Она могла проклясть каждого, кто посмеет ослушаться ее приказов. Тогда все у них начинало идти вкривь и вкось до тех пор, пока им не удавалось вновь завоевать ее расположение. Их преследовали за преступления, которых они не совершали. Их друзья и родные болели и умирали. Тонули корабли, бушевали бури. Единственное, что было не под силу Королеве, – это выбраться из своей башни.

– С тобой все в порядке? – спросил Зак у Элис. Она как зачарованная уставилась в шкаф, будто смотрела на что-то, невидимое Заку.

Наконец Элис повернулась, ее глаза блестели от слез.

– Моя бабушка постоянно хочет знать, где я. Вечно говорит, во что мне одеваться, и достает из-за косичек. Мне так все это надоело! Не знаю, разрешит ли она мне играть в школьном спектакле в этом году – а ведь мне досталась такая хорошая роль! Она плохо видит в темноте и не хочет забирать меня на машине после репетиций. Я так устала от всех ее запретов. И чем старше я становлюсь, тем хуже.

Зак все это уже слышал раньше, но обычно Элис и не пыталась бунтовать.

– А что, если попросить твою тетку забирать тебя с репетиций?

Элис фыркнула.

– Бабушка так и не простила тетю Линду за то, что та пыталась получить надо мной опекунство. Каждый раз об этом вспоминает. Из-за этого у нее просто крыша поехала.

Миссис Мэгни выросла на Филиппинах и любила рассказывать всем, кто готов был ее слушать, что там все совсем по-другому. По ее словам, дети на Филиппинах старательно трудятся, никогда не огрызаются, не рисуют ручкой татуировки и не хотят стать актрисами, не то что Элис. И еще они не растут так быстро, как она.

– Только тогда? – усмехнулся Зак.

Элис рассмеялась.

– Ну ладно, ты прав. После этого ее крыша уехала окончательно.

– Эй! – Поппи вошла в гостиную, держа в руках оставленные на улице куклы. – Ты точно не сможешь остаться, Элис?

Элис покачала головой, забрала у Зака Леди Джей и пошла в комнату Поппи.

– Я только заберу свой рюкзак.

Поппи вопросительно взглянула на Зака. Она терпеть не могла, когда друзья общаются без нее или держат от нее секреты, даже пустяковые.

– Бабушка, – пояснил он, пожав плечами, – сама знаешь.

Поппи вздохнула и взглянула на шкаф, а потом сказала:

– Если тебе удастся выполнить поручение Королевы, она наверняка снимет проклятье с Вильяма. Он сможет отправиться домой и наконец узнать тайну своего происхождения.

– Она может дать ему новое задание. – Он помолчал, а потом улыбнулся. – Может, она хочет, чтобы он научился виртуозно владеть мечом и освободил ее из плена.

– Даже не думай, – серьезно отрезала Поппи. – Пошли.

Они подошли к комнате Поппи и застали Элис на пороге с рюкзаком на плече.

– Увидимся завтра, – сказала она, проскальзывая мимо них. Она выглядела расстроенной, и Зак решил, что это из-за того, что ей пришлось так рано уйти и они с Поппи остаются вдвоем. Обычно они с Поппи не играли без Элис, но в последнее время Элис не нравилось оставлять их наедине, даже если они просто общались. Зак не понимал, из-за чего она нервничает.

Зак вошел в комнату Поппи и лег навзничь на рыжий потертый ковер. Раньше Поппи делила комнату со старшей сестрой, поэтому здесь повсюду валялись горы ее старой одежды, использованной косметики и покрытых наклейками тетрадей с текстами песен. На верхней полке книжного шкафа лежало несколько старых кукол Барби, доставшихся Поппи по наследству от сестры, с сожженными руками и обкромсанными волосами. Книжные полки были уставлены книжками фантастики в мягкой обложке и библиотечными книгами: греческие мифы, русалки, истории о местных домах с привидениями. На стенах висели плакаты – Доктор Кто, кот в котелке, огромная карта Нарнии. Зак подумал, что неплохо было бы нарисовать карту их королевства, с океанами и островами, и решил попробовать раздобыть для этого большой кусок картона.

– Как думаешь, Вильяму нравится Леди Джей? – Поппи, скрестив ноги, устраивалась на кровати. Из дырки в поношенных джинсах торчало острое колено. Он уселся на полу напротив нее.

– Чего?

– Вильям и Леди Джей, – повторила она. – Они же уже давно вместе путешествуют. Должно быть, она ему нравится.

– Конечно, нравится, – ответил Зак, нахмурившись. Он подтянул к себе свой потасканный армейский вещмешок и засунул в него Вильяма.

– А он женился бы на ней? – не унималась Поппи.

Зак задумался. Они часто спрашивали друг друга, что чувствуют их герои, но в этот раз ему показалось, что за вопросом Поппи стоит что-то еще.

– Он же пират. Пираты не женятся. Но если бы он не был пиратом, а она – безбашенной воровкой, тогда, думаю, да.

Поппи вздохнула так, будто это был худший из всех возможных ответов, но продолжать расспросы не стала. Они немного поговорили – о том, что у Зака назавтра тренировка и он не сможет прийти поиграть, о том, прилетят ли когда-нибудь инопланетяне и будут ли они мирными (им казалось, что наоборот), поспорили, у кого больше шансов выжить в зомби-апокалипсисе (вышла ничья, потому что у Зака ноги длиннее и он смог бы убежать, зато Поппи маленькая, ей легче спрятаться).

Направляясь к выходу, Зак задержался в гостиной, чтобы еще раз взглянуть на Королеву. Ее бледное личико было скрыто в тени, но ему показалось, что ее обычно закрытые глаза немного приоткрыты. Пока он в недоумении разглядывал ее, пытаясь понять, не привиделось ли ему, она похлопала длинными ресницами, как будто от невидимого дуновения ветерка. Которого в закрытом шкафу быть не могло.

Казалась, она дремлет, но вот-вот проснется.

Глава 2

Закари уже выходил в школу, когда домой с работы вернулся, прихрамывая, отец. От него пахло чем-то жареным, и он старался аккуратно наступать на левую ногу. Ресторанчик, в котором он работал, закрывался в три утра, но после закрытия они еще проверяли запасы продуктов, а потом завтракали, так что домой он обычно приходил гораздо позже.

– Жутко натер ногу, – простонал отец, объясняя свою хромоту. Его отец был здоровяком с копной кудрявых волос, таких же угольно-черных, как у Зака, с такими же, как у него, прозрачными голубыми глазами и дважды сломанным носом. – И в довершение я, как идиот, опрокинул на себя масло. Но народу было битком.

Битком – это хорошо. Значит, много народу зашло в ресторан, чтобы перекусить. Значит, отец Зака не останется без работы.

Мать достала кружку, молча налила в нее кофе и поставила на стол. Зак подхватил рюкзак и направился к двери. Ему все еще непривычно было видеть отца дома, и из-за этого он мучился чувством вины. Отец ушел от них три года назад, и скоро будет три месяца, как вернулся обратно. Зак все еще чувствовал себя неловко в его присутствии.

– Порви там всех сегодня, – сказал отец, взъерошив Заку волосы, как будто тот все еще был девятилетним мальчуганом.

Отец Зака гордился, что сын в баскетбольной команде. Порой Заку казалось, что это единственное, что он одобряет. Ему не нравилось, что Зак после школы ходит играть с девчонками, а не кидает мяч в паре кварталов от дома, как другие ребята. Ему не нравилась мечтательность Зака. Иногда Заку даже казалось, что отец недоволен, что он достиг таких успехов в баскетболе, – в противном случае у него была бы возможность упрекнуть Зака в том, что его увлечение мешает его спортивной карьере.

По большому счету Заку было наплевать на то, что думает его отец. Когда отец бросал на него недовольный взгляд или задавал провокационный вопрос, Зак просто притворялся, что ничего не замечает. Они с мамой прекрасно жили, когда отец оставил их, и прекрасно проживут без него, если он снова уйдет.

Вздохнув, Зак поплелся в школу. Обычно они шли в школу гурьбой с другими ребятами, но сегодня ему встретился только один попутчик – Кевин Лорд. Кевин, на ходу жуя сырое тесто прямо из пакетика, долго рассказывал Заку про то, как увидел оленя, когда катался по лесу на своем велосипеде-внедорожнике.

Зак вошел в класс учителя Локвуда сразу после ребят, которые приехали на школьном автобусе. Алекс Райос качнулся на стуле, чтобы поприветствовать Зака, – он ударил кулаком по сжатой руке Зака, потом они хлопнули ладонью об ладонь и в конце сцепили согнутые пальцы. Это было рукопожатие, которым обменивались все ребята их баскетбольной команды.